Ознакомительная версия.
– Ладно. Хорошо. Как скажешь.
Макс уплыл, а Кейт зажмурилась. Как бы грубо ни прозвучали ее слова, зато она добилась своей цели – избавилась от его присутствия.
До нее донесся диалог Макса и Триши.
– Хочешь, устроим конкурс на лучшего ныряльщика в воду?
– Ты победишь.
– Так ты трусиха?
– Я не трусиха, но ты выше меня.
– Для прыжков в воду рост не имеет значения.
Кейт, открыв один глаз, проследила за тем, как Макс подплыл к дальнему краю бассейна и вылез из воды рядом с трамплином. Хотя Кейт ему только что нагрубила, ради Триши он держался как ни в чем не бывало. Так и должен вести себя хороший отец.
Следующие четверть часа Макс с дочерью ныряли в бассейн всевозможными способами. Затем они затеяли игру в мяч. Им было очень весело даже без Кейт.
А она почти накричала на Макса за то, что он спросил, не принести ли ей книгу.
Чувствуя себя полной идиоткой, Кейт покинула шезлонг, посидела немного на краю бассейна, болтая ногами, а потом вошла в воду.
Макс подплыл к ней.
– Ну как, тебе уже лучше?
Она шлепнула ладонью по воде.
– Вообще-то, я чувствую себя немного глупо.
– Правда?
– Отец поправляется с каждым днем. Мама просто приняла его болезнь слишком близко к сердцу. Все в конце концов уладится. Мне следует немного успокоиться.
– Кое-что из последних событий ты пропустила. Ты снова общаешься со своим бывшим мужем, и он теперь стал частью жизни твоей дочери. Это тоже повод для стресса.
Кейт рассмеялась.
– Ты понимаешь, что говоришь о себе?
Триша, уже выбравшаяся из бассейна, подошла к родителям, нагнулась над ними, чтобы они ее заметили, и заявила:
– Хочу есть!
– Триша! – одернула ее Кейт.
– Брось. Она же моя дочь. Разве она не может попросить еды у своего отца? У меня есть мороженое и шоколадные батончики.
Триша направилась было к дому, но Кейт вернула ее и заставила взять полотенце и вытереться.
– Мою горничную зовут миссис Джентри. Скажи ей, что хочешь чего-нибудь перекусить, – сказал Макс дочери.
Триша кивнула и убежала в дом.
Макс потянулся за своим полотенцем, лежащим на шезлонге.
– А я уже и забыл, какая ты ярая сторонница дисциплины.
– А что плохого в том, чтобы заставить мокрого ребенка вытереться?
Кейт повернулась, чтобы тоже войти в дом, но Макс остановил ее, обхватив за плечи.
– А сама-то ты вся мокрая!
Недовольно фыркнув себе под нос, она вывернулась из-под его руки, взяла полотенце, вытерлась и обвязала его вокруг бедер.
Макс снова приобнял Кейт. Она заставила себя расслабиться, внушая себе, что он просто пытается вести себя дружелюбно. Но по телу вдруг разлилось тепло. Захотелось закрыть глаза и предаться воспоминаниям о том хорошем, что было в их семейной жизни, и о чувствах, владевших ими тогда.
Подойдя к дверям, ведущим в дом, Макс вдруг остановился и посмотрел Кейт в глаза, и она почувствовала себя так, словно они оба перенеслись на двенадцать лет назад, в те времена, когда были молоды, влюблены и счастливы.
Кейт мысленно убеждала себя, что должна вывернуться из объятий Макса, но вместо этого оба замерли, не шевелясь, ничего не говоря. Словно ожидая чего-то.
Кейт подумала, что это не к добру, и наконец спросила:
– Так ты собираешься открыть дверь?
Макс склонил голову набок, пристально глядя в лицо Кейт.
– Чуть позже.
Ее охватил страх, смешанный с возбуждением. Это неправильно, что они сейчас стоят так близко друг к другу, и все же это чертовски приятно!
– А чего мы ждем?
– Я… – Макс тяжело вздохнул. – За последние восемь лет я ни разу не влюбился.
Эти слова так удивили Кейт, что она рассмеялась.
– Что?
– Я не смог. И в этом виновата ты.
– Я?
– Я так любил тебя, что, потеряв, сразу бросил пить. Но я знал, что ты ушла от меня навсегда и мне надо жить дальше. Однако как я ни пытался полюбить другую женщину, у меня не получалось. Чтобы как-то себя успокоить, я внушил себе, что у нас с тобой была необычная любовь – гораздо сильнее тех чувств, которые испытывают другие.
Это были самые приятные слова из всех, что он когда-либо ей говорил, но Кейт понимала, что внимать им опасно.
– Макс…
Он положил ладони ей на плечи.
– Мне нужно выяснить, действительно ли я не зря провел эти долгие годы в одиночестве, стремясь к недостижимому.
Макс провел ладонями от плеч Кейт к ее запястьям и обратно. Ощущения были такими острыми, что она невольно вздрогнула и зажмурилась.
– Да. Вот оно.
Кейт резко открыла глаза.
– Что ты делаешь?
– Я просто хотел увидеть это снова, – честно признался Макс.
Она отшатнулась от него.
– Хотел посмотреть, как я отреагирую? – Не получив ответа, Кейт выставила вперед указательный палец. – Это было глупо и нехорошо! Больше так не делай!
Она открыла дверь и вошла в дом. Но руки ее тряслись, колени подгибались. Кейт злилась на саму себя. Ну почему ее так тянет к Максу Монтгомери?
Кейт провела в доме ровно пятнадцать минут – столько потребовалось Трише, чтобы съесть шоколадный батончик. Затем Кейт завернула дочь в сухое полотенце и увезла домой.
Весь день щеки ее пылали, тело покалывало. Она твердила себе, что никогда больше не останется наедине с Максом. Какая же она дура!
Лишь к вечеру, лежа в ванной, Кейт наконец успокоилась.
Следующие два дня Макс не смог выкроить время для общения с Тришей. Кейт решила, что ошиблась, когда пришла к выводу, что он хочет снова влюбить ее в себя. Будь так, Макс вел бы себя так же, как и в те годы, когда она была студенткой, – он не отходил бы от нее ни на шаг.
Поэтому Кейт чувствовала себя куда лучше, в следующий раз встречая Макса в дверях родительского дома.
– Входи.
– Спасибо. – Он огляделся и, увидев, что они одни, сказал: – Я помню, что ты запретила мне извиняться, но я должен попросить прощения за то, как повел себя в прошлый раз. Так что я говорю: прости меня.
На его лице было написано такое искреннее раскаяние, что сердце Кейт сжалось. Впрочем, это лишь порадовало ее. Ведь эмоциональный отклик на слова Макса – лучше, чем неуправляемое влечение к нему… Хотя… Кейт нахмурилась. Когда все успело измениться? Всего несколько дней назад она говорила себе, что физическое влечение к Максу – это не страшно, главное – безразличие к нему в душе. А теперь она вдруг разрешила себе испытывать к бывшему мужу какие-то чувства.
– Я принимаю твои извинения при условии, что ты больше не будешь себя так вести.
– Не буду.
Кейт отвернулась и, чтобы Макс не успел сказать еще что-нибудь, окликнула дочь, задержавшуюся на втором этаже:
– Милая, твой папа пришел!
Триша, подпрыгивая, спустилась по лестнице.
Ознакомительная версия.
