— Говори.
— У тебя же есть туалетная вода? — спрашиваю я, на что тот лишь моргает, вытянув физиономию. — Дезодорант? Ароматические свечи? А освежитель воздуха?
— Стесняюсь спросить, для чего тебе весь этот набор?
— Сложно объяснить. Так есть или нет?
— А что, если нет?
— Тео, я знаю тебя двадцать лет. Спорим, у тебя в кабинете даже свежие труханы можно найти, если постараться. А что уж говорить о туалетной воде?
Через пару минут Тео все-таки одалживает мне свое "сокровище".
— Будь осторожен рядом с самками. Водичка с феромонами, — заранее предупреждает.
— То, что нужно! — радуюсь, как ребенок, сбрызгивая на ладонь пару капель и втирая их в области шеи.
Дело в том, что я знаю девушек... И сейчас я имею в виду их способность запоминать всякую чушь, вроде голоса и запаха.
И я примерно представляю, что мой настоящий аромат она сможет с легкостью вспомнить. Боюсь, она сразу же догадается, кто сидит перед ней.
Во избежание подобной оплошности мне необходимо замаскировать аромат своей туалетной воды. С утра я до этого ещё не додумался.
Сцеживаю еще каплю из флакона, смачиваю ею волосы и бороду, находясь под пристальным вниманием Тео.
— Куда столько? — недоумевающе таращит глаза.
— Не спрашивай лучше.
Тео с силой вырывает из моих рук флакон, после чего молча (сочтя меня за ополоумевшего со снарядом в башке) выходит из офиса. Как раз в этот момент мне на телефон поступает звонок от Палмер.
— Мистер Неттинг, всё готово! Можете проходить во вторую комнату. Макария будет там через пару минут.
Наконец-то! Я чуть было не свихнулся в ожидании!
— Палмер, будь добра, предупреди охрану о моем визите. Ну, ты понимаешь, во избежание недоразумений.
— Да, конечно. Считайте, что все уже предупреждены.
Глава 9. Даймонд
Я снимаю с себя пиджак, закатываю рукава рубашки по локоть и расстёгиваю пару пуговиц.
Мысленно перекрестившись, спускаюсь этажом ниже и вхожу в красную комнату, где меня встречают полумрак и негромкая музыка, звучащая из стереосистемы под потолком.
Еще одно наше правило — клиенты располагаются в комнатах в первую очередь. Сделано это для того, чтобы мужчина успел привыкнуть к помещению и выбрал для себя самое удобное место.
Однако в красных комнатах особо не разгуляешься и, выбирая между креслом и диваном, я выделяю первое.
Стоит только расположиться в кресле и принять расслабленную позу, как все световые приборы, имеющиеся в помещении, приводятся в рабочий режим.
Яркий танец световых импульсов в сочетании с музыкой мгновенно действуют на сознание, отчего комната начинает понемногу вращаться. Банальная оптическая иллюзия уносит меня куда-то в космос на раз-два.
Так вот как это работает! Еще никто ничего не сделал со мной, а я уже обмяк...
Откинувшись на спинку, я с замиранием сердца ожидаю появления Макарии.
Не вижу, как она входит, но различаю едва улавливаемые шаги, словно поступь охотившейся львицы.
Дыхание перехватывает, волосы на руках вздыбливаются, а ведь она даже не прикоснулась ко мне ни разу.
Походкой от бедра Макария проходит к стереоустановке. Я могу видеть лишь ее силуэт, а благодаря падающим на нее лучам стробоскопов — то, во что она одета.
Боги! Кружевное бельё и чулки с поясом — это лучшее, что могли изобрести женщины для женщин.
— Есть предпочтения в музыке? — интересуется она, а я отрицательно покачиваю головой.
Тогда Макария включает завораживающий трек (As The Rush Comes (Extended Instrumental) by Motorcycle)
, прибавляет громкость и в такт подбирается ко мне. Точно кошка.
Весьма смело она дотрагивается до моей щеки, скользит ладонью вниз по шее. Играючи. А я уже давлюсь слюной, наблюдая за ее силуэтом.
Она обходит кресло и встаёт позади меня. Танцует, плавно двигая бедрами.
Как только я подумываю, что следовало бы ей развернуться, она склоняется ко мне со спины и погружает обе ладони под мою рубашку, пальчиками дотрагивается до груди.
Одуряющий аромат ее волос, спадающих мне на плечо, тут же забирается в ноздри. Я кайфую.
Полностью обмяк. От головы до кончиков пальцев. И веки тяжелыми становятся, потому я прикрываю глаза и откидываю назад голову, а она еще сильнее дразнит, губами приближаясь к шее. Пуская струйку горячего дыхания на пульсирующую вену. Оказывая на меня волну возбуждения.
Макария резко разрывает телесный контакт, на сей раз для того чтобы оседлать меня.
— Господину нравится? Или он желает большего? — мурлычет она, устроившись у меня на коленях.
Прикладывая немалые усилия, я заторможенно киваю. Ничего не могу сделать. Ни с ней, ни с собой. Мышцы будто атрофировались.
Внезапно она принимается расстёгивать пуговицы на рубашке. Одну за другой.
Черт. Самоконтроль уже трещит по швам.
Едва ли волком не взываю, когда ее руки оказываются на моем торсе. Едва ли зубами не вгрызаюсь в ее оголенное плечо, когда она проходится по нему коготками. Едва ли не плачу, когда она принимается елозить своей неугомонной попкой по стояку.
Всё-таки зря я списывал все на импотенцию. Проблемы были исключительно в моей башке.
Я хочу ее. Именно ее, но не могу нарушить правило, написанное моей же рукой.
Губы Макарии уже находятся в считанных миллиметрах от моих. Она вот-вот поцелует меня.
Однако Дьявол на то и Дьявол, чтобы бесить меня. Она резко выгибается назад. Схватив меня за волосы у корней, увлекает за собой так, что лицом я зарываюсь в её груди.
И тут мои силы самоконтроля иссякают. Правила уже не важны. Боюсь, ничто уже не важно в настоящий момент.
Ладони мои самопроизвольно сжимаются на её упругих бёдрах и член в штанах дергается, когда я зубами подцепляю ее кружевной лифчик.
— Не забывайся, красавчик. Ты можешь смотреть на меня, можешь хотеть меня, но трогать здесь могу только я, — шепчет она, касаясь губами мочки уха.
— А как насчет чувствовать? Я хочу чувствовать тебя, — словно черт дергает за язык.
Макария резко замирает, а я, мысленно проклиная себя, перестаю дышать.
Кретин! Я не должен был раскрывать себя!
— Натаниэль? — слышится её взволнованный голос.
— Да, Дьявол, это я, — говорю, не двигаясь. Я боюсь спугнуть ее.
Губ её касается восторженная улыбка, но то, что следует за этим, я никак не мог ожидать.
Она обрушивается на меня с поцелуем. Сшибающим, точно ураган. Целует так, будто только об этом и мечтала.
А я ничего не могу с собой поделать. Отвечаю с жадной упрямой силой и медленно схожу с ума.
— Ты, наверное, удивлён видеть меня здесь?
— Да, очень, — не могу дать более развёрнутый ответ или вовсе не хочу. Я желаю лишь касаться её. — Я думал, ты стюардесса, но, видимо, в полет ты отправляешь иными способами.
— Для тебя я могу быть кем угодно, — обменивается со мной моей же фразой, сказанной при нашей первой встрече. — Я думала о тебе всё это время.
Говорит ли она искренне?
Или преподносить клиентам то, что они хотят услышать, научила её Трисс? Не удивлюсь.
— Я тоже, — хрипло на ухо, проводя пальцами по её позвонкам.
— Извини меня, Натаниэль. За всё.
И я плюю на правила. На то, что в комнате установлены камеры.
Врываясь языком в ее рот, я с упорством сжимаю подтянутые ягодицы. Мну их с силой и насаживаю на себя. Упираюсь в ее попку эрекцией, чтобы она на деле почувствовала то, как сильно я скучал по ней.
Скучал ли? О, это был особый вид помешательства!
— Охрана может в любой момент прийти. Лучше не надо, Натаниэль, — едва переводит она дыхание.
Тогда я кладу руки на подлокотники кресла. Не потому что она попросила. Хрен бы я ее послушал, будь мы в другом месте. Не остановился бы, пока не вытрахал ее всю вдоль и поперек. Но здесь я должен играть роль клиента. А будь я им, меня бы уже пинками выпроводили из этой комнаты.
