почему у тебя самый устаревший в мире телефон?
От ее вопроса я резко встаю.
— Шшш. Он одноразовый. Ти оставил его мне. Это единственный способ связаться с ним.
— Ты с ним общаешься?
— Да, он пишет СМС. — Я открываю ленту сообщений и показываю ей.
— Хорошо, но ты уверена, что этот парень действительно подходит тебе, Хол?
— Я люблю его, Рай. Думаешь, я сумасшедшая, раз хочу его?
— Я не думаю, что ты сумасшедшая. Я думаю, ты влюблена. — Она пытается обнять меня.
Так, у меня идея. Я знаю, что Ти сказал связываться с ним только в экстренных случаях. Но моя сестра должна сама убедиться, что мой муж того стоит, верно? Если она услышит его, как мы просто общаемся, она поймет, что между нами. Она должна. Я нажимаю вызов на единственное имя в телефоне. Он отвечает на втором звонке.
— Dolcezza, что случилось? — Черт, похоже, он в панике. Мне не стоило звонить. Ничего же не произошло…
— Я в порядке. Просто… я скучаю по тебе. — Я вздыхаю. Услышав его голос, я не стала скучать по нему меньше. Мне чертовски больно от того, как сильно я хочу, чтобы он был рядом со мной.
— Я тоже, бл*дь, скучаю по тебе. Dolcezza, ты уверена, что с тобой все в порядке? Вы уже приземлились в Сиднее?
— Нет, мы сейчас заходим на посадку. Скоро приземлимся. Ты в порядке? — спрашиваю я.
— Если не считать того, что я не могу протянуть руку и обнять тебя, то все в порядке.
— Мне это не нравится.
— Мне тоже. Torno da te appena posso7. Клянусь, это ненадолго, Холли. Когда я приеду в Сидней, все это станет далеким воспоминанием.
— Прости, что позвонила. Я знаю, что не должна была, — говорю я ему, хотя на самом деле не сожалею, потому что я хотя бы услышала его голос.
— Не извиняйся. Разговор с тобой — это как бальзам на мою больную душу, Dolcezza.
— Ты уверен, что не хочешь бросить семейный бизнес и устроиться в Hallmark? — Я смеюсь.
— Это заманчиво. Но нет. Я должен идти, Холли. Я люблю тебя. Помни: torno da te appena posso.
— Я помню. Убедись, что так и сделаешь. Подожди, это ведь значит, что ты вернешься ко мне, как только сможешь, верно?
Я слышу его хихиканье в трубке.
— Да, ты быстро осваиваешь язык, Dolcezza.
— Ну, я хочу понимать, что говорят все вокруг. Возможно, я запишусь на уроки итальянского в Сиднее. Это будет забавный способ убить время, пока я жду тебя. Кроме того, никогда не знаешь. Если мне повезет, я смогу заполучить в качестве наставника какого-нибудь горячего молодого итальянского жеребца.
— Холли, не думай, что я что-то упускаю, потому что нахожусь за 10 000 миль. Поверь мне, когда я говорю: любой ублюдок, пытающийся подойти к тебе слишком близко, окажется на дне Тихого океана.
— Ну, тебе стоит поторопиться и вернуться ко мне, потому что я умираю от голода, а мой новый любимый вкус — итальянский.
— Отлично, теперь я буду ходить по этой гребаной улице со стояком. Спасибо, Dolcezza.
— Не за что. Я люблю тебя, Ти. Будь осторожен.
— Всегда. Я тоже тебя люблю. Не делай ничего безрассудного и обязательно держись рядом с охраной или, по крайней мере, с Нео.
— Хорошо.
Я завершаю звонок и смотрю на телефон.
— О боже, даже его голос возбуждает, Холли. Неудивительно, что ты влюбилась. Так, значит, вы действительно любите друг друга — слава Богу. Но нам все равно придется притворяться, что он мертв, верно?
— Да. А что?
— Ну, ты молодая вдова с разбитым сердцем, которая вышла замуж за миллиардера. Судя по его шкафу и этому самолету, я предполагаю, что он богат. Так что… мы, сестренка, собираемся прожечь дыру в кредитной карточке этого человека. Мы пойдем по магазинам, — визжит она.
— Я не уверена, что шопинг поможет мне не горевать.
— Не поможет. Это отвлекающий маневр. Давай, нам нужно сесть и пристегнуться, чтобы мы могли приземлиться. Я убираю телефон в карман и иду за Райли в салон. Все уже ждут нас. — Извините, ее трудно разбудить, — объясняет она, садясь на ближайшее к Брэю место.
Я сажусь рядом с Нео, который все еще набирает какую-то чушь в своем телефоне.
— Ты оставил кого-то особенного? — спрашиваю я.
— Нет. — Он отвечает, убирая устройство в пиджак.
— Хорошо. А когда мы приземлимся, что мы будем делать? Я могла бы отвезти тебя к родителям, но не всех остальных. — Я действительно не подумала об этом.
— Ты не можешь остаться у родителей, Холли. Это недостаточно безопасно. Не волнуйся, Тео купил резиденцию в городе на следующий день после знакомства с тобой. Тогда я подумал, что он сошел с ума, но теперь, похоже, она пригодится.
— Он купил резиденцию? Это дом? В Сиднее? Почему?
— Потому что он влюбленный дурак, у которого слишком много денег, чтобы тратить их налево и направо.
— Хм. Когда ты говоришь «слишком много денег»… Ти дал мне эти карточки с моим именем, но я ими еще не пользовалась. Есть идеи, какой у них лимит или как мне это выяснить?
Нео смотрит на меня так, будто я сошла с ума.
— Карты черные?
— Да.
— Они безлимитные, Холли.
— Что значит безлимитные? У всего есть ограничения.
— Ты действительно не проверяла финансы своего мужа? Я точно знаю, что он вписал твое имя во все счета. У тебя есть доступ ко всему.
Я пожимаю плечами.
— Я никогда не задумывалась об этом раньше. Мне не нужны его деньги, Нео.
Тео
После разговора с Холли я нахожусь на седьмом небе. То, что я не могу обнять ее, поцеловать, когда захочу, становится невыносимым. Я как гребаный наркоман, переживающий ломку и хватающийся за любую дозу, которую могу получить. И в данный момент эти дозы состоят из текстового сообщения или короткого телефонного звонка. Это просто пиздец. Как только я нашел ее, нас разлучили внешние силы. Мне нужно сосредоточиться. Потому что я знаю, что по окончании этой работы я вернусь домой к своей жене.
Я отправляюсь в тот сомнительный стрип-клуб, который, как известно, посещал Джон-младший. Не понимаю, зачем человеку с таким богатством приходить в такое место. Он мог бы позволить себе высококлассных проституток, если ему это нравилось. Показываю вышибале свое поддельное удостоверение, и он пропускает меня, даже не взглянув на него. Либо я выгляжу чертовски старым, либо им просто наплевать.
Наверное, с мешками под глазами я выгляжу на пятьдесят.
