с восьми до восьми, то вряд ли у нее есть время и силы бодаться с машиной бюрократии.
– Да… дела…
Напряженная тишина наползает со всех сторон, но нарушить ее не решаюсь. Просто не знаю, что сказать. Я поражен и растерян. А главное, пока не понимаю, что изменил во мне этот рассказ.
– Вот что. – Валентина Васильевна поднимается на ноги и убирает со стола пустые чашки. – Ты смотри, не дури девке голову, если жениться не собираешься.
– Может, собираюсь, – пытаюсь отшутиться, чтобы хоть немного разрядить гнетущую атмосферу.
– Тут, Пашенька, «может» не работает, – недовольно выговаривает мне она. Причем на полном серьезе. Надо же так вляпаться. – Либо у мужчины серьезные намерения, либо нет. А поиграться и бросить я тебе не позволю.
– Теть Валь, – поднимаюсь на ноги, – я не собираюсь с ней играться. Обещаю.
Я тоже серьезен и нисколько не обманываю.
– Ну смотри. – Валентина Васильевна расплывается в удовлетворенной улыбке. – Ответ будешь держать передо мной.
Чувствую себя использованным. Бойкая старушка ловко развела меня, как пацана. Теперь я еще и слово дал. Ни за что пострадал фактически. Ладно, чего уж теперь.
– Как скажете. Ладно пойду я.
– Доброй ночи.
– И вам.
Выхожу на улицу и возвращаюсь к своему дому. Задираю голову и смотрю на звезды, кажущиеся такими близкими. Такого неба не увидишь в городе. Красиво…
Мысли опять перетекают к Лиде. Что делать? Как себя с ней вести? Я не понимаю… все слишком запуталось.
Мои помыслы далеко не платонические, а желания грешные. Я хочу эту девушку в свою постель не для того, чтобы играть с ней в карты. Но использовать ее не собираюсь. Отчетливо понимаю, что мимолетного развлечения не получится, а что-то серьезное я не вывезу. Не готов к такой ответственности. Все это слишком для меня, я не на столько благородный рыцарь, да и не рыцарь, в общем-то.
Отпуск что-то не заладился. По-хорошему, надо бы свалить домой, чем раньше, тем лучше. Уйти с головой в работу и забыть обо всем. Но что-то меня останавливает от поспешных решений. Утро вечера мудренее. Завтра разберусь, а сегодня надо выспаться.
* * *
Часы монотонно тикают на стене, мерно отсчитывая каждую минуту. Лежу на кровати и смотрю в потолок. Утро наступило, а «мудренее» не стало. Вот и верь после этого пословицам.
Пора вставать, но не могу себя заставить. Уже не сплю, но периодически проваливаюсь в зыбкое марево. Нечеткие образы атакуют сознание и терзают мой мозг. Никак не могу вырваться из этого неприятного состояния легкого оцепенения.
Из открытого окна доносятся голоса. Мгновенно просыпаюсь, безошибочно угадывая Лидин, и титаническим усилием воли заставляю себя остаться на месте. Не стоит. Не вывезу. Не готов. Сыплются доводы, как из рога изобилия, и разбиваются об одно простое и внятное «хочу».
Нельзя, мать вашу! Сжимаю кулаки в бессильной злобе на себя и прикрываю веки. Неосознанно вижу ее лицо. Глазищи эти огромные, губки чувственные, которые так и хочется целовать. Ее дерзость и неприступность лихо будоражат. Внутри все вибрирует от желания покорить и приручить. Какой же трешак. Надо было так вляпаться на ровном месте. Что, блин, делать в этой ситуации?
Поднимаюсь на ноги и начинаю расхаживать по дому, продумывая возможные варианты. На автопилоте ставлю на плиту чайник и иду дальше. Время тянется мучительно медленно. А Лида все разговаривает с тетей Валей. Так и подмывает выйти. Увидеть ее хочется до жути, аж трясет. Но нет, уж лучше перебешусь.
Начинаю отжиматься, чтобы загрузить тело и освободить мысли. Голоса, наконец, стихают. Видимо, Лида ушла на работу. Выдыхаю и падаю на прохладный пол.
Ну впишусь я в эту историю… а где гарантия, что нимфа мне через неделю не надоест? Что тогда делать? Неоправданный риск в первую очередь для нее. Домой пора валить, пока не наломал дров. Здесь пусть рабочие все доделывают…
Телефон пронзительно голосит где-то в комнате. Нехотя поднимаюсь и иду на звук. На дисплее светится довольная физиономия брата. Усмехаюсь и принимаю звонок.
– Привет, братишка.
– И тебе того же, – слышу, как Иван улыбается. – Как ты там, отшельник?
– Да переменно, – отвечаю уклончиво и, придерживая телефон плечом, наливаю себе кофе. – Сегодня вернусь, наверное…
– О как. Наотдыхался? – добродушно дразнит брат, а мне совсем не до смеха.
– Переоценил свои возможности, – сдаюсь и выхожу из дома. Утренняя прохлада приятно бодрит.
– Ха, слабак.
– Слабак… – подтверждаю и качаю головой. От себя не убежать. Первый раз в жизни струсил. Тупо боюсь, что не вывезу.
– Паш, что случилось? – Голос Ивана становится серьезным, мгновенно считывая мое настроение.
– Да в общем ничего, – пожимаю плечами. – Так… мелочи…
– Ага, и от мелочей ты решил свалить? – усмехается он. – В жизни не поверю. Рассказывай давай.
– Да нечего… – выдыхаю я и зарываюсь пятерней в волосы. _ Девчонка одна в душу запала…
Решаюсь все же поделиться с братом. Одна голова хорошо, а две лучше.
– И? – выжидательно тянет Иван. – Только не говори, что не смог очаровать.
– Не пытался даже.
– Почему?
– Сложно все… – не знаю, как ему объяснить, чтобы понял меня. – Обстоятельства и вводных масса.
– Братишка, ты, что ли, трудностей испугался? – вкрадчиво спрашивает Иван и ставит меня в тупик.
– Да нет конечно, – хмыкаю я. Никогда не пасовал перед трудностями. – Тут дело немного в другом. Во мне. Я не уверен, что смогу, а главное, захочу вляпаться в серьезные отношения. А легкая интрижка ее не устроит.
– Паш, я тебя не узнаю, – напряженно говорит брат.
– Я сам себя не узнаю, – тяжело вздыхаю. – Ладно, вечером приеду, и поболтаем.
– Давай, буду ждать.
– Девчонкам и мальчишкам привет, – невольно улыбаюсь, представляя семейство брата. Жена, дочка и совсем крошечный сын. Идиллия. Но не для меня.
– И тебе, – отзывается Иван с улыбкой.
Сбрасываю звонок и убираю телефон в карман. Не могу сказать, что мне стало легче после разговора с братом, но все же полезно увидеть себя со стороны. Залпом допиваю остывший кофе и иду обратно в дом. Настроение паршивое, хоть волком вой.
Говорят, физический труд помогает избавиться от навязчивых мыслей. Врут. Ни черта он не помогает. Сколько ни пытаюсь выкинуть из головы сероглазую нимфу – не получается. С горем пополам дотягиваю до вечера. Ситуация не меняется, да и стройка не двигается с мертвой точки. Все валится из рук, и ничего не получается.
Надо собираться и валить домой, не могу больше здесь. Тошно. Наспех собираюсь. Вернусь чуть позже, когда рабочие отремонтируют дом. Надо только прислать на почту фронт работ. Сажусь в машину и плавно трогаюсь с места. Тете
