пойти на всё, чтобы затащить тебя в койку.
— А, кто сказал, что я не хочу?
Глаза Рика вспыхнули на миг и так же резко потухли. И тут Мия наконец-то разобрала его выражение лица. Это была… ревность?
— Что, будешь отговаривать меня? — с вызовом спросила, повернувшись. — Хочешь поиграть в заботливого старшего брата?
— Нет, — ответил он ледяным тоном. — Ты мне не сестра.
От его слов и тона, которым они были произнесены, Мия почувствовала укол в сердце.
— Я не имею права указывать тебе, что и как делать. Никто не имеет права указывать тебе. Только предохраняйся. Я не хочу, чтобы мои родители помогали растить ублюдка от неродной дочери, — последние слова он выплюнул.
Мия вскочила с места:
— Какой же ты урод, Рик! — прошипела она, не замечая текущих по щекам слез. — Ты всегда презирал меня! Ты никогда не давал мне забыть, что я тут чужая! Из-за тебя я боялась, что Эйлин и Боб откажутся от меня при малейшем проступке! За что ты так ненавидишь меня? Что я тебе такого сделала?!
Она не обратила внимания, что повысила голос, и её скорее всего было слышно на первом этаже, где находились приемные родители.
Рик опустил глаза, но остался всё так же стоять, облокотившись о косяк закрытой двери.
— Ты за этим сюда приехал?! — продолжала зареванная Мия. — Чтобы испортить мой день рождения?!
Молчание.
— Отвечай мне, ты, козел! — Мия в несколько быстрых шагов сократила расстояние между ними и принялась колотить его по груди и плечам. — Что я тебе такого сделала, что ты ненавидишь меня?!
Послышался стук в дверь и тревожный голос Боба:
— Мия?
Но Мия не обратила внимания, а продолжила выплескивать на Рика свои гнев и обиду.
Вдруг дверь распахнулась, и на пороге появились испуганные ни на шутку Боб и Эйлин. Увернувшись от очередного удара, Рик проскользнул между шокированными родителями и скрылся. Лицо Боба побагровело от злостм, и он последовал за сыном, что-то гневно ему крича вслед, когда Эйлин с выражением крайней тревоги попыталась обнять её, но Мия крикнула на неё не своим голосом:
— Нет! Оставьте меня!
Обычно довольно властная женщина, Эйлин была настолько шокирована ситуацией и поведением приемной дочери, что тут же подчинилась, сделав шаг назад за порог комнаты. Всё еще не контролируя себя, Мия с треском захлопнула дверь и заперла её изнутри, а затем упала на свою постель и заревела в подушку.
Ничего не изменилось в его отношении к ней, всё те же неприязнь и ненависть. Он доказал это. Это она такая идиотка навыдумывала себе всякого, потому что он когда-то пришел ей на помощь в самый унизительный момент её жизни. Да, как можно быть такой дурой?
Мия ревела в подушку, чувствуя, как острое разочарование растекается в груди жгучим ядом. Хотелось сбежать отсюда и больше никогда не возвращаться в этот дом, зная, что человек которого ты любишь, презирает тебя. Всегда презирал. Мию съедали стыд и ненависть к себе от её чувств к Рику.
Эйлин и Боб постучали в дверь спустя некоторое время, но Мия потребовала оставить её в покое. Меньше всего ей хотелось утешений от приемных родителей, которые хоть и любили её, всё равно были чужими людьми. Тогда, впервые за долгое время, Мия вспомнила маму и то, как ей на самом деле её не хватает. Будь мама жива, этого бы не произошло. И почему мы вспоминаем близких только тогда, когда нам эгоистично их не хватает? В тот момент Мия, как никогда, чувствовала свое одиночество.
Когда девушка, наконец, успокоилась, полная решимости она собрала в свой школьный рюкзак некоторые вещи и улизнула через окно по сточной трубе на задний двор. Тогда она была уверена, что покидает этот дом навсегда. Придя на место, где она договорилась встретиться с друзьями и со своим парнем Скоттом, она вновь расплакалась, но не решилась сообщить им, что ушла из дома. Она решила сказать это после одному только Скотту. Но ей недолго пришлось грустить в компании друзей. Они поехали на один из берегов озера Мендота, который был довольно безлюден, чем был любим местной молодежью. Кое-кто принес алкоголь, который они распили по кругу. Помимо них на берегу было ещё несколько компаний; периодически к ним подходили другие старшеклассники и студенты стрелять курево, одна компания даже поделилась своей выпивкой, услышав, что у Мии сегодня день рождения.
Алкоголь быстро ударил ей в голову, учитывая, что она напивалась впервые в жизни. Перед глазами всё плыло. Разведённые тут и там костры превратились в размытые огоньки, но на сердце было легко, алкоголь будто утопил горе. Теперь произошедшее не казалось такой уж трагедией. Подумаешь, что Рик нагрубил ей в день рождения, он всегда был таким. Он всё равно скоро уедет обратно к себе и она не увидит его до еврейской Пасхи, а, может, и до лета, но ведь Боб и Эйлин любят её. Они дали ей всё, будто она была им родной дочерью. Теперь побег казался ей обыкновенным ребячеством. Приемные родители уже, наверное, обнаружили её исчезновение и страшно волнуются, а они не заслужили. Нужно было возвращаться домой. Но определенно не в таком состоянии.
Скотт прижимал её к себе, крепко держа за талию.
— Пойдем отсюда? — прошептал он ей на ухо, отчего по её телу пробежала стая мурашек.
Мия улыбнулась ему и кивнула.
Он усадил её к себе в машину, и они уехали, никем не замеченные во всеобщем веселье. На город уже давно опустились сумерки, алкоголь приятно кружил голову, и Мия наслаждалась поездкой, совершенно не имея понятия, куда они едут.
Вдруг машина Скотта остановилась. Вокруг были деревья и ни одной живой души. Она хотела спросить, куда он привез её, но парень закрыл ей рот поцелуем, запуская руки под куртку. Мия занервничала. Его прикосновения были настойчивыми, а она не была готова к чему-то подобному. Потому что нужно было быть совсем идиоткой, чтобы не понять, зачем он привез её в такое темное место.
— Скотт, погоди, — Мия отстранилась. — Я не хочу.
— Почему? — он все также продолжал целовать её щеки, придвинувшись к
