— Угу, — киваю и крепче прижимаюсь к Мише. Рядом с ним хорошо и безопасно. Я ничего не боюсь.
Поезд останавливается, прямо напротив нас оказываются двери. Мы одни из первых, кто заходит в забитый вагон на этой станции.
— Держись за меня крепче, — говорит, как только мы заходим в переполненный вагон. Точнее, нас буквально заносят. Каждый, кто стоял за нами на платформе, тоже хочет успеть.
Двери закрываются, поезд начинает набирать скорость. Меня вжимает в Майорова настолько, что я еле дышу.
— Сколько нам ехать? — спрашиваю у мужчины.
— Три остановки, — говорит мне. Вагон резко трясет, я хватаюсь за Мишу. — Держись крепче, — смеется он.
Не знаю, как выдержала эту жесточайшую пытку, но, когда объявили нашу остановку и мы буквально вывалились на перрон, меня тут же оттащили в сторону от толпы подальше.
Смотрю на толпу, что рвется на выход, на время и понимаю, что оставаться и пережидать, пока народ рассосется, у нас нет возможности.
— Пойдем, — решительно говорю, крепко держа Мишу за руку. — Нам нужно идти.
С трудом пробираемся до эскалатора, снова по левой стороне поднимаемся и выходим на улицу. Майоров уже готов снова идти вперед, а я едва могу стоять на ногах. С непривычки они подгибаются.
На удивление, здесь еще нет дождя. Тучи виднеются где-то далеко на горизонте. Может быть, нам повезет, и мы второй раз сумеем его избежать.
Очень хотелось бы.
— Миш, подожди! — прошу мужчину. — Дай отдышаться хоть минуточку.
Он бросает взгляд на часы, на возвышающееся не так далеко высокое белоснежное здание центра, где работает, и недовольно поджимает губы.
— Жду, — отвечает, думая о чем-то другом. Наверное, он уже весь в совещании.
Я едва перевожу дыхание, понимаю, что смогу дойти, и подхожу к мужчине.
— Спасибо, — благодарю его от всей души. — Идем? — спрашиваю у него.
— Прошло ж всего секунд тридцать. Только не говори, что ты передохнула, — ухмыляется.
— Не говорю, — лукаво улыбаюсь. — Пойдем. Тебя ждут.
— Когда снова устанешь, скажи мне, — внимательно изучает меня. Видимо, остается доволен тем, что видит, и поэтому мы вновь начинаем путь.
Миша ведет меня такими дворами и закоулками, о существовании которых я даже не подозревала. Мы даже проходим сквозь какие-то гаражи!
Если бы не Майоров, ни за что бы здесь не пошла. Но меня за руку держит сильный и надежный мужчина, поэтому я смело ступаю вперед.
На территорию медицинского центра заходим, когда тучи уже приближаются. Мы поочередно с опаской посматриваем на небо и ускоряем шаг.
— Эля! — За спиной меня кто-то окрикивает. Оборачиваюсь и ахаю, не в силах скрыть удивление.
— Савелий?
Глава 21. Эля
— Что ты здесь делаешь? — в шоке смотрю на мужа.
Он стоит рядом со своей машиной, в руках держит огромный букет алых роз. Блин, ненавижу эти цветы! Столько раз говорила ему об этом.
— Приехал за своей женой, — произносит вальяжно. — Забирай свои вещи, ты возвращаешься домой.
Савелий обращается ко мне как ни в чем не бывало. Говорит так, словно я сумочку в ночном клубе забыла и мне нужно за ней заскочить.
— Это твой муж? — Миша изучающе смотрит на Саву. Тот начинает нервничать под взглядом Майорова. А затем злится.
Ой, чувствую, не успеть нам вовремя в отделение. Сейчас будет стычка.
Сава оценивающе смотрит сначала на меня, затем на Мишу. Его лицо резко краснеет, он начинает чаще дышать.
Ну все… Начинается. Сейчас разразится буря.
— Да! Ее муж! — говорит с вызовом. — Мне совершенно плевать, кто ты. — Презрение в голосе не скрыть. — Но она немедленно забирает свои вещи, и мы уезжаем!
Хочу ответить Савелию, что он уезжает один. Я никуда не собираюсь отсюда. Здесь моя дочь, и я от нее никогда не откажусь.
После выставленного чемодана, связи с моей уже бывшей подругой я уж точно ни за что и никогда к нему не вернусь! Пусть даже не мечтает об этом.
Я еще слишком хорошо помню его слова про «бракованную» дочь и что ему вместо дочери нужен был сын.
Пусть едет к своей Вере и делает вместе с ней желанного сына! Уверена, она родит так родит! Здорове-е-енного ребенка!
А после всего произошедшего пусть радуется, что я полицию не позвала. Уверена, он замешан в краже наших с Анечкой денег.
— Я ни…— начинаю, но Миша не позволяет мне продолжить. Он делает шаг вперед, закрывает меня собой.
— Элеонора остается здесь. В отделении, — отрезает жестко. — Она будет заботиться о новорожденной тяжело больной дочери и никуда не уедет. Все понятно? — От тона, которым Майоров разговаривает с Савелием, даже у меня мурашки по коже бегут.
— Она уезжает со мной! — В голосе Савы звучат истеричные нотки. Мне становится до жути противно. — На ребенка пофиг! Можете делать с ним, что угодно. Элька восстановится и сына мне родит!
Слова супруга бьют больнее тысячи выстрелов в спину. Слушаю его речь, но словно впервые слышу ее.
Ужас. Просто полный кошмар. И как я вообще могла с ним связаться?
Майоров взбешен. Он на грани. Я чувствую исходящую от него энергетику и понимаю, что если не вмешаюсь, то будет взрыв.
— Миша, не надо, — выхожу из-за его спины, кладу руку на грудь. Ладошкой чувствую биение его доброго сердца. — Я должна сама все ему сказать.
Смотрим друг другу в глаза, мир вокруг нас замолкает. Внутри Миши ведется самая настоящая война. Эмоции против разума.
— Хорошо, — говорит спокойно и даже немного отрешенно. Бросает взгляд на наручные часы. — У тебя есть три минуты.
— Спасибо, — благодарю его.
Набираю побольше воздуха в грудь, разворачиваюсь и сталкиваюсь с пылающим от гнева взглядом Савелия. Аж воздух выбивает из легких.
— Держи букет, — впихивает мне в руки гору роз. — Прими мои извинения, — шипит со злостью. — Все? Помирились? — хватает за локоть, вырываю руку. Миша стоит за моей спиной и грозно смотрит на Саву. Тот в его присутствии больше не решается на столь опрометчивый шаг.
— Живо в машину! — приказывает. Жестом показывает в сторону своего авто. — Плевать! Я новые шмотки тебе куплю.
— Савелий, я никуда с тобой не поеду, — четко обозначаю свою позицию.
— Поедешь! — рычит.
— Мне совершенно плевать на твои пожелания и хотелки, — стараюсь говорить спокойно и твердо, но голос подводит. Дрожит. — Я остаюсь здесь. Со своей, — намеренно подчеркиваю это слово, — дочкой. И никакая сила в этом мире не сможет этого изменить!
Хромов стоит напротив, сверлит меня гневным взглядом. Он разъярен.
— Эля, время, — напоминает Миша. Бросаю на мужчину измученный взгляд.
— Савелий, уезжай, — прошу своего мужа. — Я к тебе не вернусь.
Не дожидаясь его ответа, разворачиваюсь, и мы с Мишей идем в сторону медицинского центра. Когда подходим к ступенькам, только тогда в наши спины начинают лететь проклятия.
— Ответишь? — замедляясь, спрашивает Миша.
— Зачем? — не останавливаясь, уточняю у него. — Каждый из нас сделал свой выбор. После того что сделал Савелий, я точно к нему не вернусь.
— Уверена? — произносит с легкой ухмылкой. В голосе отчетливо слышится боль.
— Я предателей не прощаю, — говорю, глядя ему прямо в глаза. — Ты ведь знаешь.
— Время не терпит, — тут же переводит болезненную для каждого из нас тему. Сейчас нет смысла ее продолжать. Впереди у каждого очень много работы, будет ни до чего и ни до кого. — Пойдем.
Заходим в здание, Миша по своему пропуску запускает меня через турникеты в фойе. Дохожу до лифтового холла и жду его там.
Вокруг меня собирается толпа медицинских работников. Они общаются, обмениваются короткими фразами. Кажется, что все знакомы друг с другом. И лишь у меня на лбу написано, что я пациент.
Створки лифта открываются, медики наполняют лифт. А я все стою.
— Идем. — Сзади на талию ложится широкая мужская ладонь, над ухом раздается голос Миши. Не раздумывая, делаю шаг вперед.
— О, Миха! Привет! — В лифте приветственно произносит высокий темноволосый мужчина. — Что-то не похоже на тебя. Времени ж сколько! Ты, случаем, не заболел?
