отдельно взятом коллективе, который давно расшатался настолько, что даже директор махнул на них рукой. Но вот так, с места в карьер, пригрозить увольнением и заставить работать – на такое твёрдости у Юли точно бы не хватило. Никита мог стать жёстким и сильным руководителем, главное, чтобы эта жёсткость не переросла в самодурство. А дури у него явно было более чем достаточно.
Нежный голосок Светочки ворвался в её мысли приторной патокой, и Юля невольно поморщилась – так откровенно вешаться на мужчину? Насколько низко нужно себя ценить, чтобы так себя вести? Покосившись на Никиту, Юля раздражённо нахмурилась: он-то точно воспринимал подобное отношение как должное, лениво и расслабленно выслушав поток её сетований по поводу карантина. Окрылённая его молчанием, Светочка принялась выспрашивать его о самочувствии и осторожно уточнять, не надо ли привезти лекарство или просто составить компанию – ведь одному так скучно! Юля закатила глаза и вернулась к своей работе. Никите, по-видимому, тоже надоело, потому что он резко перебил её и попросил перейти, наконец, к делу.
Не смутившись, Светочка тут же защебетала о работе, переключившись с одного на другое с такой лёгкостью, словно это не она только что предлагала себя своему начальнику. Юля фыркнула и тут же покраснела, поймав красноречивый взгляд Никиты, призывавший к тишине. Демонстративно закрыв рот на замок и выбросив ключ, Юля вернулась к работе, вполуха прислушиваясь к предложениям стажёрки, действительно оказавшимся во многом грамотными и уж точно интереснее того, что предложили остальные.
К вечеру у Юли пухла голова. Во-первых, от беспрерывного и часто бездумного рассматривания монитора. Во-вторых, отчаянно не хватало возможности выйти на улицу и хоть немного отвлечься. Может, поболтать с кем-нибудь не о работе. Но после утренней выволочки, устроенной Никитой, показывать, что устала, Юля не хотела. И хотя его гнев был направлен не на неё, попадать под горячую руку не следовало. Поэтому Юля стоически терпела и даже обеденный перерыв провела за ноутбуком, прихлёбывая горячий чай и совершенно забыв о борще. За сегодня они действительно во многом продвинулись, проект начал приобретать первоначальные очертания, и в семь вечера Юля демонстративно захлопнула крышку ноутбука и решительно отложила его в сторону – хватит с неё на сегодня работы, и так мозги кипят!
– На свободу с чистой совестью? – иронично поинтересовался Никита, наблюдая за тем, как она поднимается и начинает разминать затёкшие мышцы. Юля выгнула спину и, сцепив руки в замок, подняла их над головой, рассеянно кивнув. Сил спорить не было. Заинтересованно подперев рукой подбородок, Никита наблюдал за тем, как она касается ладонями пола, сгибаясь едва ли не пополам, и невольно подумал, что с гибкостью у неё точно всё в порядке. Интересно, как бы она выглядела не в этой нелепой розовой блузке и растянутых на коленках штанах, а в спортивном топе и леггинсах? Фантазия охотно дополнила её образ, избавив от лишних деталей, и в паху стало горячо. Никита поёрзал на стуле и отвернулся.
– Что у нас сегодня на ужин?
– А то ты не знаешь! – Юля лишь слегка запыхалась, на щеках зажёгся лёгкий румянец, а тяжело поднимающаяся и опадающая грудь грозила порвать пуговицы и вырваться на свободу. Никита окинул её внимательным, долгим взглядом всю: от макушки до ног, и хмыкнул.
– Вы бы душ приняли, Юлия Сергеевна, перед тем как за стол садиться.
– Интересно, в какой очереди ты стоял, когда раздавали такт и воспитание? – фыркнула Юля, внутренне соглашаясь с Никитой – хотя разминка и заняла от силы пятнадцать минут, она всё равно вспотела. Невольно пришло в голову: интересно, что бы он сказал, если бы увидел её после полноценной тренировки?
– В той, где раздавали ум и красоту, наверное. – Никита улыбнулся ещё шире, замечая, как начинает краснеть её шея и скулы – явный предвестник того, что сейчас произойдёт взрыв.
– Тогда изволь поднять свой прекрасный умный зад и разогреть котлеты.
– О, так ты считаешь мой зад прекрасным? – Его глаза вспыхнули так ярко, что Юля поёжилась – внутренности резко скрутило.
– Я уже высказала мнение о твоей мнимой привлекательности, – сухо ответила Юля, отворачиваясь. – Комплиментов от меня не дождёшься.
– А так хотелось.
– Обратись за этим к Светочке.
– Так мы ещё и ревнуем?
– Знаешь, что! – Юля обернулась так резко, что волосы, весь день державшиеся на честном слове старой заколки, рассыпались по плечам волнистыми кудрями. – Оставь свои шуточки, подколы и намёки при себе! Понял?!
Она не заметила, как, возмущаясь, подошла почти вплотную и теперь почти упиралась пальцем в его грудь.
– Такой огонь, – покачал головой Никита, осторожно отводя её палец в сторону. – Так полыхает, и всё впустую.
Юля не стала отвечать. Развернувшись, она направилась к дивану, вытащила из пакета у стены полотенце и с гордостью оскорблённой королевы скрылась за дверью. Никита задумчиво хмыкнул и вспомнил о том, что котлеты от этого огня точно не разогреются.
7. День четвёртый. Превратности дресс-кода и экскурс в живопись
Юля рассматривала своё отражение в запотевшем зеркале и строила ему рожи, представляя, что напротив – Никита. Показала ему язык, затем фыркнула, а потом презрительно ухмыльнулась, вздёрнув подбородок. Да, именно так. В этот момент полотенце соскользнуло с груди, и Юля испуганно подхватила его, словно Никита и впрямь находился напротив. От былого веселья не осталось и следа – перед внутренним взором вдруг встало его лицо, прищур травянистых глаз, самоуверенность, так и сквозящая в каждом жесте. Даже слишком много самоуверенности для одного человека. Если бы была возможность хоть как-то её сбить… Юля тяжело вздохнула и снова посмотрела в зеркало: главное сейчас – доказать, что она отличный работник. Показать, что была достойна должности начальника, и что выиграл он всё-таки не слишком честно.
Когда Юля вернулась, успев переодеться в пижаму и плотно запахнуть халат на груди, Никита уже ел. Конечно, дождаться её он не мог, это же так сложно!
– У тебя вся одежда такая? – вдруг спросил он, обводя контур её фигуры вилкой, которую держал.
– Что-то не так? – поинтересовалась Юля, расправляя полотенце на плечах.
– Да всё не так, – буркнул Никита, опуская глаза в тарелку. Желание узнать, что именно она прячет под своей одеждой, сейчас было совершенно некстати. Оно вообще было некстати, учитывая то, что они работают вместе, и то, что он теперь её начальник. – Бесишь ты меня, – устало произнёс он, доедая остатки пюре и поднимаясь, чтобы поставить тарелку в раковину.
– Как я и думала: ничего нового, – спокойно констатировала Юля, принимаясь за ужин. Никита гремел посудой, по телевизору шёл какой-то фильм, и можно было даже представить, что они – обычная пара, которая собралась провести вечер вместе. Стоило об
