мне, то передумаю?
Скорее всего, все так и было. Он видел меня точно так же как и многие люди, которые за фасадом избалованной богачки, папиной доченьки, которая привыкла жить на широкую ногу, не видели больше ничего. Им было наплевать на меня настоящую. А теперь и он решил немного поглумиться надо мной. Но какая мне была разница, по большому счету, до того, что он думал обо мне? Через пару месяцев я больше не увижу его, потому что делом по бракоразводному процессу спокойно могли бы заняться адвокаты, и я бы больше даже не вспомнила о нем. В чем я, конечно, очень сомневалась.
Я проследовала за Грейсоном к двери домика, он рукой отодвинул в сторону ярко сиреневые цветы глицинии и открыл дверь без ключа. Я сделала глубокий вдох, втягивая аромат вьющегося растения, и прошла внутрь. Как и предполагала, это было старое, запущенное помещение, используемое для хранения садового оборудования. Там было пыльно, грязно, пахло затхлостью и резким запахом моторного масла. Я пробралась через ворох кружевных паутинок и прошла в спальню, но там только располагалась старая металлическая кровать с покрытыми ржавчиной пружинами.
— Скажу Шарлотте, чтобы она принесла тебе простыни, одеяло и подушку, — раздался голос Грейсона позади меня.
Я резко развернулась и впилась в него взглядом.
В его глазах сверкали искорки веселья?
Конечно же, да. Его уголки губ подрагивали, в попытке сдержать улыбку.
Он, что, полагал, что это забавно?
Ну, ему было невдомек, в каких условия я прожила последний год, потому что они были намного хуже этих. Люди, с которыми я жила, могли лишь только мечтать о таких хоромах.
— А мыться, я так полагаю, мне придется в фонтане? — спросила я, с милой улыбочкой на губах.
— К сожалению, фонтан не работает. Но тут проведена вода. Естественно только холодная, горячей нет. Это же для тебя не проблема?
— Не-е-е-ет, — проговорила я, растягивая слово. — Холодный душ хорошо бодрит! Вообще, я просто обожаю принимать холодный душ.
Чешуйчатый дракон, казалось, предусмотрел и это.
— Держу пари, что тебе понравится, — проговорил он язвительно, прислонившись бедром к дверному проему, все так же тщательно буравя меня своими темными глазами. Очень рада за него, что он нашел себе забаву по душе, издеваясь надо мной. Но я не отступлю. Я готова была спать на полу, если это означало, что я могу вывести Грейсона из себя.
— А есть ли тут кухня? Место, где я могу питаться твоими подачками в виде корок хлеба, что ты кинешь мне, естественно, после того как я отдам тебе часть моего наследства?
— Нет, к сожалению, тебе придется терпеть мое общество. Мы будем есть в большом доме. Я скажу Шарлотте, что мы ждем к ужину еще одного человека, — проговорил он, полностью игнорируя вторую часть моего вопроса. Я запомнила Шарлотту по тому утру, когда впервые пришла в его дом, она была полной, располагающей к себе, седовласой женщиной.
— А ты там будешь?
— Нет. Мне нужно отлучиться по делам.
Неловкая тишина вновь воцарилась между нами.
Ну и ладно.
— Ты скажешь Шарлотте, кто я такая?
— Естественно. Я скажу Шарлотте и ее мужу Уолтеру, кто ты и зачем ты тут. Я знаю их всю жизнь. Они сама осторожность.
Чувство тревоги заполонило мое тело, сердце застучало в стократ быстрее, от того, что его персонал, знал, что наша свадьба была фальшивкой, но я решила довериться его комментарию, что они были «воплощением осторожности». Ну, и плюс ко всему, не было смысла играть вымышленную любовь, когда до вчерашнего утра, меня даже не существовало в его жизни.
Я бы хотела, чтобы я могла это все провернуть сама, но я не могла. Мне нужен был он.
— Понятно. Хорошо.
Я снова обвела взглядом пространство домика, оценивая место, в котором мне предстояло жить.
— Ну, что могу сказать, есть и плюсы, и минусы.
Он нахмурил брови, сдержанно кивнул и затем развернулся ко мне спиной, намереваясь удалиться.
— Ужин в семь тридцать.
Это значило, что он будет менее чем через час. Что означало, что мне предстояло приступать к уборке, чем раньше, тем лучше.
Грейсон вернулся через пару минут с моим чемоданом в руке. Когда он поставил его на пол и приготовился уходить, он внезапно остановился, и мне показалось, что он хотел отпустить шутку по поводу этого места, но лишь едко и холодно бросил мне.
— Кстати, я против использования любых наркотических средств на территории моей собственности. Если ты решишь пронести их сюда, то наша сделка будет расторгнута в ту же минуту.
Я фыркнула в ответ на его слова, пытаясь как можно быстрее придумать язвительный ответ, но перед тем, как я успела что-либо проговорить, он развернулся и вышел за дверь, закрывая ее за собой. Мгновение спустя, до меня донесся рев его грузовика и шелест шин. Ну, естественно, он прочел о том «происшествии», которое произошло год назад.
Было слишком поздно, чтобы что-то ответить ему на его слова. Я нагнулась и подобрала с пола пустую жестяную банку из-под содовой, но в ту же секунду отбросила ее подальше к двери. Там была гребаная отвратительная змея.
Как он посмел обращаться со мной подобным образом, когда я ему предложила самое щедрое предложение в его чешуйчатой жизни?
Его высокомерие не имело границ. Он еще и осуждал меня за то, что я была испорченной девчонкой. А, нет, по его словам, я была испорченной наркозависимой девчонкой. Но я прекрасно понимала, что скрывалось за показной бравадой моей ярости, там прибывало неоспоримое чувство стыда и печали.
Стоит ли это все того? Боже, надеюсь, что все окупится. Когда-нибудь.
Глава 4
Грейсон
Она осталась там, как будто и правда собралась жить в крошечном, грязном сарае. Я ухмыляюсь самому себе, гадая, сколько же ей понадобится времени, чтобы прибежать в главный дом, ставя меня перед фактом, что нет ни единого гребанного шанса, что она останется там.
Может пятнадцать минут? Самый максимум она скажет об этом во время ужина.
Как бы там ни было, я должен был оказать ей толику уважения. Думал, что она мне не подыграет. Я ожидал, что она взорвется, как маленькая петарда, выплескивая свой гнев на меня, топая ножкой и задыхаясь от
