осуществляла свою мечту, но вот когда полгода назад у них сменился владелец, который занял также место генерального, она взвыла, считая его чуть ли не изувером. Хотя у Нади были подозрения, что будь он гораздо более страшным и неприятным, Тая давно бы сменила место работы, но пока лишь продолжала возмущаться.
— Я слышу, как ты скалишься, Надь. Прекрати думать эти глупости. Знаешь же, что я больше не по мужикам.
— По женщинам? — ухмыльнулась Гдальская, подразнивая свою ровеснику, с которой они дружили уже очень много лет.
— Не издевайся, ты знаешь мои сексуальные предпочтения, мужики только на один раз, и не хочу ничего слушать про то, что я влюблена в своего босса.
— Я вообще молчала, если ты не заметила.
— Ну-ну. Ладно, давай, колись, для чего на самом деле позвонила.
Надя замялась, но скрыть от подруги никогда ничего не могла. Та раскусила ее на раз-два.
— Я выгляжу старо? — выпалила, как на духу. — Только честно, не льсти мне.
— Воу, подруга, что за вопросы? Леша сказал тебе, что ты постарела? — голос Таи стал злобным, она будто была готова вцепиться в Гдальского острыми клыками и разодрать ему горло. — Да я ему…
— Тай, Тай, нет, — Надя поспешила успокоить ее, пока она не взъярилась, накручивая себя еще сильнее, хотя ей нравилось, что у нее была Тая, которая всегда готова вступиться за нее. — Просто… Я ходила сегодня с Мирой в больницу, на учет ее поставить…
— Стоп, а тут подробнее. Ничего не поняла.
Гдальская чуть по лбу себе ладонью не ударила. Точно. Она же ни с кем не делилась тем, что у них сейчас происходило в доме. Ввела в курс дела подругу и только потом продолжила на том, на чем остановилась.
— Так что, я и правда так плохо выгляжу, лет на сорок, да?
Пирог был готов, так что Надя вытащила его и поставила на стол, накрыв полотенцем. Скоро, как она надеялась, должен был придти с работы Леша. Жаркое стояло на плите, и она могла посвятить время разговору с Таей.
— Давай на видео переключимся.
Предложение подруги вызвало у нее тревогу и даже легкую паническую атаку. Время истины.
— Ну как?
Раздавшаяся тишина испугала. Тая промычала что-то невнятное и только потом, прокашлявшись, заговорила неуверенным тоном.
— Ну, ты похожа на замужнюю женщину, Надь.
— Но?
— Сейчас, подожди, я дорогу перехожу.
— Ты не хочешь меня обижать, Тай, я же вижу. Пожалуйста…
Несколько секунд спустя лицо подруги снова появилось на экране, и ее губы виновато поджались.
— Может, тебе со мной в салон сходить? СПА? Парикмахер? Маникюр-педикюр?
— Всё настолько плохо? — Надя глотнула немного воздуха.
— Ну… Когда ты последний раз смотрела на себя в зеркало?
— Сегодня утром.
Пригладила волосы, вспомнив слова свекрови о том, что у нее ужасный внешний вид. Но она ведь имела в виду домашнюю одежду?
— Так, Надь, завтра бросаешь все дела, дом на мужа, а сама руки в ноги и ко мне. Будем тебя приводить в божеский вид. У тебя волосы пакля какая-то.
Гдальская воодушевилась, чувствуя необходимость что-то сделать с собой, ведь если всё это правда, то и Леша видит всё это каждый день. Но почему молчит?
— Сходишь со мной на шопинг?
— Конечно, Надь, мне и самой бы на корпоратив платьишко прикупить. Ну всё, чмоки, я уже у дома.
Женщины распрощались, и весьма вовремя. В этот момент пришел Леша. Она услышала, как шуршит снимаемая одежда. Улыбнулась и вышла в коридор, собираясь по традиции встретить его, но опоздала. Там уже крутилась Мира, что-то выспрашивая у хмурого мужа Нади.
— Ты уже проснулась? — спросила у племянницы и вдруг заметила, как та сморщилась. И вдруг вспомнила ее грубые слова в очереди в больнице. Так заморочилась своим внешним видом, что совершенно об этом забыла.
— Да, теть Надь, ужасно проголодалась. Ты приготовила что-нибудь вкусное, надеюсь? Мы с малышом заморили бы червячка.
Племянница выпятила пока еще маленький животик и погладила себя по нему, вот только смотрела всё это время почему-то на Лешу. На ее, Надиного Лешу!
Гдальская вдруг почувствовала раздражение, ей захотелось оттолкнуть наглую Миру, но она себя остановила, шикая и тормозя свой гнев. Это ведь Мира, дочка Алены, ее родная племянница, которая никак не могла пытаться привлечь мужское внимание Леши.
— Привет, малыш, ужасно соскучился по тебе.
Гдальский скользнул к жене, взял в ладони ее лицо и крепко поцеловал в губы. Словно клеймил, демонстрируя свою любовь.
И у Нади отлегло, она разулыбалась и обо всем на свете забыла. Позвала всех к столу и не заметила, какой взгляд кинул ее муж на Миру. Предостерегающий, предупреждающий. То был поцелуй напоказ, чтобы кое-кто не заблуждался на счет предпочтений Алексея.
Мира растянула губы в улыбке, но промолчала и ничем не выказала свое разочарование. Она давно уяснила, что вода камень точит.
Наступила суббота. Леша встал на удивление рано и с утра пораньше вел себя странно. Нервничал и поглядывал на часы.
— Ты куда-то торопишься?
Надя скрестила пальцы и встала на пороге ванной, не спеша идти на кухню и готовить завтрак. Мира спала, так что у них с Лешей было время побыть наедине. Этого в последнее время ей не хватало.
— С чего ты взяла?
Плечи мужа напряглись, а руки застыли. Она почему-то залипла на его скулах, покрытых пеной, затем перевела взгляд на застывшую в воздухе бритву. Что-то казалось ей неправильным в этой ситуации, но ее голова была забита собой и своим внешним видом, так что она не стала развивать эту мысль.
— Ты всё время смотришь на свои часы, — Надя кивнула на его кисть.
Эти наручные часы она подарила ему четыре года назад, на первую годовщину свадьбу. Ладонь автоматически легла на свою шею, но наткнулась лишь на голую кожу.
— У меня запланирована срочная встреча, не хочу опоздать.
Гдальская тревожно водила пальцами по шее, пытаясь отыскать там подвеску, которую в тот же год подарил ей муж, так что не заметила неподдельное волнение Алексея.
Он же смотрел на нее напряженным взглядом в отражение зеркала и с облегчением понял, что она была чем-то обеспокоена и поэтому не поняла, насколько сильно он взбудоражен и напряжен.
Гдальскому стало стыдно за то, что он собирался сделать, но признаться до сих пор не мог. Его колотило и колбасило еще с вечера, но Надя была такой уставшей, что уснула первой и не заметила его нервозное состояние.
Он и не знал, что ответил бы ей,
