Привет, — грустно улыбаюсь, — Вчера вечером мама звонила, сказала что сегодня со мной должен связаться адвокат.
— Прекрасно! Прижмем со всех сторон негодяя! — кивает подруга. Алиска крутится тут же, обнимая мать за талию.
— Со всех? Это как? — вскидываю брови.
— Мы не только его заставим освободить квартиру, мы еще испортим ему репутацию. Ему и его суке. Кстати я уже начала, — улыбается.
— И что ты сделала? — чувствую как сердце в груди начинает стучать как колокол. Женя — девушка решительная, в отличие от меня. Это я буду плакать, стесняться и назначу себя виноватой. А она не такая.
— Во-первых, написала письма на имя деканов других факультетов этого ВУЗа, где Максим работает, и описала ситуацию. А еще пришла сегодня под видом посещения приемной комиссии и поговорила там, рассказала как Максим Владимирович жену с детьми из дома выгнал!
— А они что? — сглатываю. Странно что Максим мне еще провода не обрывает…
— Они были в шоке. Сказала что ты подаешь на развод, в слезах, в депрессии, и что Егорка болен, я это тоже рассказала. Они мне сначала типа не поверили, начали говорить что он же такой, он тихий, приличный. А потом одна девушка, секретарь что ли, вдруг и говорит: «Так он же как-то оставался с Мариной». И тут я понимаю, что на самом деле игра все это, знали они, только со мной, посторонним человеком, обсуждать не хотели. А тут самая неопытная видимо проговорилась, и их прорвало! А я слушала их и кудахтанье и думала: «Смысл было выделываться?»
Киваю, чувствуя как по щекам текут слезы. Весь мир был в курсе, что я с рогами хожу, и только я, дурочка, считала что все хорошо.
— Ну, ты чего? — видя, что я плачу, Женя сама вытирает мне слезы, — Он тысячу раз пожалеет что так поступил! Я тебе обещаю.
— Я неудачница, — невольно выдаю, но подруга мотает головой:
— Глупости. Он подлый человек, и за это поплатится. А ты посмотришь через год. На себя и на него! Бог все видит!
То, что Вика будет настолько беспомощной, этого уж я никак не ожидала. Моего бы мужа кто увел, да я б глаза выцарапала! А эта дура пошла сопли на кулак наматывать и шмотки собирать. Ох идиотка. Клиническая. Конечно повела я себя как конченая стерва, чего уж делать вид что это не так, но смотреть на эту наивную омежку совсем кисло. Вроде и жалко ее, но и хочется ногой пнуть. Прям такая амбивалентность чувств, давно такого не испытывала.
Ну разве только к Максимке. Как она с ним десять лет прожила? И нажила только жировые отложения, а не дергающийся глаз и седые волосы. Пофигистка, все силы на детей. Кстати ненавижу детей, слюнявые, орут, плачут… Бесит все это.
Да, семейка премерзкая. Глядя на эту парочку от матери я конечно чудес не ждала, но тут даже я удивилась. Какая восхитительная быдлятина. Торговка рыбой в лучшие годы. И рот как помойка. Тем веселее потом ее будет доводить. Пускай орет до посинения. Еще вопрос кто тут проститутка. Тварь поганая, еще она смела меня оскорблять! Ни один человек, кто на меня посмотрел косо, не сделал это безнаказанно. И зря Максим думает что я это все проглотила. Хотя что ждать от идиота, подобного ему?
На следующее утро после семейного ужина отправляюсь как ни в чем не бывало на работу, раздумывая о том, что жить с Максимом я все-таки не планировала, и очень жаль что Вика оказалась настолько не подготовленной к жизни. Хотя что-то сделать в данной ситуации было невозможно. Ну не уходить же мне было? Максим любит снежную королеву, а не сопливую дурочку. Одна у него такая уже имеется: жена.
Я захожу в кабинет ровно в восемь, когда раздается звонок стационарного телефона. Как обычно игнорирую, однако через пару секунд выглядывает секретарь:
— Марина Андреевна! Ректор на проводе!
Ректор и в такую рань? Меня терзают нехорошие предчувствия. Беру трубку и начинаю говорить максимально ласковым тоном, на который только способна:
— Здравствуйте, Игорь Игоревич!
— Доброе утро, Марина Владимировна, — откашливается. Тон строгий, что редкость. Значит действительно повод для звонка так себе, — Я тут с тобой хотел поговорить по одному вопросу…
— Я вас очень внимательно слушаю!
— Как у тебя отношения с Максимом Владимировичем Корейченко? У вас там такой доцент есть, — голос становится более смущенный.
— Есть, — киваю. Твою ж мать, это кто ректору-то донес? Не, так-то я не удивлена, конечно. Но чтобы с такой скоростью. Недооценивала я Вику. Молодец, борется за свое семейное счастье, — Хорошие отношения.
— Тут информация прошла, что якобы у тебя с ним как сказать… Роман буйный. И ты выгнала его жену и детей на улицу, а сама теперь живешь в его квартире… Очень скандальная история. Не дай бог дойдет до СМИ…
Откашливаюсь. Тут он прав, не дай бог пойдут обсасывать в каких-нибудь пабликах. Это будет совсем лишним.
— Так она сама уехала к любовнику, — вру на ходу, — У них там какие-то свои проблемы. Но он да, ухаживает за мной, влюбился.
— То есть он влюбился в тебя, а при этом жена уехала к любовнику? — в его голосе насмешка. Я ерзаю на стуле, думая как бы вывернуться из ситуации. Все он понимает. Как и понимает то, что в свое время его в кресло ректора посадил мой отец. Поэтому я точно знаю, что дальше мозгоклюйства и внушений дело не пойдет. Но и ситуация неприятненькая.
— Знаете, как бывает в разводе? Обе стороны не правы. А у вас откуда информация?
— Некая Евгения Фомина разослала письма всем факультетам. Захотела тебя прославить.
И прославила. Значит не Вика, а ее горластая подружка с попом. Надо бы покопать под них, может они пожертвования себе в карман суют? Или батюшка по проституткам ездит.
— Так вы не обращайте, пожалуйста, на нее внимание! Они все такие — клейма негде ставить. Напридумают всякого.
Что я несу? Кто все? Блин!
— Напридумают, да. Ты, Марина Андреевна, особо не нарывайся. Мне тут в институте скандалы совсем не нужны. Хорошо, моя девочка?
— Конечно, извините пожалуйста.
Кладет трубку, и я следом. Сижу как оплеванная. Вот стерва эта попадья!
