года мне будет тридцать шесть! А когда же мне рожать?
Ну, вот какого хрена?! О чем я вообще думаю? О том, чтобы родить от зэка? Съезжая с темы, пишу:
«Жаль, ты не принял мой подарок».
«Принял. Прямо сейчас на мне купленные тобой трусы».
Внутри меня – сборная солянка эмоций. Мне и смешно, и любопытно, и даже немного жарко. Представляю его в трусах, и… Ар-р-р. Интересно, он такой же внимательный в постели?
«Ты вернул мне за них деньги. Так что это твои трусы. Надеюсь, они подошли». Смайлик.
«Хочешь убедиться?»
Низ живота прошибает серией мучительных спазмов. Я сглатываю, понимая, что мы выходим на какой-то новый уровень, и неуверенная, что мне там комфортно. Подрагивающими пальцами отвожу от лица влажные от испарины волосы. И что мне ему прикажете ответить? Да? Нет?! Господи, я как девчонка совсем! Ну, пришлет он мне фотку. И что?
«Яся?»
«Ладно».
Ладно, Яся?! Ладно? Это вообще к чему?
И тут прилетает фотография. Впалый живот, буквой V уходящий под резинку голубых боксеров, отчетливо выступающие на коже вены, внушительный бугор ниже и рука, сдвинувшая книзу резинку простых трикотажных спортивок – вот и вся композиция.
«Надеюсь, ты не ждешь ответного фото», – строчу я, облизывая пересохшие губы.
«Вообще-то жду. Ты же еще хочешь сделать мне подарок в честь дня рождения? Сфоткай себя прямо сейчас».
О мамомчкибожемой! Пользуясь тем, что мой зэк не уточняет, какую часть тела я должна сфотографировать, включаю фронтальную камеру и делаю портретное фото. Быстро пробегаюсь взглядом по фотографии. Глаза – огромные. Зрачки поглотили радужку. Губы обветрились от того, что мы весь день провели на солнце. А волосы в беспорядке рассыпались по плечам. Давлю в себе желание сделать снимок получше. И отправляю этот. К черту! Ты хотел, чтобы я запечатлела себя в моменте? Вот она я. Ну?!
«Ч-черт. Идиотская идея, Яська. Ночь будет опять бессонной».
Это не должно быть так приятно. Но я жмурюсь, как обожравшаяся сметаны кошка. Добавив к сообщению закатывающий глаза смайлик, пишу:
«Везет мне сегодня на озабоченных».
«С этого момента подробнее», – прилетает в ответ. Смайликов нет. Но я каким-то непостижимым образом чувствую, как его там, за три тысячи километров, взрывает. Ревнует? Ох ты ж черт! Яся, дурочка, что ж ты делаешь? Зачем на его чувствах играешь? Разве сама не в курсе, что за сука такая – ревность?
«Не бери в голову. Тут мой бывший приезжал. Я его уже выпроводила».
«Че хотел?»
«Все того же. Замуж звал. Цветы приволок. Кольцо. Дал три месяца на раздумья».
«А что после?».
«Если я не соглашусь? Не знаю. Устроит мне очередной Армагеддон. Он из тех мужиков, что не приемлют отказов».
«А что, есть шанс, что ты согласишься?»
Не нравится мне, куда зашел наш разговор. Ох, не нравится! Мы ж тут начистоту, а как, прикажете, мне быть в этой ситуации честной, не боясь задеть его чувств?
«Вряд ли».
«Но тебя к нему тянет?»
«Ты все-таки мазохист?»
«Это означает «да»? Но, поверь, это просто привычка. Приезжай ко мне, и ты забудешь его, обещаю».
«Кто-то очень самоуверен».
«Вот как? Да неужели ж этот мудак так хорош?»
Бред какой-то. Зачем мы это обсуждаем?
«С днем рождения, Клим, еще раз. И спокойной ночи».
«Прости. Меня занесло. Я просто зверею от того, что он там тебя обхаживает, пока я в зоне дрочу на твой светлый лик».
О господи. Я вообще не трепетная фиалка, но от его сообщения мои щеки обдает стыдливым румянцем. Падаю на постель. В фантазиях оживляю фотографию Клима. К руке, сдвинувшей резинку спортивок, добавляется вторая. Проникает под ткань боксеров и сжимает бархатистый ствол…
«Ч-черт. Я опять не то написал? Надо было делать вид, что я об этом не думаю? Надо было врать?»
«Нет».
Он не отвечает. Экран тухнет. Я накалена. Мягкие простыни царапают ставшую вдруг очень чувствительной кожу. Я ерзаю в постели, с силой сжимая бедрами пустоту. От моей возни трикотаж футболки ощутимо проходится по возбужденным соскам. Я охаю и отчаяннее сжимаю ноги. Ладонь помимо воли скользит вверх по животу. Пальцы сжимают сосок…
Телефон тренькает.
«Скажи, что ты ласкаешь себя сейчас».
Вот так просто. Будто иначе не может быть. Разгоняя этой самоуверенностью мое сердце, впрыскивая похоть в вены.
«Да. Доволен?» – сжимаю грудь в ладони грубее. Почему-то кажется, что после длительного воздержания он непременно будет грубым. А в фантазиях со мной сейчас именно он.
«Нет, конечно! Я хочу с тобой. Расскажи мне, как?»
«Это ты расскажи. Как ты меня хочешь? Что ты представляешь, когда дрочишь, Клим?»
Это жуть как неудобно! Писать и продолжать то, что я делаю, но раз уж мы начали…
«Я представляю тебя. Голой… Ты голая?»
Снимаю футболку через голову. Отбрасываю к чертям и снова падаю на постель.
«Теперь да. Я голая для тебя».
«Аррр. Я тебя целую. Царапаю зубами, облизываю».
«Где?»
«Обвожу пальцами твое лицо. Ты такая красивая… Просто сдохнуть, какая ты красивая, Ясмин. Я обязательно кончу тебе на лицо. Позволишь?»
«Мы только начали, а ты уже кончаешь», – то ли смех срывается с губ, то ли стон. И да, я послушно веду пальчиками по своему лицу, следуя предложенному Климом сценарию. Мне хорошо. Господи, как мне хорошо! Мои руки – его руки. Его фантазии – мои ожившие мечты.
«Это забегая наперед. А пока я трогаю губы. Ты приоткрываешь рот и с жадностью всасываешь мои пальцы».
Зажмуриваюсь, послушно погружая пальцы в рот.
«Хорошо смочи их. Проведи вниз по шее. Почувствуй, как я тебя целую».
«Как?»
«Очень… Очень сильно».
«Не люблю засосы».
«Придется потерпеть. Как такую прелесть и не пометить? Сожми соски. Погладь их пальчиками».
«В своих фантазиях ты меня гладишь?»
«В своих фантазиях я тебя жру. Кусаю. Оттягиваю зубами до боли соски. Выкручиваю пальцами, заглушая ртом твои стоны. Ты всегда очень громкая для меня. Скулишь, как сучка, и виляешь задницей, выпрашивая добавки».
Похоть прошивает меня иглой. Я в самом деле всхлипываю. Перекатываюсь на бок, поджав ноги. Я щиплю себя, я терзаю воспаленную кожу пальцами…
«Клим… Клим, я…» – случайно отправляю недописанное сообщение.
«Да, моя девочка, теперь погладь свой животик. Там горячо?»
«Как в печке! Трахни меня, и ты почувствуешь».
«Ты уже ласкаешь себя между ног?»
«Это ты ласкаешь!»
«Верно. Все время представляю, какая ты там. Гладкая,
