В 12.25 «Карпатия», находящаяся в пятидесяти восьми милях от них, отозвалась и обещала подойти как можно скорее. Потом подключился «Олимпик», но он был в пятистах милях — слишком далеко, чтобы подоспеть на помощь.
Капитан Смит то и дело заходил в радиорубку, откуда Филипс посылал сигналы бедствия, и приказывал радисту снова и снова повторять их в надежде, что откликнутся хотя бы какие-нибудь яхты. Сейчас была нужна любая помощь.
Первый сигнал бедствия с «Титаника» послали в 12.15, а Алексис все сидела одна в пустой каюте, играя с куклой и что-то мурлыча себе под нос. Она понимала, что родители ее отругают, когда вернутся, но, может быть, они не станут слишком сердиться: ведь сегодня день ее рождения. Ей исполнилось шесть лет, а кукле — гораздо больше. Миссис Томас уже взрослая, ей целых двадцать четыре года.
Лайтоллер заполнял пассажирами очередную шлюпку. По правому борту можно было уже посадить несколько мужчин, но на левом по-прежнему пропускали пока только женщин и детей. Во втором классе пассажиры тоже рассаживались в шлюпки, а кое-кто из третьего класса ломился сквозь перегородки и запертые двери в надежде сесть в шлюпки во втором, а то и в первом классе. Но проникнуть туда было невозможно: команде строго-настрого приказали следить за порядком, капитан боялся паники и хаоса.
Матросы просили пассажиров третьего класса вернуться назад, но люди кричали, плакали, умоляли пропустить их к спасательным шлюпкам. Одна ирландская девушка, рядом с которой стояла молодая женщина с ребенком, настаивала, чтобы ее пропустили в первый класс, но матрос бесстрастно загораживал проход и не слушал ее сбивчивых объяснений.
Кэт и Берт прошли в спортзал, чтобы хоть немного согреться и отойти от всеобщей паники, страданий и слез. Филип остался на палубе с Чарльзом и Джеком Тейером, они помогали женщинам садиться в шлюпки. С ними был Дэн Мартин, только что тоже отправивший в одной шлюпке с Эдвиной свою невесту.
В спортзале Кэт с Бертом заметили, что Асторы так там и сидят и тихо беседуют. Они, казалось, не участвовали в общей суматохе, только послали слугу с горничной на палубу взглянуть, как там дела.
— Как ты думаешь, с детьми все в порядке? — Кэт встревоженно посмотрела на Берта, и он кивнул, радуясь, что Эдвина нашла Алексис и по крайней мере пятеро детей спасены.
Он беспокоился за жену и Филипа, но надеялся, что Лайтоллер позволит Филипу уехать. Меньше всего надежды было на то, что дойдет очередь до Чарльза и других взрослых мужчин.
— Думаю, с ними все в порядке, — успокоил жену Берт. — Событий сегодняшней ночи они никогда не забудут. И я, — добавил он, серьезно глядя на Кэт. — Ты знаешь, мне кажется, пароход тонет.
Он был уверен в этом, хотя никто из команды не подавал вида, что конец близок, продолжал играть оркестр, будто на корабле проходил веселый и слегка сумасшедший вечер. Берт посмотрел на жену, взял ее изящную руку и поцеловал кончики всех пальцев.
— Я хочу, чтобы ты села в следующую шлюпку, Кэт. И я попытаюсь устроить с тобой Филипа. Ему ведь всего шестнадцать, они должны его взять. Он почти ребенок.
Разумеется, Кэт не надо было убеждать в этом, сейчас все зависело от Лайтоллера.
— Не понимаю, почему нельзя подождать, когда мужчинам позволят садиться, и тогда я поеду с вами. Все равно я ничем не могу помочь Эдвине, мы же будем в разных шлюпках. А она сама со всем справится, Эдвина у нас молодец.
Кэт улыбнулась, подбадривая себя, что все будет хорошо, все обойдется. Конечно, ужасно быть здесь без детей, но главное, что они в безопасности. И единственное, о чем сейчас приходилось беспокоиться, это спасение старшего сына, мужа и жениха дочери. Как только они окажутся в шлюпке, она ни словом не попрекнет этот пароход, раз они спасутся, а они обязательно спасутся. Эвакуация проходила довольно быстро, не все шлюпки до конца заполнялись, когда их спускали на воду, а значит, места всем хватит. Она была уверена, что у них в запасе еще несколько часов, пока произойдет что-то серьезное. Обманчивое ощущение спокойствия заставляло ее верить, что все обойдется.
Но там, на мостике, капитан Смит знал правду. Было уже около двух, машинное отделение полностью затоплено. Не возникало сомнений — они пойдут на дно, вопрос лишь в том, как скоро. Радист Филипс продолжал посылать отчаянные сигналы о помощи, но радиотелеграф на «Калифорнийце» был отключен, с корабля видели ракеты, но вовсе не задумывались над тем, что они могли означать. Все были уверены, что на «Титанике» праздник, правда, один из дежурных офицеров заметил, что пароход держится на воде под странным углом и вообще выглядит как-то не так. Но никому и в голову не могло прийти, что он тонет. Запросом, идет ли «Титаник» ему навстречу, радировал «Олимпик». Никто не понимал, что происходит на самом деле — ведь это уму непостижимо, чтобы «непотопляемый» корабль, самый большой на флоте, шел ко дну. Вернее, почти уже ушел.
Когда Кэт с мужем покинули спортзал, они увидели, что обстановка на палубе существенно изменилась. Уже не слышно было веселых голосов, никто не проявлял показной бодрости, тихими голосами мужья умоляли жен не падать духом и поскорее садиться в шлюпки без них. А если женщины отказывались, матросы подталкивали их туда. По левому борту все еще продолжалась посадка только женщин и детей, а на правом появилась надежда и у мужчин, особенно если они заявляли, что умеют грести. Некоторые пассажиры уже в открытую плакали, и повсюду слышались душераздирающие вопли прощания.
Большинство детей уже покинуло «Титаник», Кэт радовалась, что и ее дети тоже — правда, кроме Филипа, но он уплывет с ней. Краем глаза она заметила маленькую Лоррейн Эллисон, державшуюся за руку матери, и это напомнило ей об Алексис, которая благополучно уплыла с братьями и сестрами в шлюпке номер восемь. Миссис Эллисон, стоявшая с Лоррейн, все еще отказывалась ехать без мужа; своего младшего сына, Тревора, она отправила еще раньше — с няней.
Кэт смотрела, как разделялись семьи и жены с детьми уплывали, надеясь, что мужья позже тоже покинут пароход. Постепенно почти все шлюпки были спущены на воду, а на борту еще оставалось около двух тысяч человек без надежды на спасение. Они уже поняли то, что капитан и хозяин «Уайт стар» знали с самого начала: спасательных шлюпок на всех не хватит. Кто же мог предположить, что «Титанику» придется воспользоваться спасательными шлюпками?
Капитан все еще стоял на мостике; Томас Эндрюс, директор-распорядитель фирмы, построившей огромный пароход, помогал размещать пассажиров, а Брюс Исмей, руководитель «Уайт стар», поплотнее запахнув пальто, занял место в одной из шлюпок, и никто не осмелился сказать ему хоть слово. Он спасался с другими счастливцами, оставив на верную гибель почти две тысячи душ на борту тонущего «Титаника».
