по телефону. Рому я уже заблокировала. Неужели он снова решил меня достать с другого номера? Поднимать трубку не хотела. Уже добавляла номер в ЧС, как палец соскользнул по экрану и мне все же пришлось по своей глупости принять звонок.
— Доброй ночи, Майя.
Евгений Николаевич? Нет, это не может быть правдой! Зачем ему звонить мне на секундочку в час ночи? Снова отчитать за недопустимое поведение в отношении его сыночка?
— Доброй ночи. Рада, что вы уже пришли в себя и можете разговаривать.
— Я тоже, — отвечает, а голос у него такой тихий, спокойный, я даже сказала бы умиротворённый.
— Что — то стряслось?
— Ты приезжала вместе с сыном, почему не зашла? Вас же вдвоем пропустили в реанимационное отделение.
— Евгений Николаевич, понимаете…
Хочу сказать, но слова комом застревают в горле.
— Знаешь, а я перед тем, как влететь в стену, подумал о том, что как будет хреново, если я сдохну так и не увидев тебя больше ни разу. Я всё понимаю, мой сын тебе не нужен. И я не буду больше пытаться заставлять тебя быть с ним.
— Что так сильно поменялось, Евгений Николаевич?
— Ты его не любишь. Насильно мил не будешь. Знаешь, ты довольно умная девушка. Знаешь себе цену, можешь постоять за себя, карьеристка.
— Зачем вы все это мне сейчас говорите?
— Скучно одному в палате.
— У вас нет друзей с которыми можно пообщаться или любовниц, которые не просто пообщаются, а и..
— Друзей нет. Любовниц? Ты знаешь ответ на этот вопрос, Майя. С любовницами не общаются, их тра*ают. А сейчас я мягко говоря не в форме для этого.
— Я абсолютно посторонний человек для вас.
— Но тебе можно доверять. Ты настоящая. Не лукавишь, не врешь. Мы ведь можем просто подружиться? Не хочу с тобой враждовать, да и уже понял твою позицию насчёт Романа.
Дружить с судьей? Заманчивая перспектива, сказала бы Лизка, но не я.
Особенно когда у меня к нему…
Чувства?
— Это не совсем удачная идея, Евгений Николаевич.
— Чего ты боишься, Майя? Я могу разграничивать понятия. Секс и дружба не совместимы. А я достаточно взрослый мужчина.
Вот сейчас я его совсем не понимала!
Майя
Наше ночное общение с Евгением Николаевичем закончилось тем, что я просто сбросила вызов и заблокировала его номер.
Друзья? Нет, с этим мужчиной опасно дружить, да и вообще находится просто рядом. Даже на расстоянии. Он опасен!
Так, хватит. Майя, с ним все хорошо, он жив, а остальное тебя не касается. Он не должен догадаться о том, что я…
Нет!
На часах уже десять часов утра, а я не могу подняться с постели. Всю ночь не спала почти. Прокручивала слова судьи, последние события своей жизни, и свое состояние, когда он находился рядом.
Лизка мне говорила, что внутри все трепыхает лишь о того, что ты слышишь голос любимого человека.
Любимого! Да он таких как я ест на завтрак, подавляя своей сильной аурой. Роман с таким человеком изначально обречён. Роман? Да, он проглотит меня и даже не подавится. Использует, как пожелает, и все.
Чертово чувство!
И кто придумал эту любовь?! Для чего? Из всех парней, которые за мной ухаживали, я полюбила мужчину, который меня пытался изнасиловать при первой нашей с ним встречи. Мне надо выписать награду в номинации " Идиотка года". Да, именно такую.
Мне просто надо ограничить наше общение по минимуму. С глаз долой и из сердца вон. Не буду видеть, слышать его голос, все забудется.
Да, просто не принимать всерьез его предложение дружбы.
Телефон вибрирует. Лизка.
— Приветик, Майя.
— Привет.
— Как ты?
— Хорошо.
— Я сегодня не смогу прийти в зал. Только не ругайся.
— Ты серьезно? Ты же понимаешь, Лиза!
— Да, не кричи.
— Я не кричу, я возмущаюсь. Ты может в конце концов объяснишь мне, что происходит? Если ты хочешь бросить все, скажи прямо.
— Я не хочу. Я просто. Майя, сейчас все очень и очень сложно.
— Что ты скрываешь, Лиза?
— Ничего. Это мое личное. Сильно личное. Я справлюсь.
— Не уверена.
— А ты поверь. Сегодня я не буду. Позвонила предупредить.
— С родителями что то? — предприняла последнюю попытку выудить из нее хоть что-то. Но мне не удалось.
Не понимаю ее. Есть жених, любит ее, о трюках на высоте она мечтала всю жизнь. Все удалось. А она в жуткой дипресии в последнее время. И я не могу понять причину. Она слишком скрытная.
Боюсь, что она может домолчаться до беды. Чтобы потом спасти или хоть как то помочь ей не оказалось слишком поздно.
— Я отработаю. Мы выступим и все будет замечательно. Кастинг в цирковое шоу скоро, это я тоже помню. Я ни за что не подведу, Майя. Верь мне.
— Я верю, Лиза, — отвечаю, но на самом деле я уже не знаю, что думать. Она не чужая мне, и понятно, почему я переживаю за нее. Она мне как сестра!
— Вот и хорошо, до завтра, — голос уже стал более весёлым и я даже облегчённо вздохнула прежде, чем она отключила телефон.
Рома не звонил, Евгений Николаевич тоже. И это радовало. Но не долго. Ведь когда я спустилась вниз, что бы выбросить мусор, машина Романа стояла во дворе. Он сидел за рулём, по которому нервно постукивал пальцами, увидела, ведь передняя дверца была открыта.
— Привет, Майя, — поздоровался первый, но из машины не вышел.
— Язык отсох? — задал следующий вопрос, который я тоже решила проигнорировать. Выбросила пакет в контейнер. Тут он уже не сдержался, вылетел из машины.
— Привет, Майя, — прошипел приветствие, когда грубо придавил меня к автомобилю.
— Когда ты уже оставишь меня в покое, Рома? Мы с тобой все уже выяснили. Хватит меня преследовать, это не смешно уже!
— А кто тебя преследует, крошка? — надменно произносит, поглаживая мою ладонь большим пальцем.
— Ты, кто же ещё? Мне папочки твоего хватило.
— О папочке я и пришел поговорить. Знаешь, я сложил дважды два и понял, что ты отдала предпочтение ему.
— Что за бред? Я вообще хочу, что бы ваша семья оставила меня в покое раз и навсегда.
— Да? А у меня другое мнение.
— Оно ошибочно. Рома, прошу тебя, давай останемся просто друзьями или просто перестанем общаться? Мне это надоело.
— Я приехал попрощаться, Майя. Мне предложили хорошую должность и я уезжаю через месяц за границу. Не сложилось у нас с тобой ничего. Жаль. Ты ещё будешь себя винить в том, что упустила такой ох**ительный шанс.
— Не буду. Желаю тебе удачи. Раз это на самом
