её.
– Чувствуешь, как я тебя хочу? – спрашивает в губы.
Ребенка ты хочешь, козлище, а не меня.
– Мирон А…
– Можно просто Мирон, если не на работе.
Да ну, я не смогу. Просто Мирон… Сумасшедший какой-то.
Он сжимает моими пальцами свой напряженный член, и я ощущаю, как бешено колотится моё сердце. Черт, он волнует меня. Я испытываю тот самый трепет, какой должна испытывать женщина в объятиях желанного мужчины.
Водитель гуляет возле подъезда и даже не смотрит в сторону машины. Чадаев его выдрессировал.
Но… боже, если я не сбегу, Мирон Амирович поимеет меня прямо на заднем сидении Роллс-ройса.
– Мне пора, – отталкиваю его от себя.
– Опять начинаешь? – спрашивает строго.
– Я уже Вам сказала, что не собираюсь рожать…
– Я сейчас не про ребенка, а про секс. Безопасный секс для взаимного удовольствия. Для начала… Примеримся, так сказать, друг к другу.
– Вы же говорили, что Вас интересуют только фиктивные отношения, – презрительно сощуриваюсь.
– Увидел тебя сегодня в трусах и передумал. Хочу тебя, – набрасывается на меня с удвоенным рвением. Пожирает мои губы и запускает руку под юбку.
Я едва дышу и отбиваюсь. Но он берет в плен мои руки, заводит их мне за спину и с силой придерживает.
Его свободная рука гуляет под моей юбкой, а пальцы пробираются в трусики.
Его губы сминают мои, как ураган. Уф!
Мирон отодвигает полоску трусиков в сторону и проводит двумя пальцами по моей промежности.
– Мокрая, – выдыхает мне в губы. – Тебя тоже заводит сопротивление?
– Нет! Пустите!
Вот враль! Только вчера уверял, что не собирается лезть ко мне в трусы и вот, пожалуйста – он уже там!
Мирон поправляет моё нижнее белье и ласкает сокровенное местечко через ткань.
– Перестаньте, что Вы творите?!
– Немного приласкаю и всё. Не суетись! – властно приказывает. – Да расслабься ты. Когда ты в последний раз была с мужчиной?
– Ничего я Вам не скажу, – судорожно дышу.
– Значит, давно, – удовлетворенно кивает.
Трение его пальцев через шелковую ткань трусов вызывает во мне очень приятные ощущения, но я продолжаю неистово сопротивляться. Потому что не знаю, как завтра буду смотреть ему в глаза после такого.
– Твоё тело отзывается на мои ласки, значит, я тебе приятен. Хватит упрямиться, Даша, – чувствительно прикусывает мою нижнюю губу.
– Пожалуйста… – хнычу, ощущая, что я натянута, как струна.
Странное ощущение, я давно не испытывала такого. Мне хочется умолять его о чём-то, просить, унижаться, лишь бы он не убрал свои чуткие пальцы и продолжил делать то, что делает.
Совсем головой поехала.
– Продолжить или отпустить? – уточняет босс.
Я молчу, потому что не хочу ни того, ни другого. Вернее, хочу – оргазма. У меня давно не было секса, и природа берёт своё. Ничего не могу с собой поделать, я сейчас кончу. И мне будет очень-очень стыдно перед Мироном Амировичем.
– Давай, Даша. Я знаю, что ты хочешь это сделать.
Он отпустил мои руки, но я по-прежнему держу их спиной и выгибаю вперед грудь.
Мирон наклоняется и жадно целует меня прямо через блузку. Я бесстыдно раздвигаю ноги, вообще ничего не соображая. Он ласкает моё сокровенное местечко, и я отчетливо ощущаю его палец (или пальцы) у себя внутри.
Взрываюсь, как новогодняя петарда и стекаю на его руку, пачкая липким соком. Я еще не пришла в себя, поэтому мне не стыдно. Но лучше не думать о том, как теперь с ним работать дальше.
Никак. Уволиться нафиг.
Наблюдаю из-под опущенных ресниц, как он подносит руку к лицу и вдыхает мой интимный запах. Потом вытаскивает салфетку и медленно вытирает пальцы. Его лицо выражает неподдельную симпатию, и я растекаюсь по сидению вместо того, чтобы бежать без оглядки.
Его штаны по-прежнему топорщатся. Должно быть, ему больно ощущать эрекцию.
Ага, помоги ему, давай! Наклонись и сделай ему минет – уподобься Лере и Жанне.
Выпрямляю спину, поправляю на себе одежду и невозмутимо говорю:
– Спокойной ночи, Мирон Амирович.
– Эй, а как же я?
– У Вас сегодня встреча с Валерией в начале десятого. И хочу напомнить, что она ждет от Вас ребенка.
Откуда я узнала? Она звонила на работу и наткнулась на меня. Просила напомнить «Мир-миру», что ждет его после девяти и уже отмокает в ванне с лавандой.
Открываю дверь авто и выхожу наружу. Иду на негнущихся ногах к подъезду и чувствую себя словно во сне.
Неприятно, конечно, что после меня он поедет трахать навязчивую брюнетку. Но пусть выпустит пар, раз уж со мной ему ничего не светит.
Я дала слабину, осознаю! Он грамотно залез ко мне в трусы, и моё сопротивление не помогло. Неужели его и правда это заводит? Если так, то плохи мои дела.
На лестничной клетке встречаю незнакомую блондинку. Она смотрит на меня, я – на неё.
– Ты что ли, вчера полицией грозила? – спрашивает она, жуя жвачку.
– Допустим. Вы мне спать мешали.
– Ты просто завидуешь. Что, у такой симпатяжки и любовника нет? – окидывает меня оценивающим взглядом.
– Не твоё дело. Дай мне пройти.
– А меня Галя зовут, если что. А тебя?
– Дарья. Дашь, наконец, пройти?
– Конечно, проходи, – Галя отходит в сторону.
Отпираю дверь, спиной чувствуя, что Галя никуда не ушла и наблюдает за мной. Она одета как стриптизерша в клубе: босоножки на высокой платформе, розовая джинсовка, короткая юбка и лиловые губы.
– В подъезде не кури, – говорю на всякий случай. – Получишь штраф от старшей по подъезду.
– Нет у меня такой привычки, – отвечает она, надувая пузырь из жвачки.
– Вот и отлично. Спокойной ночи.
– Мгм.
Захожу в квартиру и приваливаюсь плечом к стене. В теле необыкновенная легкость, а в душе – пустота. Зачем, зачем позволила ему себя касаться? Чертова природа, которая требует интима! Дотронулся, где надо – и я уже потекла. Ужасно неприлично и неэтично делать это с боссом.
Хорошо, что Мирон Амирович меня отпустил. А ведь мог бы попользовать от души. Я знаю, что мог бы. Характер у него такой: захотел – взял. Я выучила Чадаева от и до и могу прогнозировать его поступки.
Вот и сегодня произошло так же: захотел – залез в трусы. Хоть десять раз сопротивляйся, он все равно доведет дело до конца.
Опасный, очень опасный человек! И я хожу по лезвию ножа.
Надо подсунуть ему девицу. Галю, например. А что? Она тоже блондинка. Пусть заключит с ней контракт на дочь.
Но мысль о том, что Галя будет орать на весь многоквартирный дом от ласок Мирона, вызывает
