себя две стопки сразу.
— А чего он, как верный песик, бежит за Викой? Она ведь его даже не замечает, — удивленно спрашивает Ярослав. — Вика в прямом смысле избегает Антона, Темыч. Девка явно не настроена на перепих, так какого хрена она ему сдалась?
— Так, может, она хочет чего-то большего, чем перепих?
— Господи, Темыч, ну ты даешь! — ржет Яр. — Антон и отношения? Серьезно? Чувак, ты же знаешь, что у нас не бывает ничего серьезного, — он тянется за стаканом с виски.
— Кажется, тебе уже хватит, сам не понимаешь, что несешь, — говорю я. — Пойдем, уложу тебя и поеду домой.
— М-м-м, чувак, оставь меня, хочу еще потусить, смотри, какие девчонки классные, — отвечает он, не обращая внимания на мои слова.
Но я все равно помогаю ему подняться и веду в его комнату. Спустившись, нахожу Антона и пытаюсь перекричать громкую музыку:
— Тох, я уезжаю. Яр на верхнем этаже, ты здесь сам разберешься, хорошо?
— Понял.
* * *
Поездка до дома, кажется, занимает целую вечность. Я настолько вымотан, что хочу побыстрее добраться до своей комнаты и в таком же виде плюхнуться на кровать. На часах уже давно за полночь, а значит, отец уже спит, так что не будет лекций и нравоучений о том, что не стоит возвращаться домой так поздно и садиться за руль в пьяном состоянии, хоть и выпил я всего-то три рюмочки…
Мы с отцом хоть и не очень близки, но я вижу и чувствую его заботу, за это я безмерно ему благодарен. Он не отвернулся от меня после развода с матерью, а наоборот всеми силами старался проявлять ко мне отцовскую любовь, и я это видел, но почему-то задиристый придурок внутри меня не захотел сближаться с ним. Может, я и неблагодарный, но за отца я любого порву на кусочки! И моя дорогая мачеха не исключение, если она собирается разбить сердце папе.
Припарковавшись возле дома, выхожу и блокирую машину. Завозить в гараж не рискну, вдруг еще проснутся, а мне это вообще не нужно. Очень аккуратно войдя в дом, прежде чем подняться к себе, решаю пойти за водой. Прохожу в кухню и достаю из холодильника прохладную бутылку с водой. Закончив пить, я собираюсь покинуть кухню, но внезапно замечаю, что раздвижные двери, ведущие в задний двор, приоткрыта. Мое любопытство пробуждается, и я решаю заглянуть туда. Бесшумно выхожу и замечаю стоящую возле бассейна Злату.
Вот так повезло…
Злата стоит ко мне спиной, поэтому я замираю и наблюдаю за ней какое-то время. Оглядываю весь ее силуэт и… блять, она в пижаме. В чертовски аппетитной пажамке. Белая майка с тонкими лямками и шортики… Но это не просто шортики, а белые с сердечками, которые еле-еле прикрывают ее задницу. Я не мог отвести глаз от этого прекрасного зрелища.
Как можно ходить в таких шортиках по дому, где живет такой озабоченный придурок, как я?
Теперь я буду дрочить, вспоминая эту попку в маленьких сексуальных шортиках. Тихо подкрадываюсь и останавливаюсь позади нее, вдыхая нежный цветочный аромат. Она всегда так прекрасно пахнет, что мне кажется, что я пьянею от этого аромата.
Наклоняясь, я шепчу ей в ушко:
— Милые шортики.
Она ахает, быстро отскочив вперед, хватается за грудь, затем поворачивается ко мне.
— Ты придурок? — пытается тихо на меня крикнуть. — У меня чуть сердце не остановилось.
— Вообще-то именно мое чуть не остановилось, когда я увидел эти шортики, — признаюсь я, не скрывая своего восхищения. Мой взгляд моментально приковывается к ее подтянутым ножкам, которые выглядят просто идеально в этих шортах. Я не могу оторвать глаз от этой красоты. — Ты в курсе, что при виде этого наряда, встанет у любого? — она ошарашенно смотрит на меня.
— Ты что, пьян? Или, может, под кайфом?
— Ага, пьян, а наркотиками не увлекаюсь.
— Пьян? А до дома как добрался? — спрашивает Злата, смотря на меня с недоумением. — Ты пьяный за руль сел, что ли? — продолжает она уже с ноткой обвинения в голосе. — А если с тобой что-нибудь случилось бы? А вдруг голова закружилась бы? Отключился бы? Или, может, свернул бы ни туда?
Охренеть можно! Только расслабился, что отец спит и мозги делать не будет, так эта заноза еще хуже оказалась. Хотя мне нравится, что она беспокоится за меня.
— Ты что, переживаешь за меня? — не сдерживаюсь и улыбаюсь, как дебил.
— Ага, конечно, размечтался! — хмурит Злата бровки. — Я не за тебя, придурок, а за людей переживаю. Вдруг ты сбил бы кого-нибудь?
— Ну-у-у, что-то неубедительно, кажется, что все же за меня.
— Тебе кажется, — выдавливает Злата подобие улыбки.
Мелкая зараза.
Немного отстранившись, Злата отступает в сторону, намереваясь уйти, но я быстро преграждаю ей путь.
— Что еще?
— Может, я не наговорился? Или, может, не налюбовался этими сексуальными шортиками? — улыбаясь, я подцепляю пальцами край ее шорт.
— Слушай, возможно, мне тебе еще раз двинуть по яйцам? Так сказать, для профилактики. Вдруг мало было? — гневно выпаливает она.
А дальше я сам не понимаю, что со мной происходит, то ли ее слова меня спровоцировали, то ли хрен знает что… Подхватываю Ангелочка за бедра и прыгаю вместе с ней в бассейн. Когда мы выныриваем, я протираю глаза и вижу Злату, которая почти тонет и борется за выживание, но не может справиться с этим.
— Ар… Артем, помоги…
— Черт, — подплываю к ней и, схватив ее за талию, приподнимаю, чтобы она могла вдохнуть полной грудью. — Тише, тише. Дыши спокойно.
— Ты… больной! — стукнув меня по плечу, шипит Злата. — Идиот… я… плавать не умею… — заикаясь, произносит она.
Ее голос дрожит, а слезы капают из глаз, словно ручейки, стекающие по ее щекам. От этого зрелища сердце в ужасе сжимается.
— Прости меня, — извиняюсь перед Златой, чуть опуская, чтобы наши лица были наравне. — Прости, я ведь не знал. Успокойся, не плачь, я держу тебя.
Шмыгнув носом, она поднимает на меня свои испуганные и заплаканные глазки, а мне хочется вырвать сердце из собственной груди.
— Придурок, — еще раз шмыгнув, шепотом говорит Ангелок.
— Да, придурок, — соглашаюсь, ведь я действительно придурок!
Даже не подумав, кинулся в бассейн, а вдруг с ней что-нибудь случилось бы? Одна мысль об этом заставляет меня дрожать. Наверное, текила, которую я выпил, не с той стороны в голову ударила.
— Успокоилась?
Уже не плача, без паники, Злата просто хватается за мои плечи, как за спасательный круг, и кивает.
— Не отпускай только, — тихо просит Ангелочек, а мое сердце пропускает удар от ее просьбы.
— Не отпущу, — действительно ведь не отпущу.
