помадой, были слегка приоткрыты, глаза, опушённые густыми тёмными ресницами – устремлены вдаль, на просыпающуюся Москву, а густые волосы уложены в большой круглый пучок и закреплены над плечом, открывая шею. Никита нервно сглотнул – весь этот образ мгновенно запечатлелся на сетчатке, и сердце почему-то замерло, прежде чем начать биться быстрее. Девушка на его кухне была очень даже привлекательна. А ещё она определённо являлась Юлей.
– О, ты уже встал? – удивилась она, повернувшись и мило улыбнувшись. – Я не знаю, какой ты пьёшь кофе, поэтому прости, тебе не предлагаю. – Юля приподняла чашечку и сделала крохотный глоток.
Никита невольно посмотрел на свои босые ноги, торчащие из-под длинных пижамных штанов, снова бросил взгляд на Юлю, буркнул что-то неразборчивое и ушёл в спальню. Юля торжествующе улыбнулась: пусть не забывает, что она – его сотрудник, причём ценный и неглупый, а не раздражающая помеха, которая мешает спокойно жить! Всё-таки тот, кто придумал дресс-код, достоин Нобелевской премии – как стремительно расставляются акценты и приоритеты, стоит просто вспомнить о деловом стиле!
Если Юля хотела напомнить Никите о том, что необходимо соблюдать дистанцию и воспринимать её серьёзно, то её преображение возымело совершенно противоположный эффект. Раньше Никита не воспринимал её как женщину, действительно принимая, как досадную помеху. Сначала как человека, который стоит на пути к желанной должности, потом – как неизбежное зло, с которым нужно смириться. Вчера он впервые задумался о том, как бы она выглядела, если бы… А сегодня она словно прочла его мысли! Пальцы нервно подрагивали, когда он застёгивал пуговицы на светло-зелёной рубашке в мелкую белую клетку и укладывал волосы. Он словно собирался на свидание с незнакомкой.
Первые несколько шагов, которые он делал к кухне, Никита и думал, и чувствовал себя так. Даже сердце забилось быстрее. Но стоило подойти ближе и заметить глубокие заломы на ткани платья, как уверенность мигом вернулась, а вместе с ней и язвительность.
– Смотрю, с утюгом ты на "вы", – кивнул он на платье, обходя Юлю и включая кофеварку. Но прежде чем запах кофе поплыл по квартире, нос успел уловить нежные нотки жасмина и магнолии – надо же, она даже вспомнила сегодня о туалетной воде!
– Я его не нашла, – небрежно пожала плечом Юля, чувствуя, что ещё немного, и она позорно соскользнёт со стула прямо Никите под ноги.
– Если понадобится, попроси, я дам.
– Ты умеешь гладить?
– Я умею всё. – Никита опёрся о гранитную плиту, опоясывающую кухонную зону, и скрестил руки на груди.
– Не сомневаюсь, – бросила Юля и решительно встала, но забыла о том, что босиком, и, испуганно взвизгнув, заскользила по полу, размахивая руками. Никита проворно подхватил её, поймав в метре от пола. Даже не успев толком испугаться, Юля замерла, глядя прямо в его глаза, впервые оказавшиеся так близко. Тёмно-зелёные вокруг зрачка, к ободку они становились карими, глубокими и завораживающими. Никита тоже не спешил её отпускать, стремительно перетекая взглядом от грозового неба в её глазах до приоткрытых губ. Сердце прыгнуло в горло, внизу живота стремительно разлилось тепло, но стоило сделать едва заметное движение, склоняясь к ней, как Юля оттолкнулась ногой от пола, давая понять, что неплохо бы вернуть её в вертикальное положение.
– Ты решила убиться раньше срока и избавить меня от своего присутствия? – Никита попытался за шуткой скрыть неловкость, повисшую между ними. Отойдя на безопасное расстояние, Юля перевела дух – она до сих пор ощущала кожей жар, исходящий от его тела, а спина в том месте, где он держал её, горела.
– Ты прав, это было бы слишком милосердно, – криво улыбнулась она и, развернувшись, направилась к дивану. Решительно всунула ноги в пушистые тапочки, а когда повернулась, Никита не смог сдержать смех. Он поднёс кулак ко рту, пытаясь его заглушить, но тот рвался наружу, заставляя плечи беззвучно содрогаться. Юля обречённо махнула рукой, поняв, что идеальный план с треском провалился. Но странное дело – злиться на Никиту за этот смех не получалось. Наверное, потому что смех у него оказался на удивление приятным и мягким. И совершенно не злым.
– Знаешь, – отсмеявшись, сказал он, принимаясь намазывать джем на хлеб, – если ты хотела произвести на меня впечатление, достаточно было просто ничего на себя не надевать.
Дружелюбный настрой после этих слов моментально сдуло. Юля одарила его ледяным взглядом и процедила:
– Если бы я захотела произвести на тебя впечатление, я бы сразу застрелилась. Потому что подобные мысли – явный признак психического расстройства.
– Ну да, ну да, – широко улыбнулся Никита. Эта улыбка так и прилипла к нему, не желая уходить, и когда пришло время начинать совещание, коллеги сочли это отличным знаком, решив, что гнев начальства сошёл на нет. Правда, Никита тут же разочаровал их, напомнив о вчерашнем фиаско и потребовав отчёта. Сеня и Толик тут же наперебой начали рассказывать о цветовой гамме и показывать наброски, удивив тем, что решили полностью сменить цвета. Теперь на макетах преобладали строгий серый и тёмно-зелёный, чёткие линии сменились округлостями и плавными переходами, в которых явно угадывались детали мебели из фотографий, которые присылал Никита.
– Пришлите мне всё, – решил он, кивнув. – Мы с Юлией Сергеевной выберем приоритетный, над ним и будете работать.
– Юль, а ты когда выходишь? – спросил вдруг Сеня. – Выглядишь, кстати, отлично!
– Спасибо, – Юля невольно поправила причёску и бросила быстрый взгляд на Никиту. Она могла поклясться, что в его глазах плещется смех. Но потом он красноречиво посмотрел вниз, и Юля тут же подтянула ноги в тапочках ближе к дивану, задевая стол. Ручка, лежавшая на нём, скатилась на пол. – Решила для разнообразия выглядеть сегодня, как человек.
– Вам очень идёт этот образ, – серьёзно сказал Никита. – Быть похожим на человека, – пояснил он, не отрывая глаз от экрана. Славик и Максим дружно фыркнули, сделав вид, что закашлялись.
– Так когда обратно, в наши ряды? – напомнил Сеня. – Мы соскучились.
– Говорят, ещё неделя, как минимум, – вздохнула Юля. – Тяжёлая форма гриппа.
– Надеюсь, Юлия Сергеевна, вам обеспечен надлежащий уход? – заботливо спросил Никита. – Знаете, в вашем возрасте самостоятельно сражаться с болезнью может быть чревато.
– Если я умру, Никита Вадимович, вас, как руководство, поставят в известность в первую очередь.
– Очень хочется в это верить, ведь знаете, – Никита сокрушённо вздохнул, – когда начнут поджимать сроки, не хотелось бы остаться без помощника. Я должен знать, стоит ли искать вам замену.
– Не беспокойтесь, силы на то, чтобы выполнять свою работу, у меня ещё есть. – Юля приторно улыбнулась и нагнулась, чтобы поднять ручку, закатившуюся под стол.
– Ого, Юль! – подал голос Толик. – Крутая реплика Уорхола!
– Где? – резко обернувшись, Юля уставилась на картину на стене, будто видела её в первый раз. – А, да. На распродаже на Арбате купила, – небрежно бросила она. – За пятьсот рублей.
