Где-то между пятым делом о том, как родные брат с сестрой бьются за наследство. Или отец забирает детей у вполне себе вменяемой матери. Можно сколько угодно быть профессионалом, но так или иначе, подобное влияет на отношение к жизни.
— А как вообще… — пытаюсь придать голосу уверенности. — Как вы вообще можете защищать нехороших людей? Вот, к примеру, таких родителей, которые совершают явно плохой поступок.
— Ну, во-первых, юрист не может судить своего доверителя. Моё деятельность заключается в том, чтобы представить суду дело в выгодном для моего доверителя свете. Во-вторых, я тебе уже говорил. Каждый имеет право на защиту. Вне зависимости от того, какие он совершает поступки. Любой добросовестный юрист понимает, что отказывать доверителю в работе с ним — это противоречить основным законам гуманизма.
— Но ведь все равно приятнее работать с людьми, которые не виноваты? — закусываю губу.
— Арина, — отрицательно качает головой. — Еще раз. В обязанности адвоката не входит решать кто прав, а кто виноват. Для этого есть суд. Мы же трудимся над тем, что если даже наш доверитель виновный, он получил наказание в рамках закона и абсолютно точно соразмерное его деяниям.
Неожиданно вспоминаю о том, что собаки вернулись с прогулки и точно ждут, когда хозяйка соизволит их покормить. Поэтому вскакиваю с места и несусь к шкафу с сухим кормом. Наполняю миски и зову Гертруду с Арнольдом. Тася тоже забегает на кухню и округляет глаза.
— Тася, блин, — смеюсь, доставая упаковку с кошачьим кормом. — Всё надо также, как им, — объясняю Арсению, который мрачно следит за моими действиями.
— Ты всегда такая? — спрашивает он задумчиво.
Отставляет пустую кружку и скрещивает руки на груди.
— Какая?
— Доверчивая.
Неопределенно пожимаю плечами. Я всё ещё зла на него.
— Заботливая? — добавляет, ещё раз оглядывается на собак.
— Просто не могу не помочь тому, кто в беде или просит о помощи.
В этом-то и есть моя проблема.
— Ну, ладно, бульон… Но носки…
— А что с ними? — пугаюсь. Пропали что ли?
— Три пары, Арина? — он смешно поднимает брови и я, не сдерживаясь, начинаю хохотать. — Это что, какой-нибудь языческий обряд? Я выздоровел, пока снимал их полночи.
— Языческий обряд? — переспрашиваю сквозь слёзы от смеха. — Нет, что вы? У вас просто ноги были холодные.
— Ты, — морщится он. — Ты что? Хмм… Трогала… мои ноги?
Еще раз давлю смешок.
— Ну да. А что?
— Нет, ничего, — мотает головой. — Я в шоке с тебя, Плевако.
Виновато потупляю взгляд и трудно дышу.
— Просто я небрезгливая, — тихо произношу.
— Я заметил, — кивает Арсений.
Вскидываю на него горящие глаза и жду, что он опять начнет задвигать про мою бессовестность, но Долинский молчит.
— Хочу, чтобы ты вернулась, — произносит тихо. — Вазочка с печеньем опустела, а доверители спрашивают, куда делась моя милейшая помощница?
Не издаю ни звука, глядя в одну точку.
Я ведь только что приняла решение закончить всё.
Хватит.
Все планы отчима по моему шпионажу и то, насколько мне это противно вдруг становятся на одни весы с огромнейшим желанием ежедневно видеть его глаза и кипельнобелые рубашки на подтянутом теле своего босса.
— Арина, — еще раз тихо произносит Арсений и у меня по телу от его просящей интонации распределяется вязкое тепло.
— Хорошо, — отвечаю не своим голосом. Слишком уж меня штормит в этот момент. — Завтра я выйду на работу, Арсений Рудольфович.
— Арсений Рудольфович, хотите кофе? — заглядываю к боссу, придерживая тяжелую дверь.
Вот уже вторую неделю мы работаем здесь вдвоем, так как Лариса Леонидовна отправилась в отпуск и обязанности секретаря временно достались мне.
— Или могу обед вам в соседнем кафе купить?
Долинский утомлённо растирает глаза, неохотно откидывается на спинку кресла и захлопывает ноутбук. Его взгляд пристально исследует моё строгое серое платье, которое я наконец-то смогла себе позволить с первой зарплаты.
А она получилась вполне внушительная. Трудиться помощником юриста намного выгоднее, чем петь Аллегрову в караоке-баре.
Это факт.
— Поешьте хоть нормально, — продолжаю уговаривать своего трудоголика.
Наши отношения с того разговора в моей квартире курсируют в железных рамках. Мы будто бы уже не просто босс и подчиненная, но и не совсем друзья. Меня все устраивает, поэтому я не проверяю их границы.
— Если только ты мне составишь компанию, Арина, — заявляет Арсений.
— Без проблем, — скромно улыбаюсь. Мы уже обедали пару раз вместе. — Я тогда быстро сбегаю.
— Только не курицу, — иронично закатывает он глаза.
Тихо посмеиваюсь.
— Я уже поняла-поняла.
У Дракулы оказывается аллергия на куриный белок. А я его чуть было своим бульоном не угробила.
Меняю шпильки на кеды и лечу сломя голову в кафе. Там заказываю бизнес-ланч для своего шефа и небольшой сэндвич для себя. Нервничаю, пока всё это укладывают в пакет и быстро бегу обратно.
Стоя на светофоре, получаю сообщение от отчима:
«Привет, дочурка. Как ты там?»
Выключаю телефон и глуповато озираюсь по сторонам.
Я так и не смогла признаться Виктору Андреевичу, что снова вернулась в офис к его конкуренту. По этой же причине который день избегаю Тёму.
Страшно представить, что будет, когда они всё узнают.
На обратном пути у лифта встречаю ту самую блондинку с фотографии Арсения в соцсети. Катя, кажется. Девушка толкает меня в плечо, когда выбегает из лифта. Она чем-то откровенно расстроена и незаметно утирает слёзы.
— Извините, — бормочет под нос, поправляя брендовую сумочку на плече.
— Да ничего страшного, — понимающе киваю и смотрю ей вслед.
Что он здесь делает?
Вновь зайдя в кабинет, разбираю содержимое бумажного пакета под пристальным светло-синим взглядом.
Босс расслабленно постукивает тремя пальцами по поверхности стола.
— У вас была посетительница? — спрашиваю, как бы между прочим.
— Ааа, да, — кивает он и немного морщится.
Выставляю перед Арсением контейнеры с едой, размещаю рядом приборы и усаживаюсь в кресло напротив.
— Молиться перед едой не будем, — говорю, глазея на сэндвич.
Долинский весело хмыкает и берется за ложку.
— Почему не взяла себе такой же бизнес-ланч? — спрашивает он, недовольно поглядывая на то, как я жадно вгрызаюсь в свой скромный обед.
Пфф… почти пятьсот рублей за суп с котлетой?! Я еще не выжила из ума.
Пожимаю плечами.
— Я ном… хорм ем, — говорю с набитым ртом.
— Что? — хохочет Арсений, проводя ладонью по волосам. — Прожуйся, беда моя.
Кидает мне пачку салфеток.
Пытаюсь быстро расправиться с едой, прикрыв губы. А потом скромно повторяю:
— Простите. Я много не ем, говорю.
— Ааа, — озадаченно произносит босс и загадочно еще раз осматривает то, как я разделалась с сэндвичем за три минуты. — А так и не скажешь. Экономишь
