две медсестры воюют друг с другом за сердце Сафарова. Я, конечно, сделала вид, будто мне эта история тоже кажется очень забавной, но про себя чуть не скрипела зубами.
Ладно, у двух медсестёр крышу снесло, когда они узнали, что у нас в отделении находится больной из списка Форбс. Но Сафаров-то тоже хорош! О чём он мог говорить так долго и с той, и с другой, если до этого всегда лежал лицом к стенке? Впрочем, думаю, самой фрау Лессен помешали лишь две вещи, чтоб подключиться к этой борьбе за сердце миллиардера из России: её почтенный возраст и м-мм семейное положение, ведь моя коллега замужем.
Попрощавшись с фрау Лессен, направилась к своему рабочему месту. Во время утреннего обхода я зашла в палату Сафарова. Надо сказать, что после той ночи мне всякий раз стоило большого труда разговаривать с ним как ни в чём не бывало. Ведь Дар, не видя меня и даже не совсем отдавая себе отчёт в своих действиях, называл меня по имени и говорил, что он меня любит.
Я тогда ответила ему, что люблю, но только строго в лечебных целях. А чего не сделаешь ради здоровья пациентов? На самом деле я давно к нему ничего не чувствую. Но почему-то я всё равно ощущаю некоторую неловкость, когда мне нужно зайти в палату Эльдара.
И вот после лёгкого (надеюсь, что лёгкого) флирта Сафарова с двумя медсёстрами нашего отделения в его палату вошла я, чувствуя, как у меня перехватывает дыхание и подгибаются колени при мысли, что Эльдар сейчас начнёт и ко мне тоже приставать. А я, как на грех, не успела продумать свою стратегию поведения с ним.
Естественно, я не собираюсь позволять ему ничего лишнего. Но, с другой стороны, как-то не уверена, что у меня получится быть рядом с ним Снежной королевой.
А Сафаров на меня ноль внимания! То есть с фрау Майер и фрау Шнайдер он, видишь ли, любезничал (фрау Лессен я верю), но, стоило мне войти в его палату, как он повернулся к стенке! Я чуть не задохнулась от возмущения и вышла, забыв, что мне надо было измерить ему давление. И до сих пор не могу прийти в себя.
Ну, что это за люди — мужчины?! Стоит только кому-то им глазки построить, как они тут же распушили свой хвост. Зато приличных женщин в упор не замечают. Ну и какой тогда смысл выходить замуж? Да лучше я одна останусь!
Пока не повернёшь
Стоило мне свернуть за поворот, как двигавшийся по встречной полосе чёрный мерседес вдруг начал мигать аварийкой. Немецкие автомобилисты световые или звуковые сигналы используют редко, поэтому от неожиданности я зависла и чуть не выехала на встречку. Но, к счастью, в последний момент успела вывернуть руль и остаться на своей полосе.
Чертыхаясь от злости, поехала дальше. Как пить дать, за рулём мерса находился кто-то из моих бывших соотечественников. Во-первых, это был не просто мерседес, а ещё и майбах — один из дорогих автомобилей в мире. Во-вторых, немцы на таких машинках не ездят. Это наши своей короной готовы снести всё на своём пути, включая встречные автомобили.
А немцы — народ законопослушный. Вместе с тем, им нет никакого дела до других людей, конечно, если те не нарушают заведённые здесь порядки. Так что мне, в общем-то, всё было ясно. Наши зажигают в Германии. Хотя всё равно обидно, что из-за какого-то идиота я чуть не угодила в аварию. Хорошо ещё, в машине не было детей. Я как раз ехала, чтобы забрать их из музыкальной школы.
У моих тройняшек отличный музыкальный слух, девочки играют на фортепиано, а Оскар — на скрипке. Кроме того, они поют. Естественно, на немецком языке, но я с горем пополам (мой слух не назовёшь идеальным) научила детей нескольким русским песням. Получилось неплохо. И когда на минувшее Рождество Ода с Оли спели, да ещё и сплясали “Калинку-малинку” в садике, а Ос им саккомпанировал на скрипке, то все были в полном восторге.
Правда, дети разговаривают по-русски с некоторым акцентом. Но это неудивительно, так как и в детском саду, и во дворе они общаются на немецком, а по-русски говорят только со мной или с тётей Леной. Я не хочу, чтобы мои дети забывали о своих истоках (дедушка-то по маминой линии у них русский!). Да и для общего развития знание языков тоже полезно.
Вообще, я своими тройняшками очень горжусь. Конечно, так может сказать каждая мама о своих детях. Но мои малыши, и вправду, на редкость разумные и добрые детки. Хотя я не сказала бы, что прям серьёзно занимаюсь их воспитанием. Чему-то я их учу, а чему-то сама у них учусь. Так и живём.
За своими размышлениями я не заметила, как добралась до музыкальной школы. Правда, на парковке мест не было, поэтому я припарковалась у супермаркета. Оттуда до музыкалки рукой подать. Но пока парковалась, обнаружила, что на парковку супермаркета заехал уже знакомый мне чёрный мерседес. Он что, преследует меня? Я напряглась.
Автомобиль последней модели, к тому же очень дорогой. Впечатление, будто его владелец собрался устроить со мной разборки. Интересно, в честь чего? Я его не подрезала, ничем не мешала. И, вообще, мы с ним двигались по встречным полосам. Только попробуй объясни это кому-то из новых русских. У них на всё один ответ: “Я — умный, ты — дурак”.
В общем, я решила идти туда, куда и собиралась, сделав вид, будто до чёрного мерседеса мне нет никакого дела. Собственно, так оно и есть. Не исключено, что это просто случайное совпадение, и майбах развернулся, чтобы заехать в супермаркет, а я сама нафантазировала бог знает что. Но главное — мне надо забрать вовремя детей. Музыкалка — это вам не детсад.
Выхожу из своего старенького минивэна с самым решительным и независимым видом, а из мерседеса вылезает Эльдар Сафаров собственной персоной!
— М-да, мир тесен, — подумала я. — Дара вчера выписали из больницы, и я была уверена, что больше мы никогда не увидимся. Теперь непонятно, как себя с ним вести?
Ведь в моей памяти, как заноза, сидит воспоминание о той потрясающей ночи, когда Дар любил меня со всем, свойственной ему неистовой страстью, любил так, что из его палаты я вышла на подгибающихся ногах, а дома не могла заснуть, переживая заново те ощущения, от которых меня ещё долго бросало в дрожь. И даже сейчас, увидев его, я почувствовала,
