Мой рот открылся в недоумении, и я подошла ближе. Чем пристальнее я смотрела, тем с большей уверенностью могла сказать, что «фотографии» были на самом деле резьбой по дереву.
— Красиво, — снова пробормотала я. Когда мои глаза встретились с его, мой живот скрутило спазмом. — Привет, — повторила я, на этот раз со вздохом. — Как дела?
Он пробил мои покупки, игнорируя мой вопрос.
— Ты собираешься платить, черт возьми, или как?
Я нахмурилась, но ему, похоже, было все равно.
— Прости. Да. Сейчас, — сказала я, передавая ему деньги. Я поблагодарила его, и перед тем, как выйти из магазина, посмотрела на него еще раз. — Ты все время ведешь себя, как придурок, и весь город считает тебя бессердечным чурбаном, но я видела тебя в комнате ожидания, когда выяснилось, что Зевс будет в порядке. Видела, как ты сломался. Я знаю, что ты не монстр, Тристан. Я просто не понимаю, почему ты притворяешься таким.
— Это твоя самая большая ошибка.
— Какая именно? — спросила я.
— Даже на секунду допустить, что ты знаешь обо мне все.
Тристан
2 апреля 2014 года
Пять дней до прощания
Когда такси доставило нас с отцом в больницу, я бежал всю дорогу до отделения неотложной помощи. Мой взгляд метались по пространству, ища что-то или кого-то знакомого.
— Мама, — закричал я. Она сидела в комнате ожидания, и резко встала от звука моего голоса. Я снял свою бейсболку и поспешил к ней.
— Ох, дорогой, — заплакала она, бросаясь ко мне и обвивая меня своими руками.
— Как они? Как?..
Мама зарыдала еще сильнее, ее тело дрожало.
— Джейми… Джейми умерла, Тристан. Она держалась так долго, но это было слишком для нее.
Я отстранился и сдавил пальцами переносицу.
— Что ты имела в виду, когда сказала «умерла»? Она не умерла. Она в порядке, — я взглянул на отца, который был в шоке. Поставлен в тупик. Сломлен. — Папа, скажи ей. Скажи, что Джейми в порядке.
Он опустил голову.
Мои внутренности как будто подожгли.
— Чарли? — спросил я, хотя был почти уверен, что не хотел знать ответ.
— Он в отделении интенсивной терапии. Не в самом лучшем состоянии, но он…
— Здесь. Он здесь, — я провел руками по волосам. Он в порядке. — Я могу его увидеть? — спросил я. Она кивнула. Я поспешил к медсестрам, и они провели меня в палату Чарли. Я прикрыл рот рукой, останавливая немой крик, когда посмотрел на моего маленького мальчика, подключенного к огромному количеству всевозможных аппаратов. Из горла торчала трубка, капельницы обвивали его маленькие руки, и все лицо было в синяках и кровоподтеках.
— Иисус… — хрипло пробормотал я.
Медсестра послала мне сочувствующую улыбку.
— Можете подержать его за руку.
— Почему трубка? П-п-почему у него в горле трубка? — я запнулся, мой разум пытался остаться с Чарли, но правда о Джейми медленно вползала в мое сознание. Джейми умерла, сказала мама. Она умерла. Но как? Как она могла умереть?
— Во время автомобильной аварии его левое легкое сдавило, и он с трудом вдыхал воздух. Это помогает ему дышать.
— Он не дышит самостоятельно?
Она покачала головой.
— С ним все будет в порядке? — спросил я, глядя в глаза медсестры и видя в них только чувство вины.
— Я не доктор. Только они могут…
— Но вы можете сказать мне, не так ли? Если бы вы были мной, и только что потеряли бы свою жену… — эти слова вытянули из меня эмоции, хотя я заталкивал их обратно. — Если бы этот маленький мальчик был всем, что у вас есть, и вы были бы всем, что у него осталось, вы бы хотели знать, осталась ли надежда, правда? Вы бы просили сказать кого-нибудь, что вам делать. Как действовать. Что бы вы сделали?
— Сэр…
— Пожалуйста, — умолял я. — Пожалуйста.
Медсестра уставилась в пол, прежде чем ее взгляд встретился с моим.
— Я бы хотела держать его за руку.
Я резко кивнул, зная, что она только что сказала мне больше правды, чем я был готов услышать. Я подошел к креслу около постели Чарли и взял руку сына в свою.
— Эй, приятель. Это папа. Я здесь, хорошо? Я знаю, что не был рядом тогда, когда должен был, но сейчас я здесь, ладно? Папа здесь, и ты мне нужен, чтобы бороться за меня. Ты можешь сделать это, приятель? — слезы покатились из моих глаз на его щеки, в то время как мои губы покоились у него на лбу. — Папочка нуждается в тебе, чтобы поработать над твоим дыханием. Мы должны сделать его лучше, потому что ты мне нужен. Я знаю, люди говорят, что ребенок нуждается в родителях, но все это ложь.
— Я нуждаюсь в твоей поддержке. Я нуждаюсь в том, чтобы ты поддерживал мою веру в мир. Приятель, ты мне нужен, чтобы просыпаться по утрам. Я не могу потерять и тебя тоже, хорошо? Я хочу, чтобы ты вернулся обратно ко мне… пожалуйста, Чарли… вернись к папе.
Его грудь высоко поднялась, и, когда он попытался выдохнуть, аппараты дыхания и другие приборы начали наперебой подавать звуковые сигналы. Врачи ворвались в палату и вытащили руку Чарли из моей, которая бесконтрольно тряслась. Они начали кричать друг на друга, произнося непонятные для меня слова и совершая непонятные мне действия.
— Что случилось?! — я кричал, но никто не слышал меня. — Что происходит?! Чарли! — воскликнул я, когда две медсестры попытались вытащить меня из палаты.
— Что они делают? Что… Чарли! — кричал я все громче и громче, пока они выталкивали меня из комнаты. — ЧАРЛИ!
***
В пятницу поздно вечером я сидел за своим обеденным столом и набирал номер, который раньше был так знаком мне, но не так часто использовался мной в последнее время. Я прижал телефон к уху, пока шли гудки.
— Алло? — сказал ровный и мягкий голос. — Тристан, это ты? — от настороженности в ее голосе мой желудок сделал сальто. — Сынок, пожалуйста, скажи что-нибудь, — прошептала она.
