class="p1">Дернула ручку.
Закрыто.
Толкнула плечом, поскользнувшись на луже.
Никак.
Принялась стучать.
Опять никого.
Спокойно. Сейчас придет уборщица. Время половина четвертого.
Двадцать минут. Тишина. Неужели я пропустила момент, когда меня закрыли. Что же мне, теперь кричать?
Я захотела набрать Ване.
Скидывает.
Блин.
Можно попробовать набрать кому-то из учителей.
Но тогда придется объяснять свой внешний вид.
Признаваться в своей глупости, безответственности и бесстыжестве. Мне доверяли, а я воспользовалась этим.... Это же подсудно дело!
Снова подкатили слезы.
Время четыре.
Сколько тут сидеть?
Я попробовала покричать. Но если проходящие двери в столовую закрыли, можешь хоть до посинения орать. Меня не услышат. На кухне так шумно. Только посудомойки чего стоят.
Я не знала, что делать. Но сидеть и ждать уже сил не было. Я замёрзла. Все чешется.
Расхаживая по небольшому помещению, отчаялась.
Как же жаль, что у меня нет друзей. Хотя бы одного. Ваня до сих пор игнорил. Все бестолку.
Я не хотела набирать эту долбанную единичку. Мне стыдно, омерзительно от своей беспомощности. Ну чем Тимур может мне помочь? Попросит охранника открыть?
Я заревела и нажала вызов.
* * *
Когда открылась дверь, я успела успокоиться. Продрогнула до костей.
Охранник с удивлением посмотрел на меня. Кен отпихнул его.
— Лана, — размашистой походкой парень быстро достиг меня , сидящую на лавочке возле батареи. Резво стянул с себя куртку и накинул на меня.
— Испачкаешь, — запротестовала я.
— Ты меня поболтать позвала? — я покачала головой, нет.
Помог подняться, удерживая меня на мокром полу, повел прочь.
Села в машину, закутавшись в его куртку.
Мои вещи парень бросил на заднее сиденье.
Мы ехали молча.
Тим слишком сосредоточенно следил за дорогой, но это не мешало парню вилять из ряда в ряд, успевая избегать столкновения.
Мне тепло. И спать захотелось.
— А мы куда? — еудивилась я, когда Тим проехал нужный мне поворот.
— Ко мне.
— Зачем? Мне домой надо.
— В таком виде? А если отец увидит?
— Он на работе. Я успею вещи постирать, — последнюю часть фразы я произнесла скомканно.
— Лана, ты же все равно не станешь жаловаться на этих отморозков?
— Нет, конечно! Иначе, кроме меня пострадают учителя-я.
Опять расплакалась. Всхлипывала, хватая ртом воздух.
— Значит так. Сейчас приведем тебя в порядок и обсудим план действий, — голос его звучал грозно, уверенно. Даже холодно.
— Я не стану ничего предпринимать. Сама виновата. Совершила глупость.
Мои ручки как кукольные в этих огромных дутых рукавах.
— Те, кто с тобой так поступил, должны ответить.
Он не смотрел на меня. И меня напугали его слова. До дрожи в коленках.
— Ты что!? Не нужно в это дело лезть. Я знаю как все исправить. Мы уже договорились.
Я не люблю обманывать. Не умею, и сразу начинаю нервничать.
— Уверена?
— Да, — призналась я.
— Твое дело, — как-то легко согласился Тимур, паркуясь в чужом дворе.
Открыл мне дверь.
— Я могу отсюда сама до дома добежать. Ты и так много сделал, — переживала я, что отнимаю его время. Но Тимур только улыбнулся.
— Я верну тебя домой. Чистую и спокойную. Если твой отец что-то заподозрит, ты же сама спалишься. Ненадо старику нервничать.
Меня тронуло, что он так заботливо относится к моему отцу, даже не будучи с ним знакомым.
Было неловко идти впереди парня, не зная дороги.
Семенила всдед широкой походке Тима. Мне нравится его манера поведения. Этакий Мишка из популярного мультфильма. А я косячная Машенька.
Пробивной, решительный, самоуверенный. Сильнейшая энергетика, как аура, окутывает, как только он приближается.
Я невольно пасую и опять закрываюсь, не смотря на благодарность ему. Потому что трусиха.
Тимур
— Проходи, будь как дома, — прошел в квартиру первым.
Проверил, что телочка не оставила подарка, в виде трусов или женских штучек в ванной. Чисто, светло. Вполне уютно.
Хотя невооружённым глазом видно, что это холостятская берлога. Минимализ по максимум.
Лананепоропливо вошла внутрь, всё ещё опасаясь...Хрен знает, чего она там боится. Что приставать буду? Так пока рано. Сначало сердце, потом под юбку.
— Ты здесь один живёшь? — покосилась на пивные ящики, опустошенные и теперь выполняющие роль декоративной перегородки.
— Да. Но как видишь, чисто по-пацански.
Ни улыбки, ни кивка.
Показал ванную.
— Тут душ, стиралка. Не волнуйся, стиралка последней модели. Шмотки чуть ли не отлаженные со стрелочками отдает, — ее зажатость действовали на нервы. — Полотенце, фен. Сейчас принесу, во что переодеться.
— Спасибо, — внезапно раздалось мне в спину трепетным голосом. — Я знаю, что с моей стороны нечестно пользоваться твоей добротой.
— О чем ты? — помягче переспросил я.
— Ты...сказал, что я нравлюсь...тебе, — опустила глаза.
— Нравишься. Поэтому и помогаю. Чтобы ты поскорее ко мне привыкла, и поняла, что я тот, кто тебе нужен.
Лана ничего не ответила.
Стоя в прихожей, в моей куртке, с мокрыми грязными от побелки волосами, она вызывает брезгливость. Все нутро протестует, чтобы девушка находилась здесь.
Но я должен. Должен перетерпеть.
Вернувшись с новой футболкой, резко открыл дверь в ванную, застал ее над стиральной машиной. Удивился.
Совершенно внезапное зрелище.
Лана закутана в полотенце, наклонилась, пытаясь разобраться с табло на машинке.
Длинные ножки стремительно изгибались упругими бедрами, прячать под полотенцем.
Я прокашлялся.
Чуть ли не подпрыгнув, выпрямилась, отходя к ванной, натягивая край полотенца.
Ещё чуть-чуть, и будет видно ее белье.
Если она его не сняла.
— Я хотела поскорее постирать, — взволнованно тараторила Лана, пытаясь натянуть полотенце не только сверху, до подбородка, но и снизу.
Мисс стеснительность.
Или намек?
— Тут халат, и футболка, — положил на машинку, ткнул по экрану. Процесс пошел.
— Извини, что я в таком виде. Ужасно. Я растерянна. Голова совершенно не работает. У меня все чешется, я разделась, а переодеться не во что. — Снова истерические нотки. И это уже не игра. Я знаю, когда девушки строят из себя заманчивых обольстительниц. А эта...
Школьница, с приключениями на свою задницу.
Учащенное вздрагивающее дыхание.
У нее реально истерика.
Подошёл и обнял. Прижал ее глупую голову к своему плечу.
Стон сорвался в голос, продырявив меня, как решето. Мне жаль ее, не на шутку.
Лана прижала согнутые ручки между нами, не давая мне прикоснуться остальными частями.
Кожа на плечах гладкая, белоснежная.
