— Марко прислал это тебе, — многозначительно произнесла Сорайя. — Прочитай открытку.
Щеки вспыхнули, когда она вытащила из коробки открытку с моим именем и протянула ее мне. Разорвав конверт, я повернулась к Сорайе спиной и прочитала:
«Не хочу ждать суда, чтобы снова увидеть тебя.»
Я перечитала три раза, и с каждым разом мне становилось все труднее игнорировать незнакомое тепло, проникающее в низ живота. Затем меня затопило смущение, и я заняла оборонительную позицию. Парни так не поступали. Большинство мужчин, с которыми я встречалась, были морально неустойчивы, и, конечно же, не придерживались тех ценностей старой школы, которые большинство женщин ищут в мужчине. Черт, я даже не догадывалась, что такие мужчины, как Марко, еще существуют в реальном мире.
Суть, которую я пытаюсь донести, заключается в том, что парни не присылали мне подарки и маленькие открытки, выражающие их желание увидеть меня. Не знаю, то ли это потому, что они не воспринимали меня как девушку, достойную таких милых жестов, то ли я просто недооценила себя, решив впустить в свою жизнь не тех парней.
Вы, наверное, думаете, что я слишком остро реагирую. Вероятно, называете меня сучкой и внутренне кричите, чтобы я просто приняла подарок и заткнулась нахрен. Но когда девушка не привыкла, чтобы с ней обращались определенным образом, думаю, для нее вполне естественно предполагать худшее. И давайте не будем забывать, что меня учили не доверять никому со значком полицейского с тех пор, как я вылезла из утробы матери.
Итак, убежденная, что у Марко имелся скрытый мотив, я схватила фрукты со стола Сорайи и спросила, где мне его найти. В тот момент я даже не подумала, но, оглядываясь назад, должна была понять, что Сорайя слишком усердно объясняла, как добраться до его участка. Она даже сказала, на какое метро сесть, чтобы застать Марко на работе до того, как он уедет на целый день.
В метро было только стоячее место, так что можете себе представить, как странно я выглядела, жонглируя чудовищным количеством фруктов в руках и пытаясь удержаться за перила. Я была посмешищем. А когда добралась до участка, была уверена, что выглядела как сумасшедшая.
Я направилась к столу, у которого стояла страшная женщина и хмуро глядела на меня, будто я была кусочком жвачки на ее ботинке. В ту секунду, когда я спросила Марко, она пробормотала проклятие себе под нос и позвала его. Очевидно, она тоже не была поклонницей одаренного полицейского.
Как только он появился в поле моего зрения, я поняла, что совершила серьезную ошибку. Вместо того, чтобы гадать, каковы могут быть мотивы Марко, мне следовало предвидеть, что я почувствую в тот момент, когда наши взгляды встретятся. Но одно можно сказать наверняка: я не готовила себя к тому, как все мое тело запылает под чарами его грязных обещаний.
«Я не могу выкинуть тебя из своей гребаной головы. Я отправил букет, потому что проснулся сегодня утром, гадая, какой ты на вкус. Каково твое тело на ощупь. И, черт возьми, я не переставал представлять, какие звуки ты будешь издавать, когда я заставлю тебя кончить. Когда ты будешь извиваеться подо мной, умоляя о большем».
И вот я здесь, в причудливом маленьком итальянском ресторанчике, сижу напротив Марко за крошечным столиком, накрытым красно-белой клетчатой скатертью, а на заднем плане напевает из динамика Фрэнк Синатра. Понятия не имею, что делаю, но уйти, притворяясь, что наши пути никогда не пересекались, кажется страшнее, чем разделить с Марко трапезу.
Чувствуя тяжесть его взгляда, я старательно избегаю зрительного контакта и тянусь за хлебной палочкой.
Когда сомневаетесь — налегайте на углеводы.
— Значит, — начинаю я, прочищая горло, прежде чем откусить хлебную палочку. — …вы с Сорайей дружите? — спрашиваю я с набитым ртом.
Очень женственно, знаю. Я упоминала, что нелепо себя веду, когда нервничаю? Я не только жую, как корова, но и потею, как свинья.
На самом деле неудивительно, что я привлекаю таких животных, как Хаунд.
Одарив меня легкой улыбкой, Марко пододвигает ко мне корзинку с фокаччей и хлебными палочками.
— Если тебе кажется, что хлебные палочки вкусные, то попробуй вот это, только обмакни в оливковое масло, — предлагает он, протягивая руку, чтобы взять фокаччу себе.
Я перестаю жевать и смотрю, как Марко макает хлеб в оливковое масло — не один, а три раза. Как только с него капает итальянское жидкое золото, мужчина наклоняется над столом и откусывает огромный кусок. Из глубины его горла вырывается стон, и мои бедра сжимаются от этого звука.
— Черт возьми, как вкусно, — хвалит он, беря со стола стакан воды. Марко подносит его ко рту и почти осушает стакан одним глотком. Я перевожу взгляд на его шею, наблюдая, как он сглатывает.
Черт, это тоже сексуально.
Поставив стакан, он откашливается, и я чувствую, как горят мои щеки, когда беру кусочек фокаччи.
— На чем мы остановились… на Сорайе? — Марко уклончиво пожимает плечами. — Я знаю ее с тех пор, как мы были детьми. Я, она и мой двоюродный брат Тиг выросли в одном районе. Все изменилось, когда Тиг познакомился со своей теперь уже женой Делией. Они втроем стали дружить, а я как бы просто отстранился сам по себе. Затем, пару лет назад, когда Сорайя с Грэмом только начали встречаться, у них возникли трудности. Она с Тигом подговорили меня, заставив притвориться ее парнем.
Я перестаю макать хлеб в масло и поднимаю на Марко взгляд.
— Ты шутишь, — не верю я.
Он качает головой и смеется, тыча пальцем в сторону своего лица.
— Грэм вывихнул мне челюсть, и с тех пор они с Сорайей живут долго и счастливо.
— Боже, — стону я, шлепая ладонью по лбу. — И прошлым вечером мы тоже устроили дешевую инсценировку, — добавляю я, убирая руку.
Наши взгляды встречаются.
— Дешевую инсценировку?
— Да, по крайней мере, Сорайя твоя подруга, а я незнакомка. Большая разница.
Марко постукивает костяшками пальцев по столу, а на его губах расплывается великолепная улыбка.
— Ну, теперь условия изменились? — уточняет он.
— Думаю, да, — отвечаю я, возвращая улыбку.
Официант, маленький старичок с кустистыми бровями и редеющими седыми волосами, появляется, чтобы принять наш заказ. Имя, вышитое на его фартуке, гласит «Луиджи». Пока они с Марко болтают, я узнаю, что он владелец ресторана и именно тот человек, который готовит копченую говядину.
Мужчины нахваливают друг друга, прежде чем Луиджи поворачивается ко мне и благодарит. Очевидно, Марко не любитель ужинать здесь в одиночестве и всегда берет еду на вынос. Сегодня вечером Луиджи впервые получает удовольствие обслуживать своего любимого посетителя. Не знаю, почему нахожу это таким удивительным. Я думала, что существует длинный список девушек, которые с радостью отправились бы с Марко на ужин.
— Мы возьмем две пастромы с пармезаном на чесночном хлебе. — он делает паузу и поворачивается ко мне. — Будешь что-нибудь пить? — спрашивает Марко, указывая на стакан с водой, стоящий передо мной. — Жена Луиджи, кстати, готовит обалденную сангрию.
— Ах, прекрасную! — подтверждает Луиджи.
Прикусив нижнюю губу, я смотрю на Марко. Это заманчиво.
— Мне не стоит пить.
— Почему нет? — спрашивает Марко. — Я отвезу тебя домой.
Кто-то зовет Луиджи, и он извиняется, обещая вернуться с кувшином сангрии и принести еще фокаччи. Я смотрю на Марко, и он приподнимает бровь, ожидая, что я отвечу на его вопрос.
Будь это свидание двух нормальных людей, оно было бы идеальным, но мой байк у офиса, и его нужно забрать. А если согласиться и позволить Марко довезти меня до клуба, то это будет катастрофой. Ему придется отвечать на вопросы всего клуба, включая моего отца. Думаю, ограничусь водичкой.
— В следующий раз. Мой байк на подземной парковке офиса, — говорю я.
— Уже думаешь о следующем разе?
Осознав свою оплошность, я закатываю глаза, а Марко просто ухмыляется.
Интересно, сколько девушек потеряли свои трусики из-за этой ухмылки?
