могут повлиять на качество работы или атмосферу в коллективе. Если ты сумеешь убедить их, что этого не случится — все будет хорошо.
— Ясно. Буду стараться. Это в моих интересах.
— Главное, не суетись. Не спеши. Никто не ждет, что ты прям в хорошей форме.
— Я и так три года жизни упустила, — тяжело сглатывает Катя.
— Жизнь и на воле можно упускать. Люди здорово прокачались спускать ее в унитаз в последнее время. Откусывают большими кусками, жрут, не пережевывая, даже вкуса толком не чувствуя… А потом маются от вечной неудовлетворенности, как от запора. Вроде как все есть, а счастья нет. И горстями жрут антидепрессанты.
Сам не знаю, какого черта меня сорвало во всю эту философию. Наверное, наложились друг на друга наши мысли, сомнения. Хоть мы и по разному поводу паримся, все оно в итоге к одному сводится.
Тру щеку рукой, до чего же тяжелый взгляд у новенькой! Припечатывает, будто выжигая клеймо. О чем думает? Удивляется, что я так разоткровенничался? Наверное. Ну… Сама напросилась, чего уж. Надеюсь, теперь поумерит пыл, а то как-то у нас изначально не задалось с границами. Совсем путает берега девочка. Так нельзя.
Ставя жирную точку в нашем диалоге, звонит телефон. Катя отворачивается, но я успеваю заметить ее взгляд, брошенный на экран.
— Да, Ками? Что-то срочное?
Дочь неделю может трещать без умолка, поэтому сразу обозначаю, что мне сейчас не очень удобно вести беседы.
— Ну, как сказать, — пыхтит моя младшенькая. — Я по поводу дня рождения Алика…
— А что там обсуждать? Я уже сказал — ни в какой коттедж с ночевкой ты не поедешь. Ты вообще не поедешь в компании этих великовозрастных балбесов за город.
— Ну почему?! Мне мама разрешила и…
— А я запретил. — Мрачнею. Надоело быть злым полицейским. Но что делать, если Ляська в последнее время корчит из себя доброго? Будто зарабатывая очки в соревновании, о котором я не знаю. Взять хотя бы этот гребаный день рождения… Ну ладно бы на пустом месте я волновался. Но ведь буквально весной в поселке был точно такой же случай — правда, детишки отмечали Восьмое марта, но ведь не суть. Главное, как все закончилось — один труп, другой инвалид, а все потому, что ребята, приняв на грудь, решили прокатить девчонок с ветерком на старой дедовой копейке. Поездка вышла короткой. До первого столба.
— Пап! Ну пап, папочка… Там будет Давид.
— Это еще кто?
— Старший брат Алика, он за нами присмотрит.
— Нет.
— А я все равно поеду! Пап, мне, блин, восемнадцать через три месяца!
— Вот именно. Через три. А до этих пор я за тебя несу ответственность.
— Да ничего там не будет! Я что, дурочка, по-твоему?! Думаешь, у меня своей головы на плечах нет?! Мам! Ну, вот чего он, а? Поговори с ним!
В динамиках звучит какой-то шорох, потом треск и, наконец, голос Ляськи.
— Я на громкой, — предупреждаю сразу. И не один — не говорю, но это и так понятно. — Привет, Лясь.
— Привет. Ну, ты в своем репертуаре, Валеев.
— Ты тоже. Зачем разрешала? Знала же, что я буду против. — Одной рукой придерживая руль, другой не без труда достаю сигарету из пачки. Подкуриваю, щурясь от дыма. Была бы уверена, что я один, так уже бы, наверное, скандал закатила, а так спросила только:
— Не передумаешь?
— Нет, конечно. Я ей сразу сказал, Ляся, что об этом не может идти и речи! Что непонятного?
— Все. Понятно. Ладно. Давай…
Зачем только звонили? Сейчас еще будут обсуждать на семейном совете, какой я тиран. И перед Катей неудобно. Вроде и без всякого поговорили, а все равно ощущение, что грязным бельем тряхнул.
Связь обрывается. Затягиваюсь.
— Она, по крайней мере, сама вам звонит, — подает голос Кэт, как будто я спрашивал. Давлю в себе раздражение.
— Твоя маленькая еще. Мало что понимает.
— Это да… Ну я, наверное, пойду.
Черт. Мы приехали, а я не заметил, как остановился!
— Да, давай. Спокойной ночи.
Кэт
Моя комиссия затягивается до самого вечера. Откуда-то издали доносятся раскаты грома, и даже, кажется, видно грозовой окоем — там, далеко, дождь стоит стеной. А у нас сухо. Только характерная духота, которая бывает лишь в преддверии ливней, давит на грудь. Жаль, кажется, сегодня я могла бы попытаться вдохнуть поглубже. Все оказалось проще, чем я думала. Да, промурыжили меня целый день, да, обязали раз в неделю ходить к психологу, но так ведь и допуск дали!
Сбегаю вниз по ступенькам, уткнувшись в сумку в поисках телефона. Теперь, когда моя судьба стала более-менее понятной, можно потребовать встречи с дочкой. И если Реутов думает, что сможет этому помешать, я просто сгною его.
Пальцы слегка дрожат. В голове мелькают кровожадные картинки расправы. Радуюсь даже им, понимая, что это — хороший признак. Значит, моя психика потихоньку приходит в норму. Злость и жажда мести точно лучше охватившей меня было апатии.
— Кэт!
Оборачиваюсь. У необычного дерева с шарообразной темно-лиловой кроной стоит Миша Стрельников. И обаятельно улыбается, будто только меня и ждал.
— Отстрелялась?
— Ага! — киваю я.
— Можно поздравить?
Разве не это я и сказала? Пожимаю плечами.
— Я так и думал. Поэтому пройдемте, гражданочка. — Подхватывает меня под локоть.
— Куда?
— Сейчас увидишь!
— Миш, я как пес устала. Давай без вот этого всего, а? Мне не до…
— Сюрприз! — машет одиноким подспущенным шариком тучная женщина неопределенного возраста. Сидящий рядом с ней парень приветствует меня вялым взмахом руки. Еще один — в забавной панаме и футболке с кричащей надписью Balenciaga вскакивает на ноги. А два других, пожалуй, самый старший и самый молодой — просто приветливо улыбаются. Перевожу взгляд с ребят на стол, заставленный контейнерами с едой из местного ресторана и бутылками. Мы в небольшом парке, разбитом у озера. Территория здесь облагорожена, и есть все для проведения пикников. Интересно, когда я привыкну к тому, что все вот так?
— Как ты уже, наверное, поняла, это наша небольшая команда, — поясняет Миша. — Вот, решили организовать скромный праздник по случаю твоего назначения.
— Это все Миша придумал, — крякает самый старший. — Я так-то считаю, что проставиться должна была ты.
— Толик, не нуди, — закатывает глаза… — Таша, — тянет пухлую ладошку та самая женщина.
— Очень приятно. Толик, Таша. — Изображаю приветливую улыбку.
— Свин, Вещий, Мот и Тай.
— А это наша Кэт. Катюх, подходи ближе. Что ты как неродная? Не любишь азиатскую кухню?
— Да она просто заебалась, Миха, — фыркает Тай — самый молодой парень с
