щека в чём-то чёрном.
Не веря словам напарницы, Полина ломанулась в туалет и ужаснулась: из зеркала на неё и правда смотрела девушка с перепачканным лицом.
— Карандаш! — легонько стукнула себя по лбу Поля, поморщилась и принялась приводить внешний вид в порядок. — Вот же дура, кто же прямо перед выходом косметички вычищает?
Она ещё пару минут ворчала себе под нос и бухтела, пыталась скрыть красноту глаз и тщательно умывалась. Сбитое дыхание выровнялось, руки перестали нервно трястись, ноги не подкашивались. Полина успокоилась и вышла в зал, чтоб нормально поздороваться с коллегами и выполнить свою часть работы с максимальной отдачей. Она надеялась, что хозяин увидит пыл, заметит и разрешит остаться работать по выходным. Давыдыч должен был приехать с утра для каких-то важных дел, и именно это время Поля решила использовать с толком. Зачем тянуть, если выходить на новое место уже через пару дней?
Ксюша при приветствии лишь озлобленно глянула и пробурчала что-то невнятное, зато в подсобке, которая для нахождения двух человек казалась жутко неудобной, Таня поведала о ссоре администратора с парнем. Напарница щедро поливала увиденное утром домыслами и таинственно призывала Полину расспросить обо всём Ксюшу.
— Зачем? — отмахнулась Самойлова. — Не наше это дело. Сами разберутся, не маленькие.
— Скучно с тобой, — кисло выдавила Лошадь и скрылась за дверью, ведущей в зал. Полина смогла спокойно переодеть прохудившуюся обувь, поправить нижнее бельё и выйти следом.
Всё шло гладко. Пара посетителей — их в кафе называли утренними пташками — зашли в поисках завтрака. Чуть позже — ещё трое, что для заведения уже считалось наплывом гостей. И как только половина столиков оказалась занята, вошёл ОН.
Поля стояла спиной ко входу и как раз записывала заказ у посетителей, но то ли интуиция подсказала, то ли запомнился запах дорогого парфюма — она сразу же догадалась, кто следующий гость по списку. Татьяна, едва только заметила Алексея, сразу же ринулась к нему, забыв про столик, который уже ожидал её внимания. Она с придыханием поприветствовала Громова и шла следом, пока он прокладывал чёткий курс к полюбившемуся месту у окна. К счастью, с утра на ту сторону светило солнце, и Лёша смог спокойно разместиться.
— Хотите что-то заказать сразу? — тон Лошади был низким, мурлыкающим, таким чувствительным и соблазняющим, что Полине стало плохо. Она с натянутой улыбкой удалилась на кухню, чтоб отдать заказ, а на обратном пути столкнулась с разъярённой Таней — та пулей пролетела мимо и чуть толкнула её в плечо.
Самойлова не понимала, что творится. Но ещё больше она не могла осознать для себя ощущения, которые испытывала при виде Алексея. Несомненно, если бы у девушки к девятнадцати годам был какой-то опыт в любовных делах, она могла бы сказать, в её вкусе он или нет. Вот только из-за вечной гонки в непростой жизни не оставалось места для свиданий.
Она терялась при виде мужчины, пропадала, как только оказывалась в плену зелёных глаз, не принадлежала сама себе. И это пугало больше всего. Особенно после его визита домой. Но она не могла от него скрываться весь день в служебных помещениях, поэтому покорно вышла в зал.
— Тебя уже кавалер ждёт, — прошипела Ксюша. — Кстати, он тебя вчера нашёл?
— Вчера? — с подозрением переспросила Поля. — А что такого было вчера?
— Искал тебя суженый, адрес попросил. Я не дозвонилась до тебя и дала. И сейчас тоже тебя зовёт.
Огромный камень, всю ночь висевший на шее девушки и терзавший её, вдруг рассыпался на глазах. Она так обрадовалась, словно выиграла в лотерею по меньшей мере миллион — заулыбалась, засветилась. Ксюша мысленно покрутила пальцем у виска и скрылась за дверьми кухни, а окрылённая Полина отправилась на разговор с мистером Порядком.
Лёша недовольно пялился в меню, когда она тихонько подошла. Вокруг царил хаос: смех, звон приборов, тарелок и бокалов, громкие голоса. Кафе ожило, и этот факт нервировал Громова. В приватной обстановке общение с Полей приобретало более интимный смысл, словно это было чем-то сакральным. А теперь они были на виду у других посетителей, как две букашки под лупой.
— Мне американо, — проворчал мужчина и холодно глянул на Полину. — Почему ты вчера сбежала?
— Один американо, — повторила девушка, заправила выбившуюся прядь за ухо и натянуто улыбнулась. — Что-то ещё?
— Ты меня боишься? — продолжал настаивать Лёша.
— Может, какое-то пирожное к кофе? Или завтрак?
— Ты не отвечаешь на вопросы! — чуть повысил голос Громов.
— Как и вы, — безмятежно согласилась Полина. — Если у вас всё, то я пойду за кофе.
Она успела развернуться, как мужчина торопливо заговорил:
— Думаю, какое-нибудь пирожное можно попробовать. А что у вас есть на завтрак?
Официантка вздохнула и принялась перечислять блюда, попутно описывая их. Она всё же оставила ненадолго Алексея, сходила за кофе и вернулась обратно. Мужчина увлечённо слушал её рекомендации по меню, пока в кафе не вошёл Давыдыч. Самойлова переключила всё внимание на начальника.
Громов понял это, сразу же осознал, что девушка чего-то ожидает от шефа, но вмешиваться не стал. Да и время поджимало, некоторые проблемы на работе требовали его личного вмешательства.
— Артур Давидович, я к вам по важному вопросу.
Мужчина недовольно закряхтел, взобрался на высокий барный стул и отрезал:
— Только быстро, я занят.
Полина понимающе закивала, обогнула стойку и уставилась на начальника умоляющим взглядом, словно собиралась расплакаться. Она знала, что шеф — человек сердобольный, и шанс, что он откажет бедной девушке, попавшей в переделку, уменьшился.
— Я бы хотела уволиться, — твёрдо сказала Самойлова и поджала губы, видя расширившиеся от ужаса и злости глаза хозяина кафе.
— Ты решила нас бросить в такое сложное время? — взревел мужчина, словно раненый зверь, и сразу умолк. Он тяжело вздохнул, взял чашку с кофе, которую уже приготовила Ксюша, и выпил залпом.
— Понимаете, я бы хотела работать у вас по выходным, — принялась сбивчиво объяснять Поля. — Сейчас я хочу развиваться в другой области, стать профессионалом, а для этого нужна практика. Я не хочу уходить, но долги у меня превышают заработную плату.
— Ты. Решила. Оставить. Кафе. Правильно? — чеканил мужчина.
Полина испугалась. И она, и стоявшая рядом Ксюша понимали — Давыдыч вне себя от злости. Лучшая официантка уходит — это ещё одна подножка на сложном пути ресторатора. Он такого предательства простить не мог.
В этот момент Алексей, сидевший за столиком, с ужасом глянул на время, достал крупную купюру, спрятал под чашкой с кофе и протрубил на всё помещение:
— Полина, мне уже пора, — он вскинул руку с кожаным кошельком, повертел им и кивнул на
