стояла.
— Ты долго, Дима уже начал уставать.
— Я пришел. Где он?
— Вон, — кивнула на столик, за которым сидело трое пацанов пяти-шести лет.
— Который из?
— Не узнаешь свою кровь?
— Не раздражай меня.
Гдальский цедил слова сквозь зубы, не понимая, что эта женщина от него хочет. Все эти мальчики были для него на одно лицо.
— В синей кофточке, — разочарованно протянула Карина, но мужчина не обращал на него внимания. Сосредоточился на Диме, который рисовал что-то в альбоме.
— Мелкий какой-то, — хмыкнул, сравнивая себя и пацана и не находя сходства.
— Он маленький еще, — обиженно надула губы Карина, он знал ее жесты даже спустя столько лет. — Дим! Малыш! Иди к маме!
От ее визгливого крика у Алексея заложило левой ухо, но он смотрел на пацана, который вдруг повернул к ним голову, заулыбался и вскочил с места.
Он и сам не понял, как ребенок оказался около них и поднял голову, глядя на него снизу вверх.
— Это твой папа Леша, Дим, ты узнал его?
Карина присела перед сыном на корточки, а вот Гдальский потерял дар речи, прожигал только ее разъяренным взглядом. На такое они не договаривались. Однако спустя минуту выдохнул с облегчением, так как ребенок застеснялся и вцепился в мать, глядя на него с легким испугом.
С детьми у него опыта не было, поэтому Алексей продолжал стоять на своем месте истуканом.
— А давайте пиццы поедим? Как вам идея? — попыталась разрядить обстановку Карина.
Дима закивал и убежал к столику, который они, видимо, давно облюбовали, а вот Гдальский схватил бывшую за локоть.
— Ай! Больно!
— Ты че устроила?
— Ну ты же сам хотел познакомиться с сыном.
— Я просто хотел на него посмотреть, а не играть роль любящего папки.
Мужчина не мог сдержать своего раздражения и вдавил пальцы в руку Карины сильнее.
— Никто не просит тебя любить его, — прошипела она и, наконец, вырвала руку. — Но что я должна была ему сказать? В конце концов, он видел твои фотографии и узнал бы тебя. А врать своему сыну я не намерена, ясно?
Пацан оказался каким-то стеснительным, сам Гдальский в этом возрасте таким не был. Но его фото, видимо, сыграло решающую роль.
— Я скучал, папа, — обнял его в какой-то момент, а мужчина и не знал, как на это реагировать.
— Воспитала его каким-то мягкотелым, — подметил спустя время, когда Дима убежал играться с какой-то девчонкой, которая лупила его игрушкой по голове, а он на это лишь улыбался.
— Сложно, знаешь ли, растить сына без отца, — фыркнула Карина. — И он просто чувствительный и добрый мальчик, не чета тебе.
— Оно и видно, — с недовольством снова произнес Гдальский.
В это время Диму толкнул другой мальчик, и он снова стерпел это. В душе Алексея отчетливо поднималось раздражение.
— Меня мать тоже без отца растила, из меня такого мямли не выросло что-то.
— Из тебя вырос черствый чурбан, едва ли это лучше. Ладно, позже продолжим, я сейчас вернусь.
Карина ушла, кажется, подтирать сыну сопли, а Алексей сделал глоток кофе. Голова нещадно раскалывалась.
— Леша? — прозвучал вдруг голос Нади.
Гдальский напрягся и медленно повернул голову вбок. Надеялся, что ему показалось, что это плод его воображения, но около стола действительно стояла его жена. Сердце мужчины заколотилось, перекрывая все внешние звуки, и он открыл рот, чтобы объяснить, что делает в семейном кафе, но не успел и слова вставить. В этот момент к нему подбежал Дима.
— Папа, папа, идем к маме!
Звонкий детский голос ребенка заставил Гдальского замереть, не в силах открыть рот и двинуться с места, а вот Надя, его Надя, отшатнулась, хватаясь рукой за горло.
Он перевел взгляд на ребенка и нахмурился. А потом увидел идущую невдалеке в их сторону Карину, на лице которой сияла непонятная улыбка. Ясно, подговорила пацана, змея подколодная.
— Папа? — повторила, как попугайчик, его жена.
Ее взгляд резал Алексея без ножа, был таким беззащитным, что ему как никогда захотелось, чтобы всё это было наваждением, неправдой. Но Дима вертелся на его коленях, заглядывая в глаза и дергая за щеки так, будто познакомился с ним не сегодня. И это стало проблемой.
Гребаная Карина, могла бы не показывать его фото Диме, и тогда бы Алексей не выглядел злостным изменщиком и неверным мужем в глазах своей жены.
— Дим, ну ты где, идем, там уже программа начинается, бери любимого папку, идемте все вместе, — Карина подошла специально невовремя, но именно ее появление заставило всех отмереть.
Гдальский встал, скидывая пацана с колен, протянул руку к жене, но она дернулась, глядя на него таким взглядом, которого он никогда у нее не видел. Казалось, то было отвращение, но он гнал эти предположения от себя куда подальше, иначе не выдержит и встряхнет ее, чтобы пришла в себя. Но эмоции в этой ситуации неуместны, и он побоялся подлететь к ней, чтобы не спугнуть и не отвернуть от себя окончательно.
— Милый, всё в порядке?
Карина перевела взгляд с него на Надю и странно улыбнулась, будто узнала соперницу, которая когда-то заняла ее место.
Алексей еле сдержался, чтобы не ударить эту тварь, которая своими ядовитыми словами закапывала его еще сильнее.
— Заткнись! — рявкнул на нее, не видя причин церемониться с бывшей.
Вот только когда посмотрел на Надю снова, увидел слезы в уголках ее глаз. Черт!
— Я всё объясню, малыш, — поднял руки, но она отшатнулась так, будто ожидала от него удара. Это оскорбило его, и он стиснул челюсти. В конце концов, ничего сверх не произошло. Ей просто нужно выслушать его. Не изменяет же он ей, в конце концов!
— Ничего не нужно объяснять, Алексей, нам всё и так понятно! — прозвучал вдруг голос Таисии, лучшей подруги Нади.
Вот на нее он взглянул уже зло, с претензией. Никогда ее не любил. Вечно тянула его жену на какие-то вечеринки, шопинги, впаривала всякую ерунду про карьеру и самодостаточность. Будь его воля, разрушил бы их дружбу сразу, но это то единственное, чего он не смог добиться.
Гдальский сжал кулаки и с яростью смотрел уходящей жене вслед. Как чуял, что эта Тая накрутит Надю и всё между ними испортит, но и что говорить прямо сейчас, не знал. Поэтому остался стоять около стола. Ничего, вернется домой, и они поговорят, когда она успокоится и отойдет.
Надя
Как только Леша ушел, Надя с Таей, как и договаривались, отправились по магазинам. Прикупили кое-что из домашнего и сексуального, расценив, что больше всего времени Гдальская проводит
