посмотрела в центр зала и не встретила тяжелый, горящий взгляд Ярослава. Тело вспыхнуло, и низ живота сжался от приятного, требовательного спазма. Повезло, что в ту секунду Лене не нужно было петь, потому что слетевший с губ задушенный вздох вряд ли показался бы уместным в композиции о несчастной любви.
Оставшееся время до конца выступления Лена и Ярослав так и не разорвали встретившихся взглядов, и пространство между ними словно густело, раскалялось и постепенно лишалось кислорода.
Последней песней в программе стояла «Secret» группы Maroon 5. Та самая, под которую в одной мелодраме начала двухтысячных пьяная героиня Дебры Мессинг соблазняла своего псевдожениха [10]. Не вспомнив о дневных терзаниях, Лена только обрадовалась идеальному совпадению ситуации и репертуара.
Соблазнительно покачивая бедрами и плавно двигаясь в такт загадочно-томительной мелодии, она следила за тем, как Ярослав медленно тянется к вороту рубашки и расстегивает на вороте еще одну пуговицу, не сводя с нее глаз. Догадаться, какой эффект на него производит это персональное шоу, было нетрудно. Лена срежиссировала его от начала до конца и осталась довольна результатом.
Ей нравилась эта недавно открывшаяся в ней сторона личности, что умела и хотела играть в роковую женщину, перед которой нельзя устоять. Лену подстегивала реакция Ярослава, его явное восхищение и легко считываемое желание большего. Она чувствовала, что они нужны ей, чтобы… увериться, убедиться в собственной привлекательности, способности приковать к себе мужское внимание.
Возможно, будь Лена такой с Денисом, он бы… Нет, эти мысли она гнала прочь.
Был только Ярослав и его пылающие манящим к себе огнем глаза. Лена почти не боялась того, что может случиться, если это пламя сегодня не потушить.
Завершение концертной программы прошло для Лены в пелене тумана перед разумом и глазами. Она не помнила, как уходила со сцены, как переодевалась и собирала вещи в отданном ей под гримерку закутке, а затем прощалась с ребятами.
Ее возбужденное состояние явно требовало выхода эмоциям и желаниям, которых за время выступления стало неприлично много. Губы пылали — Лена успела помечтать о поцелуях Ярослава, кровь внутри нее бурлила кипятком — его взгляды оказались более чем красноречивы, особенно для и без того взбудораженной фантазии.
На улицу из ресторана она едва ли не вывалилась на ослабевших от волнения ногах. Бесстрашие и легкость, нахлынувшие на нее адреналиновой волной на сцене, пропали, оставляя ее наедине с последствиями недавнего игривого настроения. Не то чтобы она и по-настоящему боялась достигнутого результата, но бухающее под горлом сердце не позволяло забыть, что в соблазнительницах Лена прежде не числилась.
Ярослав уже ее ждал. Их взгляды встретились, и новая вспышка обжигающего трепета охватила Лену от макушки до кончиков пальцев.
— Привет… — произнесла она почти субтоном, сама не своя от потока противоречивых чувств, и сделала шаг вперед.
На ее запястье тут же сомкнулась мужская ладонь. Ярослав резко потянул Лену вперед, вынуждая почти пробежать пока еще разделяющие их полметра, пока ее тело не уперлось в его. Воздуха сразу оказалось мало, дыхание участилось, и пульсация в венах стала запредельной.
— Ты сумасшедшая… — Горячий выдох, вырвавшийся у Ярослава, мурашками ударился о кожу шеи. — Что же ты там творила, а? Я хмельной… — Шепотом признавался он, касаясь губами ее уха. Целуя и сводя с ума. — От тебя одной хмельной.
— На это и был расчет, — Лена улыбалась, надеясь, что Яр не чувствует бьющую ее тело дрожь предвкушения и восторга.
Никто и никогда не говорил ей таких слов, как он. Даже бывший муж.
— Тогда радуйся, — сказал он сипло, продолжая губами оставлять жаркие следы на изгибе ее шеи. — Я ни о чем думать не мог этот час, только о тебе и о том, что хочу с тобой сделать. Здесь и сейчас.
Лена дрогнула. Колени подкосились — виной ли тому были ласковые, но пылкие поцелуи, или не менее обжигающие слова, — но стоять без опоры было невозможно. Окончательно разрешив себе поступать, как хочется, она расслабилась и откинулась назад, Ярославу на грудь.
Он словно только этого и ждал. Поднявшись ладонями по ее обнаженным рукам, сомкнул объятия у Лены на талии, не прекращая легкие, лишь едва ощутимые поглаживания кончиками пальцев по ткани тонкого платья. Наверное, даже проделай он то же самое на ее голой коже, Лену шарашило бы меньше.
— Расскажи мне, — выдохнула она, качнувшись под ударом новой волны иссушающе-обжигающей тяги, — что именно ты хотел…
Его руки сжались сильнее, между телами исчезло свободное пространство, лишая Лену последних иллюзий о желаниях Ярослава.
— Уверена? — Она кивнула, и он задушено хмыкнул, прежде чем сказать: — Тогда я могу показать.
Поступками Лены со дня ее приезда в Сочи совершенно точно руководил кто-то очень отличный от нее самой. Потому что в ответ на откровенную реплику Ярослава она обронила вызывающе дерзкое:
— Покажи. — Не задумываясь ни на миг, не испытывая сомнений или страха.
Раздавшийся позади громкий мужской вздох стал лучшим подтверждением правильности ее решения.
— Ты… — Ярослав тяжело дышал и не находил слов. — Пойдем, — выдал он наконец и потянул ее за собой. — Мое ответное шоу не предназначено для глаз посторонних.
Прилетевший в ее огород камень Лена оценила и рассмеялась.
— Идем к тебе, — прошептала она, не оборачиваясь, и тем продлевая совпадение теплых сухих губ Ярослава с кожей ее шеи.
Мурашки носились по телу как безумные.
Все, что Ярослав готов был сегодня ей предложить, Лена собиралась взять. Без оглядки на будущее и сомнений в целесообразности происходящего. Без опасений о возможных последствиях.
Ее лихорадило от собственной смелости и пьянящего не хуже давно выветрившегося из крови просекко ожидания большего. Даже легкий, запрятанный в самые глубины разума страх перед близостью с новым мужчиной лишь придавал ситуации головокружительной остроты.
Путь до номера Ярослава не заполнился Лене ничем, кроме долгих, преисполненных ожидания взглядов — ее и его, — от которых мгновенно появлялась потребность опереться о стену или повиснуть на одном конкретном мужчине, потому что ногам не было веры.
В лифте стало совсем худо: стоять в паре сантиметров друг от друга и не делать ни одного движения, чтобы сократить дистанцию… Эта пытка оказалась довольно изощренной. И, говоря честно, возбуждающей.
Ощутив легшую ей на предплечье ладонь Ярослава, Лена вздрогнула одновременно с открытием дверей кабины лифта. Дрожь в теле усилилась, а жар в крови жег тем сильнее, чем ближе был нужный им номер.
— Вот мы и пришли, — проговорил Ярослав Лене на ухо тихим, довольным голосом; дверь перед ней распахнулась.
Едва они попали
