— А вот и нет! Я обещаю тебя выслушать! — искренне пообещал ей отец.
Катя отвернулась.
— Ну что же ты молчишь? — обратился к ней Буравин. — Я готов тебя выслушать. И постараюсь понять.
— Папа, я боюсь Алеши! — начала Катя.
— Боишься?! — не понял Буравин.
— Да! Если бы ты видел, папочка, какое у него было злое лицо тогда, в больнице.
— Катя, но мы же говорили с тобой об этом. Он ведь узнал тогда, что не сможет ходить. А потом он едва не покончил с собой.
— Нет, мне показалось, что там было что-то другое. Он как будто бы хотел меня упрекнуть в том, что я раньше встречалась с Костей.
— Он сказал тебе это?
— Нет, я же говорю, мне так показалось.
— И поэтому ты решила развлечься с Костей?
— Я не развлекалась! — закричала Катя. — Ты неправильно понял эти фотографии.
— А как же их еще прикажешь понимать? — развел руками Буравин.
— Я лишь хотела встретиться с Костей и выяснить, права ли я относительно Алеши.
— На яхте?! А потом вдвоем в пустой квартире?! — засомневался отец.
— Яхта — это его идея. Папа, между нами ничего не было. Поверь!
— Ну хорошо! — отец, в общем-то, верил дочери, — И что же ты узнала у Кости?
— Папа, я и его тоже боюсь!
— Он что, к тебе приставал?! — Буравин сжал кулаки.
— Нет, но когда мы вышли из квартиры и я сказала, что забыла телефон, он стал кричать на меня, будто бы я нарочно это сделала.
— Ничего не понимаю!
— Я тоже, папа! Все от меня чего-то хотят, угрожают, требуют! Я устала! Я не могу так больше!
Катя разрыдалась и, как в детстве, бросилась в папины объятья.
Катя еще рыдала на груди у Буравина, когда пришла мама.
— Что с Катей?! Кто ее обидел?! — всполошилась Таисия.
— Я ничего не могу понять! Может у тебя получится? — обрадовался приходу жены Буравин.
— Катя, доченька! Кто тебя обидел? Алексей? — принялась расспрашивать Таисия.
— Да! И Костя! — Катя зарыдала с новой силой.
— Вот! Я же тебе говорила! От этой семейки одни неприятности!
— Ладно, разбирайтесь тут без меня! — собрался уходить Буравин.
— Папа, не уходи! — попросила Катя.
— Мы здесь, доченька… И мама, и папа… Мы не дадим тебя в обиду… — тихо успокаивала дочь Таисия, обнимая одновременно и мужа, и дочь.
* * *
— Ну, и куда же мы отправимся? — спросил у Маши Алексей.
— Лучше всего будет, если мы прогуляемся к морю.
— Ты, наверное, решила, что увидев его, я зарыдаю, вскочу с коляски и брошусь навстречу волнам? Так вот, этого не будет, — мрачно сообщил Алеша.
— Да, такого чуда не случится.
— Тогда чего же ты хочешь? В чем заключается твоя помощь?
— Я думаю, что тебе станет легче на душе.
— А-а, о душе моей заботишься! — заерничал Алеша.
— Да, сначала тебе надо вылечить душу, — очень серьезно сказала Маша. — Только тогда можно будет приступить к лечению тела.
— А у тебя и метод есть? — сохранял несерьезный тон Алексей.
— Да, есть! Если будешь меня слушаться, я тебя вылечу!
Алеша удивился.
— Маша, в одном эксперименте ты уже поучаствовала. Если помнишь, я тогда чуть не умер, — напомнил он. — Даже доктор сказал, что я безнадежен. Тебе этого мало?
— Павел Федорович — очень хороший доктор, но у него ограниченное количество методов лечения.
— А у тебя нет?! Послушай, может, ты прославиться хочешь? Прости, я просто хочу тебя понять!
— Мне не нужна слава, я лишь хочу тебе помочь. А вот ты, мне кажется, испугался.
— Маша, очень прошу, не надо меня подкалывать! Чего мне бояться? Я и так уже почти труп! Хочешь отвезти меня к морю? Ну что ж, поехали.
На улице Алешино демонстративно-шутовское поведение не изменилось. Увидев, что навстречу идет красивая девушка, он протянул руку и обратился к ней.
— Подайте инвалиду, бывшему моряку. Девушка с удивлением посмотрела на него и прошла мимо.
— Надо на рынок ехать. Здесь мы ничего не заработаем. Как считаешь, Маша? — продолжал играть роль убогого Алексей.
Но Маша не отвечала и везла его дальше. Алеша перестал усмехаться и ерничать и сказал:
— Все, хватит! Нагулялся! Вези меня домой. Ты слышишь? — но Маша продолжала везти его в сторону моря. — Впрочем, мне уже все равно, — сдался Алексей.
Маша подвезла коляску к определенному месту на причале. Как только коляска остановилась, Алеша поднял голову, почувствовав, что что-то происходит.
* * *
Костина аптека выглядела заброшенной и безлюдной.
— Ну что же, как я и думал, никакого зависшего товара здесь нет. Склад полупустой, — утвердился в своих подозрениях отец.
— Папа, я все сейчас объясню.
— Не надо. Ты опять станешь мне врать. А хочешь, я сам скажу тебе, откуда у аптеки такие долги? Ты потратил все деньги, развлекая Катю! Вместо того, чтобы помочь брату в трудную минуту, ты его предал. А я еще удивлялся, почему ты не торопился навестить ею в больнице.
— Неправда, я навещал его, — робко возразил Костя.
— Кроме того, ты обманул и меня. Я доверил тебе вести этот бизнес, вложил в него деньги.
— Да, не спросив меня, хочу ли я этого, — упрекнул отца сын. — Ты навязал мне эту аптеку, зная, что я хотел поступить в мореходное училище.
Значит, желание веселиться на яхтах с невестой брата у тебя от нереализованной мечты поступить в мореходку? Хорошо, если я виноват, то еще не поздно исправить мою ошибку. Поэтому я решил забрать у тебя аптеку.
— Как это?
— А вот так! С этого момента я запрещаю тебе вести это дело. Вопросом оформления займемся позже. Потрудись передать мне ключи!
Костя не хотел терять аптеку.
— Ключи? — переспросил он. — Может быть, я отдам тебе их позже? Я обещаю тебе, что не буду заниматься бизнесом, только заберу отсюда кое-какие вещи.
— Нет, я не верю тебе. Отдай мне, пожалуйста, ключи, — настаивал Самойлов.
Костя с тревогой посмотрел на часы. Еще немного, и он опоздает на встречу.
— Хорошо, забирай. Вот они. — Костя выложил на стол перед Самойловым ключи от аптеки. — Извини, но мне надо идти. Я очень тороплюсь.
— Куда? На встречу с поставщиком? — иронично спросил отец.
— Нет, у меня есть другое дело.
— Ты опять хочешь встретиться с Катей? Говори! — отец посуровел.
— Я не обязан отчитываться, — начал было Костя.
— Нет, обязан! — перебил его Самойлов. — Учти, Костя, если я узнаю, что ты виделся с Катей, у тебя будут большие неприятности. Ты меня понял?
— Да. Я могу идти?! — Костя очень боялся опоздать.
— Иди, я сам все закрою.
Оставшись в одиночестве, Самойлов неторопливо осмотрел Костин кабинет. Он сдул почти вековой слой пыли с бухгалтерских документов, позаглядывал в папки и ящики.
