Молодые люди гуляли по скалам часа два. Затем, вернулись в поселок. Хозяйка накрыла стол для гостей на улице. Здесь оказались совершенно не понятные для неё угощения. И, хотя Лиза сильно проголодалась, арабская пища ей не понравилась. Самир же уплетал за обе щеки.
В Ocean beach приехали только вечером. Самир неожиданно остановился.
— Лиза, — обратился он к ней, облокотившись на руль, — я заметил, что ты ничего не поела. Арабская еда пришлась не по вкусу. Это понятно. Так надо тебя накормить. Это же не дело. Дома, наверное, тоже ничего не приготовлено.
— И что ты предлагаешь? Пойти в кафе или паб? Там полно народу, шум. А я, честно говоря, немного устала.
— Нет, — с хитрым прищуром ответил тот, — хочу пригласить тебя к себе в дом. Я, как говорится, всеядный. В моих холодильниках полно всякой еды. А прислуга умеет готовить все. Даже борщ, блины и пельмени. И потом, в моей квартире полно очень удобных и мягких диванов с подушками. Можешь полежать, отдохнуть.
Елизавета понимала, что Самир лукавит. За сегодняшний день они уже так много сказали друг другу откровенными взглядами влюбленных глаз. Она ни минуты не сомневалась, что последует подобное приглашение. Но, решила поддержать игру.
— Самир, — с улыбкой глядя на него, ответила женщина, — я так много узнала о жизни арабов за эти несколько дней благодаря тебе. Даже к истории султаната Оман прикоснулась. Но, то, что арабский шейх, на ночь глядя, приглашает даму к себе лишь для того, чтобы накормить и позволить ей отдохнуть на мягких диванах… — Лиза не удержалась и рассмеялась. — Это тоже арабский обычай? — невинным голосом поинтересовалась она.
Мужчина некоторое время молча смотрел на Лизу, видимо, соображая, что ответить.
— Но шейх Самир бен Махрам Шихабуддин не обещал, что дама будет отдыхать на диванах одна, — склонившись к самому уху, прошептал он, лукаво сверкнув своими глазищами.
Нажал на газ и направил машину к своему дому. Не успели они въехать во двор, как из-под земли появился слуга-индус и хотел открыть дверцу машины хозяину. Самир махнул ему в открытое окно и тот буквально растворился.
Лиза хотела что-то сказать, но Самир притянул её к себе и припал к губам женщины. Каким сладким и долгожданным был для неё этот поцелуй. Потом стал гладить её волосы, покрывать поцелуями лицо, глаза, шею. Она была удивлена таким его неожиданным порывом и отвечала на ласки.
— Самир, — прошептала Лиза, — я уж думала, арабы вообще не целуются.
— Почему? — удивленно спросил он.
— Сегодня в горах мы были совсем одни, но ты так меня и не поцеловал. Тебе же этого хотелось. Я видела.
— Лизонька, я тебе потом объясню, — весело подмигнул Самир. — Вернее, ты сама поймешь. Вот это моя территория. И здесь мы можем с тобой делать все, что угодно. А сейчас идем в дом.
Они вышли из машины во двор. Сразу было видно, что здесь живет настоящий араб. Двор выложен плиткой, на которой аккуратно лежат подушки. Небольшой диванчик. Колонны отделаны орнаментом.
Самир обнял её и повел к дверям. По размерам дом был почти такой же, как у Маши, но внутри все не так. Вся отделка в арабском стиле. Только они вошли, как послышалась арабская музыка. Видимо, музыку включил слуга. Мелодия звучала тихо и ненавязчиво. Наверх вела лестница с подсветкой.
— Какой красивый дом, — не удержалась она от замечания.
— Этот? — искренне удивился Самир. — Здесь я так, слегка колорит навел. Чтобы глазу приятно было. По-настоящему красивый и большой дом у меня в Дубае.
— Представляю, — усмехнулась Лиза.
По-прежнему не отпуская руки с её талии и целуя на ходу, он повел Лизу на кухню. Открыл огромный двухстворчатый холодильник. Служанка-индуска стояла рядом и ждала распоряжений хозяина.
— Что ты хочешь? — спросил он. — Выбирай, а Синду все приготовит.
— Да ничего особенного мне не надо. Вот, рыбу пусть пожарит. Обожаю семгу.
— А на гарнир?
— Салат какой-нибудь и все. Можно ещё бутерброд с сыром. И чай. Только не зеленый, — добавила она, выразительно глянув на Самира.
Мужчина отдал распоряжения, и они отправились наверх. Лиза захотела осмотреть дом. Она бродила, как по музею. Шикарные ковры с восточным рисунком, диваны и диванчики с подушками. Стены, дверные проемы инкрустированы арабским орнаментом. Всюду висели оригинальные светильники на цепочках. Все двери оказались открытыми, кроме одной. Но туда хозяин её не пустил. Как потом ей стало известно, это комнатка для общения с Аллахом. То есть, для молитвы. Женщинам вход запрещен. Никаких прямоугольных форм. Даже окна сверху были дугообразными.
— Давай вот здесь на диванчике посидим и подождем, когда в моей комнате стол накроют, — сказал Самир, усаживая Лизу, и тут же снова припал к губам женщины с долгим поцелуем.
— Самир, — попробовала она отодвинуться, — там твой слуга ходит.
— И что? — недоуменно уставился он на неё. — Он делает свою работу.
— Неудобно же.
— О, Аллах, — воздел он руки. — Лиза, это мой дом. Я здесь хозяин. А ты моя гостья. Даже если ты обнаженной будешь здесь разгуливать, он не посмеет поднять на тебя глаза.
— Самир, пока готовят еду, можно я схожу в ванную? Я вся взмокла, пока по горам лазила.
— Ой, прости, — ответил он, вставая. — Я совсем одурел от твоей близости. Конечно, можно. И мне тоже надо омовение сделать.
Они вышли из комнаты и Самир указал ей на двери ванной.
— Тебе сюда, а я в другую пойду. Там все есть. Шампуни, полотенца. И халаты на стене висят, — с улыбкой сказал он и чмокнул её в щечку.
Лиза вошла в ванную комнату и снова удивилась. Даже плитка на стенах, ванне и полу была с арабским узором. Здесь действительно имелось все, что нужно. На полочке бесчисленное количество шампуней, ополаскивателей и ещё каких-то баночек. Стопка полотенец разных размеров. И даже голубые шапочки с резинкой. Она забрала волосы под шапочку и встала под душ.
Обтершись мягким полотенцем, подошла к вешалке с халатами. Махровые халаты оказались тоже с цветным арабским рисунком. Она выбрала самый короткий, взяла в руки свои брючки, блузку, и выглянула в коридор.
— Самир, — тихо позвала Лиза, — ты где?
— Иду, иду, — отозвался он и подошел к ней. — Утонула в моем халате? — с милой улыбкой спросил мужчина. Подхватил даму на руки и отнес в спальню.
Комната оказалась очень большой. Налево красивая широкая кровать под прозрачным балдахином. Справа диван полукругом, конечно же, с подушками. Возле него накрытый столик. Виноград, персики, ещё какие-то фрукты. Раскуренный кальян. В комнате стоял полумрак. Горели только светильники. Самир позвонил слуге, и им принесли жареную семгу, салат и бутерброды. Ещё тарелку с чем-то непонятным, видимо, для хозяина. Где-то вдалеке тихо и чувственно пела женщина на арабском языке.
