Никита машет нам и отходит от отца, устанавливает детское кресло на заднее сидение.
— Привет, — улыбка так и не сходит с моего лица, только к Гуле она уже не имеет никакого отношения.
Аверин перехватывает мой взгляд, беря в плен, и нагло подмигивает. А я только улыбаюсь еще шире. Не хочу сопротивляться, не буду. Трепетное предвкушение радостной волной разливается по телу. Будто внутри что-то лопнуло, и я отпустила себя. Не знаю, как это произошло, не понимаю, почему так быстро, и что стало спусковым механизмом. Его неожиданная настойчивость? Возможно…Никита не в первый раз подкатывал ко мне, но это никогда раньше не переходило грань полушутки, и я не воспринимала его всерьез. А может быть дело в Стасе. В том, что я приняла решение и тут же пожалела о нем. Я не знаю и знать не хочу. Хочу просто плыть по этому бурному течению, впитывая происходящее глубоко, до капли.
Мишка с няней располагаются сзади. Я сажусь на уже облюбованное мной переднее место рядом с водителем. Никита поворачивается к брату и интересуется с серьезным видом, что барин желает послушать во время поездки. И через несколько секунд мы уже выезжаем из двора под изрядно надоевшие мне фиксипелки. Зато Мишаня в полном восторге.
Дорога занимает чуть больше часа, так как мы собираем пару пробок, и практически всё это время мы с Никитой не разговариваем. Почему-то присутсвие третьих лиц в машине делает поездку ещё более интимной. Или мне так кажется. Я то и дело ощущаю на себе его скользящий заинтересованный взор, пару раз он случайно задевает мою ногу, переключая передачу, но я специально не отвожу её. Аверин кидает на меня жгучий взгляд, но я не поворачиваюсь, смотря прямо перед собой. Лишь нервно сглатываю. Наверно, он замечает, как дергается моя гортань. В следующий раз его прикосновение к моей ноге уже явно осознанное и напоминает быструю ласку. Я прикрываю глаза, но так и не меняю положение. Ощущения обостряются, раздражая нервные рецепторы. Становится душно. Голоса Мишки и Гули, распевающие на заднем сидении, звучат словно сквозь толщу воды. Я кошусь на Никиту и вижу, как он плотно сжимает челюсти, как заостряются черты его лица. Напряжение вибрирует в салоне, но его замечаем только мы. Это так странно.
Из машины я выхожу на нетвердых ногах. Рассеянно улыбаюсь брату, на Гулю стараюсь даже не смотреть. Она не глупая женщина, и мне кажется, что она может догадаться, в каком смятении я пребываю, хотя наверно я слишком мнительна.
Пока я вожусь с Мишкой в раздевалке, Аверин успевает купить нам всем билеты и с невозмутимым видом протянуть их мне. А я наоборот смущаюсь, сейчас вопрос денег кажется мне запретным.
— Сколько я тебе должна? — тихо спрашиваю.
Но он только бровь удивленно изгибает. Настолько естестественно, что дальше я эту тему развивать не рискую. Это и правда глупо. Аверин же сам зарабатывает. И похоже неплохо, раз может позволить себе тусить с Малинским и его компанией. Значит, не обеднеет от покупки четырех билетов в аквапарк.
Никита склоняется ко мне и шепчет на ухо.
— Встретимся там, — его дыхание щекочет мочку. А потом совсем тихо, неразличимо, — кис.
Я поднимаю на него недоуменный взгляд, но Аверин уже отворачивается от меня и направляется к мужским раздевалкам.
Глава 18. Свидания
Сегодня будний день, и в аквапарке не очень людно. Мы с Гулей сразу направляемся в детскую зону, едва поспевая за несущимся к горкам Мишкой. Я уже почти не хромаю, эластичный бинт доходит до середины икры, но наступать на ногу все равно пока больно. Нервно поправляю чашечку своего любимого белого купальника, невольно вспоминая, как Ник трогал меня в бассейне, когда я была в этом бикини, и признаюсь себе, что специально одела именно его. Хотя, говорят, парни не настолько сентиментальны и одежду запоминают плохо.
Мишка бежит на горку, чудом не подскальзываясь, пролезает по какой-то трубе, карабкается по сетке. Мне его не догнать, вся отвественность за целую шею брата сваливается на причитающую и охающую Гулю. Всё, что я могу, это со смехом уворачиваться, стоя внизу, когда Мишаня пытается попасть в меня из водяной пушки. Вдруг брат переключается и метит выше меня и куда-то за спину. Я моментально замираю, сердце ухает в груди и возобновляет свой бег в бешеном темпе. Я не ошиблась. Через секунду на мою талию ложится горячая рука, а нос решившего спрятаться за мной Аверина упирается мне в затылок. Я чувствую, как он быстро втягивает воздух, зарывшись мне в волосы, и тут же выпрямляется. А после и вовсе резко тянет меня вбок, спасая от бьющей струи. Мишка заливисто смеется, он почти попал. Гуля цокает языком и улыбается. Это игра, не больше. Вот только у меня коленки дрожат, и мужская рука все так же сжимает мою талию.
Мишка опять метится в нас, и тут уже я реагирую первая, резко высвобождаясь из непрошенных объятий. Никита остается на месте, и брат попадает ему прямо в грудь.
— Ну вот, предательница, — скорбно ворчит Аверин, озорно сверкая глазами.
И я тоже смеюсь вместе со счастливым братом и добродушной Гулей.
— А нечего за девочками прятаться, рыцарь нашелся, — кричит Нику Гуля, веселясь.
Но он не обращает на неё внимания, ловит меня, резко выпростав руку, и я снова прижата к нему. Смех замирает на губах, кожа в местах соприкосновений нещадно горит. Он перестает улыбаться. И тут Мишка попадает мне прямо в лицо. Я отплевываюсь и кашляю, а Аверин смеется вместе с торжествующим братом. Гад. И тут же тоже получает от него.
Так мы носимся мишенями для разгорячившегося Миши минут десять. Потом брату надоедает, и он ползет на горку, а Никита легонько притягивает меня к себе.
— Пойдем тоже скатимся? — черные глаза скользят по моему лицу и уже привычно замирают на губах.
— У меня нога… — неуверенно лепечу я.
— Я тебя подстрахую, — улыбается Аверин, — Пошли на ту, парную.
Я оборачиваюсь и с сомнением рассматриваю извилистую зеленую трубу, уходящую под купол здания. Надо сказать, я вообще не большой любитель адреналиновых развлечений. К тому же,
