мысленно задавала бывшему мужу вопрос:
«Денис, счастлив ли ты теперь?»
Наверное, она даже знала ответ.
Поздним утром, проснувшись, Лена резко села на кровати, едва воспоминания о прошлой ночи замелькали яркой кинолентой перед глазами. Она и правда целовалась с Ярославом Исаевым на берегу моря под ночным южным небом.
С тем самым Исаевым, в кофейни которого забегала по пути на работу или во время прогулок с лучшей подругой Ларой. С тем самым Исаевым, у которого дочь Юля — ее, Лены, бывшая ученица.
Вот только в мыслях Ярослав теперь первым делом представал в облике своей версии с пляжа несколькими днями ранее: разгоряченный, спортивный, обнаженный по пояс. А затем и вчерашний: в облегающей все правильные мышцы белой рубашке и бежевых легких брюках, улыбающийся, внимательный и очевидно увлеченный Леной.
Упав на подушки, она, не веря себе, закрыла лицо ладонями в попытке обрести потерянную вновь ясность ума, но безуспешно: голову уже кружило предвкушение грядущего завтрака и волнительных перемен в жизни.
Во время сборов Лена бегала по номеру, воодушевленная и заинтригованная будущим. Перед зеркалом она провела явно больше времени, чем обычно, выбрала самый соблазнительный из имеющихся сарафан и только тогда осталась полностью довольна собой и нарядом, когда ее внешний вид совпал с ощущением особых, внутренних привлекательности и сексуальности, без которых ни одно платье не помогло бы даже самой красивой женщине на свете.
Спустившись в лобби отеля, Лена сразу увидела Ярослава и даже не намеривалась скрывать собственную радость новой встрече. Ей хотелось поделиться этими эмоциями, тем более с ним.
— Привет, — он ответно улыбнулся, заметив ее появление.
— Привет, — произнесла она на выдохе и замерла от него в двух шагах.
Поцеловать ли или пока еще рано?
Ярослав невольно определил ситуацию, избавив Лену от лишних размышлений.
— Пойдем? — он предложил ей руку, которую она с удовольствием приняла, но этим ограничился.
Слабое разочарование, кольнувшее Лену, компенсировало нежное поглаживание его пальцами ее. По ладони вверх ручейком устремились мурашки и замерли где-то у сердца. Внутри разлилась волна тепла.
— Да, — Лена тоже пробежалась подушечками пальцев по его, краем глаза ловя мелькнувший на его губах отблеск удовольствия.
Завтракали они снова в том же кафе, что и в первую встречу. Столик был другим, бариста тоже, но кофе и еда казались даже вкуснее. Благодаря кондиционерам в зале царила прохлада и светившее в окна солнце лишь поднимало настроение.
Переговариваясь короткими фразами и шутками, Лена и Ярослав то и дело останавливались взглядами друг на друге: заинтересованными, смущающими, нежными. Воздух искрил. Лена против воли чуточку краснела от переизбытка чувств. Купание во флере новой влюбленности казалось счастьем.
— Голова не болит?
— Что? — залюбовавшись вырезом искушающе расстегнутой на груди Ярослава рубашки, она прослушала его слова.
Он весело ухмыльнулся, словно догадался, что ее отвлекло.
— Я спросил, не болит ли у тебя голова после нашего ночного рандеву?
Лена покачала головой и подразнила в ответ:
— А у тебя?
— Нет, — он откинулся на спинку кресла, всем видом демонстрируя свое хорошее самочувствие. — Полная ясность мысли.
— Значит, просекко вчера было очень хорошим.
— Пить некачественный алкоголь в мои годы — чревато, — пошутил Ярослав с самым серьезным лицом.
Лена шутливо прищурилась, как будто пыталась навскидку прикинуть возраст сидевшего напротив мужчины.
— В твои — это в какие?
— Это в тридцать шесть.
Она задумчиво поджала губы, прежде чем выдать:
— Пожалуй, ты для меня староват.
На секунду ей показалось, что прозвучавшие слова вызвали у Ярослава беспокойство, но он вдруг рассмеялся, осознав, что говорит она не всерьез.
— У тебя красивый смех, — честно сказала она.
— А ты красивая вся, — он обвел ее взглядом, и Лена зарделась.
Это было приятно: флиртовать, получать и дарить комплименты и знать, что привлекаешь мужчину. Очень.
Все-таки правы утверждавшие, что артисту всегда нужно быть в кого-то влюбленным. Она чувствовала себя юной и совсем-совсем беззаботной. Живой.
— У тебя сегодня есть встречи? — поинтересовалась она, уже осведомленная, что в Сочи у Ярослава деловая поездка.
Он кивнул и посмотрел на часы.
— Да. Уже скоро мне нужно будет уйти. — Сожаление, послышавшееся в его голосе, Лену обрадовало.
— Ничего, — заверила она его. — У меня сегодня тоже репетиция.
— А выступление есть?
— Нет, сегодня без них. Повезло. Иначе вчера я бы пошла спать намного раньше…
Ярослав послал ей довольный взгляд и затем спросил:
— Когда выступаете в следующий раз?
— Уже завтра, — ответила она. — Снова в ресторане отеля.
— Отлично. Успею еще раз послушать, как ты поешь.
— У нас еще столько выступлений здесь, — произнесла Лена легко, улыбаясь, — можешь не спешить.
— Не могу. — Он вдруг стал серьезнее. — Послезавтра у меня самолет в Москву.
Ярослав действительно скоро ее покинул, и Лена вернулась в номер, где, собираясь на репетицию, продолжала обдумывать услышанные за завтраком новости.
Он уезжает. Послезавтра. У них осталось два дня, и такой короткий срок вызывал у Лены необоснованно сильное беспокойство. Растерянность. Непонимание.
Она не учла, что деловые поездки редко затягиваются больше, чем на неделю. Поддалась настроению отдыхающих, поймала волну беззаботной легкости и теперь неожиданно столкнулась с непредвиденными трудностями. Отъезд Ярослава болезненно рано ставил перед ними вопрос о природе их отношений, и отвечать на него, очевидно, предстояло уже послезавтра.
Это было неловко и в чем-то даже нелепо. Неудобно. Спонтанные поцелуи и свидания проходили легко, но остальное… Они ведь даже номерами мобильных не обменялись!
Станут ли она и Ярослав видеться в Москве, или все закончится, не начавшись? Лене с трудом представлялось, что она, сойдя спустя месяц с трапа самолета, как с корабля на бал, окунется в нынешний игриво-романтичный флер их с Ярославом не имеющих пока определения взаимоотношений.
Слишком мало времени они провели наедине друг с другом для сохранения каких-либо планов и обещаний. Да и не верилось, что не пропадет ее собственный настрой за следующие четыре недели. Решительности поубавится наверняка.
Здесь, в Сочи, головокружительное наслаждение забытой сферой творчества придавало Лене сил и смелости, но в Москве… Она не знала, как все сложится там.
Им бы так кстати пришлась еще одна беззаботная неделя. Им хватило бы времени что-то понять. И предпринять. Определиться, убедиться, что есть между ними стоящая внимания взаимная заинтересованность.
Возможно — и даже наверняка, — подобная паника Лене как взрослой женщине была не к лицу, но нервное волнение захватило ее целиком. Досада разъедала душу, забирая вспыхнувшую было надежду на новый старт.
Нерационально Лена уверилась в том, что при расставании на данном этапе, они с Ярославом не станут начинать во второй раз
