конечно, я все понимаю и вовсе не злюсь на тебя, — говорю я. — Но ты ведь должна понимать меня и поддерживать принятые мною решения. С работой у меня все в полном порядке. Иногда, разумеется, приходится задерживаться, но в этом нет ничего такого! Ты ведь сама задерживалась когда работала, забыла что ли?
— Я понимаю тебя и поддерживаю, милая, — отложив миску, мама подходит ко мне и аккуратно обнимает. — Всегда буду поддерживать.
Обняв маму в ответ, говорю:
— Я тебя очень люблю, мамуль.
— Я тебя тоже, милая.
От этой милой сценки у меня уже слезы наворачиваются, еще немного и точно рыдать начну. Да, меня легко вывести на слезы, и что? Каждому человеку иногда хочется выплеснуть все, что скопилось внутри. А я — это я. Могу быть дикой, могу быть милой, а также могу быть плаксой!
— Но с тебя обещание! — требует мама, отстраняясь. — Ты больше не будешь работать допоздна. До одиннадцати куда ни шло, но не позже! Таковы мои условия, милая.
Ее требовательные вид и тон вызывают у меня желание рассмеяться. Она совсем не подходит для роли строгой матери..
— Хорошо, мам. Теперь давай уже начнем готовить, а то если так продолжится, пельмешки еще не скоро будут готовы, — усмехнувшись, беру тесто, которое мама отложила, и начинаю месить.
— Милая, а как у вас дела с Артемом?
“Как у кошки с собакой,” — хотелось бы мне ответить, но я молчу.
Интересно, Артем все еще зол на меня? Хотя он должен понимать, что заслуженно получил по яйцам! Вот зачем потащил меня в подсобку? Для чего были все эти вопросики? Решил контролировать, с кем мне общаться?
Фигушки тебе, Артемушка!
Я вроде должна беспокоиться, что он отомстит мне за его покалеченное достоинство, но почему-то меня это только веселит.
Так ему и надо!
При упоминании этого придурка только настроение портится, поэтому лучше сменить тему как можно скорее.
— Все нормально, мам.
— Вы ладите? Как у вас дела в университете?
— Да все прекрасно. Мы ладим, даже можно сказать подружились. В университете тоже все хорошо, честно! — ага, подружились мы с ним, конечно…
— Я очень рада, милая. Боялась, честно говоря, что вы не поладите или вдруг Артем будет тебя обижать.
— Да ты что, мам? Какой обижать? Артем очень хороший, он бы никогда и никого преднамеренно не обидел, — вру, лишь бы не расстраивать маму и не рушить ее отношение с новой семейкой.
А с Артемом, я и сама разберусь.
Артем
— Темка, а ты почему не сказал, что хочешь еще? — спрашивает Катя с разочарованием, опуская платье, чтобы прикрыть свою обнаженную задницу, и предлагает: — Может, поедем ко мне и продолжим там?
— Давай выходи уже, — устало вздыхаю, застегивая ширинку.
Дерьмо.
Даже перепих в туалете с сисястой Катей не смог утолить жажду моего дружка. Член стоит, как кол, а все из-за этой маленькой белокурой засранки. Невероятно! Она пнула меня по яйцам! Но удивительно, что это вызвало совершенно обратный эффект. Весь день хожу с эрекцией, и даже после траха я не чувствую удовлетворения. Эта девчонка просто бессмертная, ей богу!
Не могу отделаться от мыслей о ней, она просто залезла мне под кожу.
— Я тебе что, шлюха какая-нибудь? — злобно вопит Катя. — Взял и оттрахал меня в туалете, а теперь говоришь проваливать?
— Чего ты хочешь? Я изначально предупреждал, чтобы ты не ждала ничего большего, чем секс, — злобно цежу, подходя к ней ближе. — Да весь твой вид кричит: «Трахните меня!» Так что не строй из себя чистую и невинную. А теперь отойди.
Выходя, сталкиваюсь с Яром. После мы университета сразу отправились к нему. Домой решил не ехать, так сказать, ради безопасности Ангелочка. Эта девчонка в один прекрасный день выведет меня из себя.
— Слышь, чувак, а чего в туалете кувыркались? Я же вроде говорил, что можешь любую гостевую комнату занять, — спрашивает Яр, пока мы спускаемся по лестнице на первый этаж.
Я же предпочитаю не отвечать на его вопрос.
Дом Ярослава переполнен. Громкие крики смешиваются с тяжелыми битами музыки. Я одариваю девчонок своей фирменной ухмылкой. С пацанами принимаю удары кулаками. Вокруг все наслаждаются вечеринкой, я же будто не в своей тарелке. Пряча свой незаинтересованный взгляд, пробираюсь сквозь людей и плюхаюсь на диван где расположились парни.
— Чувак, чего опять такой кислый? — спрашивает Яр, уже почти в стельку пьяный.
— Да так, одна засранка настроение подпортила, — говорю и принимаю предложенную им стопку.
— У-у-у, не уж-то сестричка на яйца давит? — весело спрашивает Ярослав, заставляя меня усмехнуться.
Черт, а он ведь верно подметил.
— Можно и так сказать, — отмахиваюсь от него, осматриваясь вокруг, — А где Кир?
— Он не приедет, с Мариной разбирается, — со смешком отвечает Антон, что-то печатая в телефоне.
— А что с Мариной? — что-то не понимаю, что произошло.
— Пиздец, братан, представь, она пацану в школе нос сломала. Один раз кулачком своим треснула и мальчишке нос разбила, — гордо заявляет Яр и заливается громким хохотом. — А пацан-то реветь начал. как девчушка сопливая.
Марина, сестра Кирилла, та еще заноза в заднице. За последние четыре года ей пришлось сменить две школы из-за своего несносного и задиристого характера. Смотря на Кирилла, я иногда радуюсь, что у меня нет такой маленькой проблемы. Если только не брать в счет Ангелочка…
— Она может, — комментирую я.
— Ага… Кстати, Тоха, какой счет? — с хитрым оскалом спрашивает Яр. Я же вопросительно поглядываю на Антона.
— Не понял, — оторвавшись от телефона, спрашивает Антон.
— Говорю: скольких девок подцепил? — Ярослав откидывает назад свои черные волнистые волосы и хитро ухмыляется.
Он легок на подъем, и это мне больше всего в нем нравится. Яр всегда готов повеселиться и поднять всем настроение. Моя улыбка не такая ясная, как его, но я все же не могу не усмехнуться от подкола в сторону Антона.
— Отъебись, Ярослав, — посылает Тоха нашего друга, переводя взгляд в другую сторону.
— Да что с тобой, чувак? Буквально две недели назад ты рассказывал нам о том, как Васильева каталась на твоем члене на заднем сиденье твоего джипа. Когда ты успел стать верным псом для этой Виктории? — издевательски подначивает Яр.
— Отстань уже от него, Ярослав, — серьезно требую я.
Антон же поднимается с места и, не удосужившись ответить Ярославу, уходит в эпицентр тусовки. Спустя несколько секунд он уже стискивает длинноногую брюнетку в объятиях, а его язык глубоко у нее в горле.
— Ну вот, другое дело, — хмыкает Яр.
— Какого хрена? — спрашиваю я, опрокидывая в
