— А вот это уже пошло. Мистер Саймон, я полагаю, вы как-нибудь сами разберетесь, спать вам с ней или не спать.
— Вы обещали свою помощь!
— Помогу чем смогу.
Мэтт обреченно вздохнул и полез обратно в окно. На прощание он обернулся и неожиданно ухмыльнулся мальчишеской озорной улыбкой.
— Между прочим, у вас очень красивая грудь… Келли!
Сэнд схватила с кровати подушку и едва не запустила в окно, но Мэтт уже исчез. Девушка прижала ладони к пылающим щекам. Вот мерзавец!
Потом она расхохоталась и отправилась в ванную. Плевать, что все вместе они смахивают на выездную сессию городской дурки. Зато для них игра уже началась!
Спрятать коробку от диска Мэтт решил в своей комнате, потому что напрочь позабыл, что больше не является ее единственным обитателем. В результате он едва не упустил диск из рук, когда вошел — и увидел, во что превратилось его истинно мужское обиталище.
Разноцветные тряпочки были развешаны по всем мало-мальски пригодным поверхностям. С оленьих рогов над зеркалом свешивался кружевной лифчик. Книги с подзеркального столика были составлены на пол, а на самом столике стройными рядами стояли ряды косметики. Практически прозрачный пеньюар небрежно раскинулся по его, Мэтта, подушке.
Неожиданно он вспомнил поцелуй Миранды-Триш — и невольно поёжился. Этот поцелуй разбудил самую темную из всех темных сторон его натуры. Похоть — пожалуй, да. Женщина с серыми глазами и грешным ртом была не просто соблазнительна — она была чертовски, дьявольски соблазнительна. Как-то сразу вспоминалось, что женщины у него не было вот уже семь месяцев и что невозможно всю жизнь подавлять вполне здоровые инстинкты при помощи колки дров на заднем дворе…
Мама дорогая, ему ведь с ней ночевать!
Мэтт тихо завыл и еще раз обвел безумным взглядом комнату. Такое ощущение, что кто-то принес и разбросал здесь охапки цветов…
Он вспомнил прежнюю Триш и недоуменно пожал плечами. Она была красивая, очень красивая, но ее цвета были тогда — спокойствие и умеренность. Бежевый, серый, полоска белого, так вроде бы. Туфли на низком каблучке, зачесанные назад черные волосы. Да, от той Триш, пожалуй, остались только глаза, серые и лучистые, а в остальном…
И что там говорил док Картер? Миранда Секстон — это она же, Триш Хатауэй, только такая, какой она себе никогда не позволяла быть.
Как могут уживаться такие разные натуры в одной женщине?
Поразмыслив, он решил, что Миранда все же не является противоположностью Триш. Возможно, просто более сильный вариант, так сказать, неодомашненный. Самок главное — с настоящей Триш он успел пообщаться максимум полчаса, не считая обмороков. Что он о ней смог понять? Да ничего, кроме того, что в детстве ее укусила и напугала маленькая собачка, с тех пор она боится всех собак в принципе, но на самом деле относится к ним неплохо — ведь пожалела же она Бонуса? И что это нам дает?
Да ничего не дает. Миранда Секстон — не литературная, а та, что сидит внутри Триш, — не боится ничего на свете, как и Триш, обладает аналитическим умом и тоже любит собак, а они любят ее. Просто еще и не боится.
Внутренний голос ехидно поинтересовался у Мэтта: ну и зачем тебе весь этот подробный анализ? Что ты будешь с ним делать, когда придет время ложиться с ней в постель?
Скорее читать и слушать проклятые книги! Иначе к концу недели Мэтт Саймон просто уйдет в леса с безумной улыбкой на устах, бормоча свои позывные.
Он спрятал диски и книги в самый дальний угол ящика с собственным бельем. Вряд ли пылкая любовница Брюса Хоука собирается гладить трусы любимого и выворачивать на лицевую сторону его носки. Здесь книги в безопасности.
Окинув печальным взором свое оскверненное жилище, Мэтт вышел из комнаты и спустился вниз. В столовой уже сидели Сэнди и Триш, вернее Келли и Миранда, а из приоткрытых дверей кухни плыл восхитительный аромат жареных цыплят по-калифорнийски — фирменного блюда дяди Кларенса. Сам волшебник плиты высунулся на минутку, подмигнул Мэтту и пропел:
— Скоро-скоро, ждите-ждите! Цыпочек хватит на всех, и все ими объедятся, так что я даже не стану доставать посуду для оставшихся нетронутыми цыпляток… Проголодались, мистер… Хоук?
Мэтт слегка вздрогнул. Начало невроза, не иначе.
Дядюшку он проинструктировал лично. Кларенс был настроен скептически, но заявил, что это их, молодых, дело, хотя он бы лично рекомендовал метод «клин клином», подманил бы к дому Офелию и напустил бы на захромавшую разумом писательницу. Или несильно тюкнул ее по башке чем-то мягким, но увесистым. Но если молодым охота валять дурака — ради бога, ему лично все равно.
Триш-Миранда смешала себе весьма забойный коктейль из джина, мартини и лимонного сока, отхлебнула едва ли не половину и громко заметила:
— Объедятся ими не все, а только мы с Келли. Надеюсь, мэтр, вы не забыли, что мистер Хоук вегетарианец?
На кухне что-то упало. Мэтт мрачно посмотрел на Миранду-Триш, а потом перевел взгляд на притихшую Сэнди. Совесть у рыжей еще оставалась, поэтому она глаза опустила.
Миранда отпила еще один приличный глоток, а когда Мэтт взялся за бутылку, собираясь налить себе полный бокал, покачала головой.
— Нет, милый, мне уже хватит. Знаешь, Брюси, я преклоняюсь перед твоей выдержкой. Отказаться от спиртного — еще куда ни шло, но десять лет не есть мяса… это выше моего понимания. Неужели тебе не надоели эти твои проростки бамбука?
Дядя Кларенс высунулся из кухни и преувеличенно бодро сообщил:
— В последнее время мистер Хоук пристрастился к зеленому горошку. Я его сам специально мариную с имбирем. А на второе у нас… тушеная морковка. Простите, сэр…
Ящик консервированного зеленого горошка стоял на кухне с лета. Его привезли по ошибке, но Кларенс не стал отменять заказ. Особенно хорош был горошек с пушистым картофельным пюре и сочными свиными отбивными…
Когда Кларенс подал цыплят, Мэтт поднял голову от тарелки, на которой лежала не особенно аппетитная гора тушеных овощей, и тяжелым взглядом посмотрел на Миранду-Триш. Значит, эта женщина всерьез полагает, что мужчина может питаться травой, пить воду и быть при этом суперлюбовником?
За столом тем временем завязался разговор, который иначе как бредом и не назовешь. Миранда-Триш вздумала обсудить детали операции, Келли-Сэнди ловко поддакивала ей.
— Досье довольно подробны, но я все же хочу еще раз проработать тактику. Меня беспокоит план «альфа».
— Не думаю, что тебе стоит об этом беспокоиться. После Гонконга это будет не труднее прогулки в парке.
Что там у них было в Гонконге? Какой, к дьяволу, Гонконг?
