— Интересно, — задумчиво сказала она, — как-то я не заметила, что ты меня обольщаешь. Был спокоен, как мамонт. Один раз за руку взял, и то, чтобы не потерялась.
— Лизонька, — с улыбкой произнес Самир, присаживаясь на постели, — должен тебе признаться. Как во всякой нации, арабы бывают умные, не очень и совсем тупые. Но хитрые, все без исключения.
— Ага, — весело откликнулась женщина, — значит, ты хитрый. Да ещё и умный.
— Надеюсь, что не дурак, — согласился Самир. — Поэтому я все делал очень обдуманно. Чтобы уж наверняка понравится тебе.
— Как это?
— Представь себе, — весело начал Самир, — оделся бы я в свой лучший европейский костюм и пригласил тебя на ланч, куда мы с тобой ездили. Наговорил бы тебе кучу комплиментов. Смотрел влюбленными глазами. А после пригласил к себе в гости. На этом бы все наши экскурсии и закончились, — развел он руками. — Ты бы сказала, что этот шейх такой же кобель, как все мужики. Я прав?
— Верно, — рассмеялась Лиза.
— Собственно, я и сам таких быстрых поворотов в отношениях не одобряю. Мне хотелось очаровать свою белокурую русалку. И самому к тебе присмотреться. Поэтому я так сдержанно вел себя с тобой.
— А сегодня?
— Сегодня, — немного задумался он. — Во-первых, у меня уже не было сил ждать. Ты занимала все мои мысли. Лиза, я спать не мог. Крутился, как уж на сковородке. А потом, у меня оставалось очень мало времени. Ты неизбежно скоро уедешь.
— Сегодня ты снял дидшаху и решил брать быка за рога, пока не поздно, — с улыбкой сказала Лиза, укладывая голову ему на грудь.
— Ну, да, — усмехнулся он. — Я понял, что ты уже созрела. И сам был уже совсем на пределе. Накануне уехал так быстро, чтобы не сорваться у тебя в гостях.
— Ну, и сорвался бы, — поцеловала его Лиза. — Я так этого ждала.
— Лизонька, — ответил он, отвечая на её поцелуй, — женщину надо обольщать красиво, без спешки и в своей постели. Вот ты спрашивала, почему я тебя в горах не целовал? — со смешком продолжил Самир. — Я же не виноват, что у меня кровь горячая, как у арабского жеребца. И что мне потом было делать после поцелуев? Брать тебя, уложив на скалы?
— Надо же, какие мы страстные, — улыбнулась Лиза.
— Какие есть, — пожал он плечами.
Она почувствовала, что Самир от этих разговоров вновь загорелся. Выскользнула из его рук и накинула халат.
— Ты куда?
— Мне надо добежать до душа.
— Умница, — улыбнулся он. — Ты случайно Коран не читала? Не надо никуда бежать. Видишь ручку на стене? Это "тайный" вход в душевую. А, может, вместе пойдем? — хитро прищурился Самир.
— Обойдешься, — показала ему язык Лиза. Она ничего не поняла про Коран, но спрашивать было не к месту. Женщина скрылась за дверью.
Когда она вернулась, Самира в комнате не было. Он появился через минуту. С мокрыми волосами и чуть влажным телом. Прямо у двери сбросил халат и упал рядом с ней.
И вновь она утонула в пучине страсти и наслаждения. Лиза уже не закрывала глаза. Она хотела видеть Самира в этом порыве. И запомнить его таким. Он опять говорил, что-то по-арабски. Только теперь его тон был столь нежным, что не требовал перевода.
Лежа потом рядом с ним, женщина сказала:
— Самир, зачем ты себя сдерживаешь? Ну, хочется тебе покричать, так покричи. Что ты зубами скрипишь?
— Ой, дорогая ты моя, — сграбастал он, свою Лизоньку и уложил на себя. — Я закричу, а слуга прибежит спасать хозяина. Что буду говорить? — рассмеялся Самир.
— Чего хохочешь-то?
— Да я счастлив. Просто по-дурацки счастлив, — ответил тот. — Ты рядом и смотришь на меня своими голубыми блюдцами. Таких глаз я не видел ни у кого, — возбужденно шептал он. — Видел голубые глаза, но все равно не такие, как твои.
— Ладно тебе, — смущенно улыбнулась Лиза. — Слушай, а что ты там про Коран говорил? Я не поняла.
— Коран, — задумался тот. — Коран — книга жизни. И я могу тебе это доказать.
— Хорошо, — сказала Лиза. — Расскажи мне про Коран. Может, ты меня в исламскую веру обратишь? — кокетливо наклонила она головку к плечу.
— Что тебя обращать? У тебя никакой веры нет, на мой взгляд, — насмешливо заметил Самир. — Я не знаю точно, какая у вас, христиан, священная книга. Евангелие, Библия. Ты их читала?
— Нет, — растерянно ответила она. — И что?
— А, ничто, — шутливо чмокнул он её в носик. — Пойдем, фруктов поедим на диване. И я поведаю тебе о Коране. Если интересно.
Они накинули халаты и уселись на диван.
— Любишь манго?
— Люблю. Но я этот фрукт есть не умею. Его пока ешь, вся в соке будешь.
— Так вот же, порезанный, — указал Самир. — У меня только Синду так нарезать умеет. Режет вдоль, убирает косточку, а потом на кубики. Я просто обожаю манго. Пробуй. Это из Бали. Самый вкусный сорт, — сказал он, подавая Лизе фрукт и салфетку.
— Ой, как здорово, — восхищенно произнесла она. — Мне тоже так надо научиться резать. А ты не смотри с завистью. Я буду осторожненько есть, а ты мне про Коран рассказывай.
— Лизонька, — укоризненно произнес Самир, — про Коран нельзя рассказать. Его надо читать. Интересно, что самое большое и красивое печатное издание Корана хранится в мечети Татарстана. Я там был и видел.
— У мусульман есть ещё одна священная книга. Сунна Пророка Мухаммада.
В Коране записаны откровения Аллаха, переданные Пророку через архангела Джабраила. А в Сунне Мухаммад разъясняет законы ислама более подробно. Да благословит его Аллах и приветствует.
Самир говорил так серьезно, что Лизе стало не по себе. Он глянул на женщину и улыбнулся. Видимо, понял, что озадачил её и перешел на шутливый тон.
— В сурах Корана описаны все аспекты жизни человека. Я изучил его от корки до корки и многие цитаты знаю наизусть, — сказал Самир. — Во всяком случае, что касается сексуальных отношений, это точно.
— Кто бы сомневался, — хмыкнула Лиза. — Святое дело.
— Ты зря усмехаешься, — улыбнулся тот, откусывая от её манго. — Это очень важный момент в жизни человека. Половая близость в Коране рассматривается, как богоугодное дело, за которое следует награда от Аллаха. "В совокуплении каждого из вас полагается садака". Так написано дословно.
— Садака, это что?
— Это переводится, как милостыня или подарок Аллаха. Пророк Мухаммад учил, что секс должен начинаться с ласковых слов и поцелуев. Я тебе ласковые слова говорил? — хитро щурясь, спросил Самир, неожиданно укладывая женщину себе на руки и слизывая сок у неё с подбородка.
