class="p1">Его тоже это взбудоражило сильно. Он был напряжен, заведен… Алексей продолжал меня обнимать и легонько поглаживал пальцами, как будто успокаивая, а мой взбесившийся пульс совсем разошелся.
— Почему у тебя голова клузится?
— Так бывает, — вновь отвечает за меня Кравцов.
— Мама мозет упасть? — испугалась Леля. — Бозик, дерзи маму клепче!
— Держу-держу!
— Ты совсем клепко делзи! — скомандовала Леля. — Неси ее на диван!
— Что? — рассмеялась я. — Леля, это совсем ни к чему. Мне уже лучше, правда. Давай Бозик проведет тебя на диван, а я пока поищу… хм… свечи.
До них не так сложно добраться. Они на кухне, в крайнем левом шкафу, где все приготовлено на случай отключения электричества: свечи, спички, большой фонарь и парочка фонариков поменьше…
Мужчина потопал с моей дочерью обратно на диван, выслушивая рекомендации по лечению. Я прислушалась:
— Может быть, за мамой и ночью приглядеть надо будет? — поинтересовался хитрец.
— Да. Когда я болею, мама всегда со мной спит. И ты с мамой спи! — щедро посоветовала дочурка.
— Обязательно, — пообещал Кравцов.
Я застыла на месте, остолбенела. Вот дает…
Убийственное сочетание детской непосредственности и непроходимой мужской наглости, подумала якобы возмущенно, но сама аж зажмурилась от предвкушения!
— Свечи нашла? — наплыл на меня голос Алексея сзади.
— Ах да… Нашла! Вот они!
Я расставила на столе свечи, опуская каждую их них в жестяную баночку, принялась зажигать одну за другой.
— Нужно еще круп насыпать, чтобы свечи не болтались, как карандаш в стакане. Или просто приклеить на свечной воск. Показать, как? — предложил Алексей.
Его глаза красиво мерцали при свете свечей. Огоньки выплясывали в глазах умелого и соблазнительного мужчины. Может быть, он умелец не во всем, но кое в чем точно хорош. Он знает и умеет обращаться с женщинами.
— Ну, покажи, если есть желание.
— С удовольствием.
Алексей принялся за дело, я наблюдала за ним. Из другой комнаты доносился голос Лели, которая решила попеть немного, чтобы не было скучно.
— Важный вопрос. Нина. Что с отоплением?
— Печка “неделька”, загружена под завязку. Хватит еще на полтора-два дня, не замерзнем, — ответила я. — Только надо на запасной генератор переключиться, чтобы насос работал. Генератор топливный. Папа все приготовил, я знаю, как это делается.
— Кажется, у тебя очень заботливые родители.
— Очень! Этот домик их большая гордость. Они купили участок много лет назад, и всю жизнь строили домик, облагораживали участок, доводили его до ума. Эти праздничные выходные должны были стать особенными. Мне кажется, родители ждали, что Дима сделает мне предложение, поэтому папа расстарался, проверил все от и до, много раз все объяснил и показал, чтобы праздники прошли идеально, а тут… такое! — фыркнула я, посмотрев на Кравцова.
Он зажег целую вереницу свечей, я расставила их по разным углам кухни, и на столе тоже оставила несколько. Создалась приятная, уютная атмосфера для будущего ужина.
— А тут я… В сугробе.
— Да, — вздохнула я.
Алексей снова оказался близко от меня, передвигаясь быстро-быстро.
— Но признайся, ты об этом не жалеешь.
Он обхватил мое лицо ладонями и поцеловал в губы.
— Сладкая… Как я и думал, конфетка просто… — шепнул, углубив поцелуй.
Я обняла его, сначала несмело, потом провела ладонями по крепкой груди, ощутила, как быстро она поднималась и опускалась, как мощно и волнительно колотилось его сердце от возбуждения — ничуть не медленнее моего! Это вдохновило и подтолкнуло меня. Я стала смелее отвечать на поцелуи, заигрывая с его губами и языком.
Внезапно он поднял меня и усадил попой на стол, втиснулся между ног и продолжил целовать. Только теперь уже вовсю пустил в ход руки, обхватил за попу и прижался бедрами к развилке у меня между ног.
Приятная тяжесть внизу живота согревала, пульсировала, требовала освобождения. Я поняла, что мы снова увлеклись… Очень, когда начали постанывать и тереться друг о друга через одежду.
— Так. Стой… Стой… — попросила я.
Алексей прижался пылающим лбом к моему.
— Да… Кхм… Пожалуй, ты права. А то я тебя чуть не…
Кажется, до этого самого “чуть не….” оставалось совсем немного! Я опустила руки и поняла, что Алексей даже под кофточкой расстегнул мой лифчик.
Какой проворный мужчина… С таким оглянуться не успеешь, как он уже тебя разденет и соблазнит.
— Сейчас мы займемся генератором, — сказала я. — Потом ужин.
— При свечах, — усмехнулся Кравцов. — Потом ты уложишь дочку спать, и…
Я затрепетала от этого многозначного “и…”
— Я должен спросить. У тебя есть презервативы? — поинтересовался он хрипло.
— Презервативы? — спросила я ослабевшим голосом.
— Презервативы, — подтвердил Кравцов. — У меня всегда при себе, но меня обчистили перед тем, как выкинуть из машины. Так что я на мели… Даже резинок нет! У тебя есть? — уточнил нетерпеливо.
— Может быть. Не знаю точно. надо поискать… Я не думала… Дима обычно брал, — добавила рассеянно.
— Противозачаточные не принимаешь?
Этот трезвый разговор и обсуждение технических деталей немного остудили пыл. Медленно, но верно я приходила в себя. Если бы Кравцов меня снова начал целовать, я бы снова забылась. Но мы обсуждали презервативы и оральную контрацепцию, и это пробуждало.
— Нет, не принимаю. Презервативов хватало.
— Всегда под рукой? А как же внезапный секс?
— Дима и внезапный секс? — спросила я. — Нет, что ты! Это… что-то невероятное, наверное.
— Что, в постель, как на работу по расписанию? — ухмыльнулся Алексей.
— Все, хватит! — немного вспылила я. — Не думай, что внезапные приставания добавляют тебе очарования в моих глазах. Мне вообще-то надо посмотреть, что с генератором и светом. А ты, если хочешь, можешь с Лелей остаться!
Я решительно вышла из кухни, оделась потеплее, чтобы выйти через черный выход. Дом был соединен крытым проходом с хозяйственными помещениями, где и была топка. Я взяла фонарь и освещала дорогу.
— Ты обиделась, что ли? — уточнил Кравцов, двинувшись за мной следом. — Или тебя так расстроили разговоры о твоем бывшем? Хорошо, больше мы его не вспоминаем!
— А что касается тебя? — уточнила я. — Всегда с презервативами наготове, готов укладывать девушек пачками в свою постель?
— Хочешь откровение от мужчины, занятого 24/7 на работе?
— Нет, не очень! Будет пошло и цинично.
— Будет
