Всегда знала что эти православные редкостные мрази. Сидела бы, молилась в уголке, нет, воевать захотела. Я тебе, тварь, повоюю, узнаешь что такое гнать в сторону меня, декана факультета!
Выхожу из кабинета на улицу. Хочется курить. Вот и бросишь тут, а я между прочим пыталась. Думать надо что делать. Скоро этот идиот свою диссертацию напишет? Я уже устала ему давать. И ладно когда это тайком было… А теперь это даже как-то унизительно! Все будут знать что я сплю с этим утырком! Позорище. Но докторская сама себя не напишет, да и деньги нужны.
А вообще, ВУЗ этот мне совсем не нравится. Находится на окраине города, частный, да еще и пропах провинцией. Фу! Ну да ладно, посидим тут, потом папа что-нибудь еще придумает. Есть же государственная аккредитация у этой дыры, так что все не так плохо. Но могло бы быть и лучше. А ждать я не люблю. Папе я уже плешь проела. Жаль он не министр, тогда бы я в МГУ работала. Вот это круто. Но для этого нужна докторская. А писать ее у меня не хватит ни сил, ни таланта, ни желания.
Закуриваю и сажусь на лавочку возле цветника. А Вика зря переживает, я ей верну этого дятла в целости и сохранности. Ну или просто верну. Мне ее жилплощать даром не нужна. Буду я еще жить в подобном сарае, наивная…
Утро выдается странным. На меня косятся другие преподаватели, кто-то отводит глаза, кто-то улыбку давит, как будто у меня пиджак грязный или брюки расстегнуты. Но поход в уборную не добавляет ясности: никаких проблем с одеждой у меня нет. Что тогда со мной не так? И не спросишь.
В любом случае думать и гадать времени нет. У меня две пары, потом — окно, потом — еще две. А вечером можно и диссертацией заняться. Она у меня идет на ура, я твердо уверен что все пройдет идеально, и я смогу защититься. Тем более Марина проверяет каждую страницу, что-то советует, поправляет. Она самая умная женщина, которую я только видел. И я ее не разочарую.
Вместе с тем странности не только в поведении сотрудников, меня смущает и Марина. Все утро она без настроения, а я даже не пойму почему. Отмалчивается. И только в полдень, когда мы идем обедать в ближайшее кафе, любимая все-таки признается:
— Ректор звонил. — ее голос звучит глухо, едва слышно, хотя мы идем по улице, и нас услышать никто не должен.
Перевожу на нее взгляд, чувствуя как во рту становится сухо. В голову лезут самые мрачные мысли. Неужели раскрыли наши дела на сессии? Хотя нет, тогда бы звонил точно не ректор…
— Что он хотел? — откашливаюсь, стараясь не показывать нарастающую панику.
— Узнать какие между нами отношения, — пожимает плечами, — Вот эта Женя, которая подруга твоей жены, разослала письма по всем факультетам о том какая я дрянь, а Вика святая. Что я тебя из семьи увела, понимаешь?
Повисает пауза. На огласку я никак не рассчитывал. В первый момент я чувствую ужас. Все ведь решат что я моральный урод! Жену и детей бросил! А вот следующая мысль меня и самого удивляет: я рад что ситуация вскрылась. Это значит что все, весь ВУЗ в курсе что у меня роман с самим деканом. И не просто деканом, но и шикарной женщиной. Я смог ее обаять и влюбить в себя! Да, никто теперь не скажет что я не самец. И может быть, я стану более привлекательным в глазах других женщин. А другие мужики будут знать кто тут альфа.
— То есть она рассказала что мы вместе?
— Да все рассказала! И что я тебя коварно соблазнила, и что выгнала твою жену и детей из дома!
Это конечно хуже, но не так драматично как можно подумать. В конце концов мы все взрослые люди, невозможно выгнать просто так человека из собственной квартиры. Скажу что она сама ушла.
— Ну а ты что ответила ректору?
— Что твоя жена ушла к любовнику, и вообще она от тебя гуляла.
Молчу, хотя такое объяснение меня никак не устраивает. Марина обеляла себя. А меня? Конечно ректору уже не скажешь что все было не так, но простите-извините, теперь что, все будут думать что у меня увесистые рога на голове? А ведь народ решит что так оно и было! Что я пошел налево из мести, а Вика такая желанная в глазах других парней. Или что я ее и вовсе удовлетворить не смог. Вот зачем так врать? Но Марине я ничего не говорю. Не хочу с ней ссориться.
Садимся за столик. Сегодня в меню окрошка, пюре и котлеты. Тоже неплохо, хотя Марина ест тут без особого удовольствия, она привыкла к более приличным точкам общепита. Ей нравится ужинать в ресторанах, чтобы равиоли были с устрицами и крабами. А еду в этом кафе она скорее воспринимает как топливо.
— Как твоя диссертация?
Хорошо что любимая сменила тему разговора. Уж что-что, а обсуждать жену мне не хочется. Тем более как я заткну рот ее подружкам? Правильно, никак, особенно этой дуре Женьке.
— Отлично, я думаю что к декабрю будет все готово. Вот думаю где защищаться.
— О, это мы решим, не переживай, — касается моей руки. Все-таки Марина — волшебная женщина. Она так искренне в меня верит, как никто не верил. И только одно мне непонятно: что у нее с имуществом? Что с мужем? Почему она просто не может с ним развестись? А еще лучше — выгнать его из квартиры, которая, кстати, как она однажды сказала, с видом на Красную площадь. Это же ее собственность! Папа подарил. А я даже ни разу у нее в гостях не был.
— Марина, как думаешь, мне подавать на развод?
— Чтобы платить алименты? — вскидывает брови, — Нет, пусть будет как будет. Твои деньги тебе самому нужны, а она сама пусть зарабатывает. Ты и так дал десять тысяч, хватит.
— Ты права, — киваю. Все-таки Марина резковата конечно, но ничего. — только ты сама понимаешь… Чтобы мы были счастливы, нам лучше расписаться.
— Как связаны счастье и печать в паспорте? — пожимает плечами, — Нам и так хорошо.
— Но Вика в любом случае вечно жить у какой-то тети не будет.
