— Однажды я разбил мамину красивую тарелку, — мрачно пояснил Зак.
— Не волнуйся, это часто случается, когда растешь. Знаешь, я и теперь иногда разбиваю тарелки, но только больше не переживаю по этому поводу. Ну, не очень переживаю.
— Правда?
— Что «правда»? — поинтересовалась Лора, заходя на кухню.
— Так, ничего, — быстро ответил Зак, бросая на Мэтта взгляд заговорщика. — А что у нас на ужин, мама?
— Курица по-корнуолльски, — с гордостью ответила Лора. — И шоколадный торт на десерт.
— Фу! — воскликнул Зак.
— В чем дело, Захария Гилэм? — грозно спросила Лора, уперев руки в бока. — Ты чем-то недоволен?
— Я хочу нормальную большую курицу!
— А что это за курица по-корнуолльски? — озадаченно поинтересовалась Джессика.
— Это такое блюдо, — Лора кивнула в сторону плиты. — Каждый получит на тарелку свою собственную птичку — маленького цыпленка целиком.
Джессика округлила глаза:
— Целого цыпленка? А почему тебе не нравится, Зак?
Мэтт решил, что пора прийти на помощь, и хлопнул Зака по плечу:
— Смелее, парень! Расти — это значит отважно учиться есть все, что женщинам может прийти в голову положить нам на тарелку. Ты увидишь, это даже весело.
— Мэтью! — Строгий взгляд Лоры тут же сменился улыбкой. — Не забивай его голову подобными идеями!
— Чем скорее он это узнает, тем счастливей будет! — Мэтт подмигнул Заку. — Еще придется научиться пользоваться салфеткой и есть вилкой, а не пальцами.
Зак рассмеялся:
— А мама иногда наливает мне суп в чашку! И я его пью, а не ем ложкой.
— Ну, если в чашку, то тут уж ничего не поделаешь.
— Ладно, хорошо, что хотя бы будет шоколадный торт.
— Дети, пора мыть руки! — сказала Лора. — Мэтт, ты проверишь, чтобы они сделали это как следует?
— Конечно! А кто проверит, как вымою руки я?
Смеясь и шутя, все трое пошли в ванную.
Ужин прошел прекрасно, подумала Лора.
Джессика просто наслаждалась, демонстрируя самые изысканные манеры за столом, сервированным фарфором и серебряными приборами. Зак, напротив, вначале надулся, но Мэтт тихо напомнил ему, что даже мальчикам иногда следует показывать, насколько хорошо они воспитаны, после чего сынишка Лоры принялся за еду с большим воодушевлением.
Джессика положила ложку рядом с десертной тарелкой и восторженно закатила глаза:
— Ух ты! Шоколадный торт... Это лучшее из того, что было. Я бы хотела научиться готовить его, но папа...
— При чем здесь папа? — быстро вмешался Мэтт. — Разве я не научил тебя готовить шоколадный пудинг?
— Да-а, — неохотно признала Джессика. — Но это совсем не то. Пудинг просто взбиваешь в миске за пять минут, и все!
— Прежде чем научиться ходить, человек учится ползать, — возразил Мэтт и осторожно пошевелил ложкой шоколадную массу на своей тарелке.
— Но я даже печенье не умею печь, — не сдавалась Джессика.
— Я могла бы научить тебя, — нерешительно предложила Лора. — Если, конечно, твой папа не против.
— Конечно, нет, — ответил Мэтт и решительно положил ложку рядом с тарелкой. — В любой момент, как только тебе будет удобно.
Лора нахмурилась:
— Тебе не нравится десерт?
— Папа ненавидит шоколад, — радостно отозвалась Джессика.
— Правда?
Мэтт бросил на дочь мрачный взгляд:
— Ну, не то чтобы ненавижу... Просто не очень люблю.
— Ну что ж, — вздохнула Лора и не удержалась, чтобы не съязвить: — Вообще-то это как-то не по-мужски, потому что все парни обычно просто обожают шоколад.
— Послушай, это вовсе не проблема, и...
— И что ты там говорил насчет кур по-корнуолльски?
Он выглядел немного смущенным:
— Вообще-то я предпочитаю курицу побольше...
— Как индейку! — радостно завопил Зак.
— Или как утку, — согласился Мэтт.
— Или как орла!
— Зак, орлов не едят! — ответил Мэтт. — Их охраняют, и тебя даже могут посадить в тюрьму, если ты съешь орла.
— Не-ет, это ты пойдешь в тюрьму, — хихикнул Зак. — Я маленький, меня посадить в тюрьму нельзя!
— Да уж, ты прав, напарник!
Слушая их перепалку, Лора ощутила, как потеплело у нее в груди. Уже очень давно за ее столом не было так легко и весело. Конечно, она расстроилась, что Мэтт не оценил десерт, но смех ее ребенка мог вполне заставить ее примириться с этим. Поймав взгляд Лоры, Джессика скривила губы и пренебрежительно пробурчала:
— Ох уж эти мужчины!
Девчушке не откажешь в сообразительности!
— Терпеть не могу убегать сразу из-за стола, но... — заявил Мэтт, вздыхая.
— Ничего у тебя не получится.
Он подмигнул ей:
— Возьмете меня в заложники, леди, или как?
— Да. — Лора улыбнулась в ответ, и Мэтт почувствовал, как теплая волна разливается в его сердце. — Отпущу только после того, как ты поможешь мне с посудой.
— Шутишь!
— Вовсе нет.
— У тебя сломалась посудомоечная машина? Хочешь, я починю?
— Она в порядке, просто я не собираюсь мыть в ней тонкий фарфор и серебро.
Взяв поднос с грязной посудой, Лора направилась на кухню.
Мэтт собрал несколько оставшихся мисок и чашек и направился следом.
— Я же предлагал есть на кухне! С бумажных тарелок и пластиковыми вилками! Я всегда так делаю.
Лора поставила поднос на стол и обернулась к Мэтту так резко и неожиданно, что тот почти налетел на нее. Хотя его руки были заняты посудой, это столкновение весьма походило на объятие — ее бедра коснулись его ног, ее грудь почти соприкасалась с его грудью. Мэтт едва не задохнулся. Почему он раньше никогда не думал о том, как нежна ее кожа, как прекрасны ее большие глаза, какими привлекательными и мягкими кажутся ее губы...
Она тихо произнесла:
— Мне жаль, что обед тебе не понравился. Вообще-то я очень хорошая повариха.
— Не сомневаюсь! Я Ничего такого и не имел в виду.
— Если бы я знала... — Она облизнула губы, сводившие его с ума.
Он придвинулся еще ближе:
— Я из тех парней, что предпочитают отбивную с картошкой.
— Я люблю готовить изысканную пищу.
— А я из тех, что любят пиво и картофельные чипсы.
— Я разбираюсь в изысканных винах.
— А я говорю, картошка...
Мэтт оборвал этот диалог, наклонившись и прижав свои губы к ее губам. Они оказались такими нежными и мягкими, как он себе и представлял. Она не шевелилась, застыв точно прекрасная статуя, но что-то подсказывало ему, что внутри у нее нарастает волна нежности.
Отстранившись, он судорожно вздохнул. От нее исходил запах цветов и весеннего дождя. Впервые со школьных лет он ощутил себя неловким и неуклюжим, как мальчишка. Как ему хотелось дотронуться до нее, накрыть ладонями ее грудь, растрепать копну мягких светлых волос... Да, ему хотелось бы заниматься с ней любовью!
