class="p1">– Да блин! – она разочарованно хлопнула ладошками по стеклу и отступила назад.
– Ну ладно, чего ты расстраиваешься? Завтра будет ещё одна игра. Ковалёв вон какой молодец, настоящий «волчара»!
Саша бросила на друга недоверчивый взгляд и снова отвернулась лицом к площадке. Денис в опущенной маске всё ещё стоял в открытой калитке и наблюдал за довольными победителями.
– Матч окончен со счётом 3:2 в пользу команды «Энергия», – раздался приятный и хорошо поставленный женский голос над стадионом. – Победную шайбу забросил Иван Нестеренко.
– У-у-ух! – Саша стукнула кулаком в толстое заградительное стекло.
Игроки обеих команд выходили на лёд и выстраивались в колонны, чтобы пожать друг другу руки и поблагодарить за игру. Саша обернулась, схватила с кресла рюкзак и двинулась вдоль борта к скамейкам запасных. Рома не отставал. И к тому моменту, когда они достигли скамеек, на льду успело что-то произойти.
Рома не смог затормозить вовремя и наткнулся на Сашину спину:
– Что там случилось?
– «Волки» не хотят пожимать руку Нестеренко, – пожала она плечами.
– Почему? – Рома удивлённо вскинул брови.
– Не знаю, я не поняла, из-за чего всё началось. Спросим потом у Дани, – она проследила взглядом за тем, как Иван с ухмылкой покинул колонну и, подтаскивая ногу со сломанным пальцем, подкатил к борту и снял шлем. Взъерошил вспотевшую голову и вдруг поймал её взгляд.
– Эй! Ты проспорила, – неожиданно громко заявил он так, что обернулись все, кто оставался за скамьёй – тренеры и сервисмен45. – Я забил. Выполняй обещание.
– В пустые ворота ты забил, – так же громко парировала Саша. – Закатай губу!
Краем глаза она уловила, как папа отвернулся, и плечи его задрожали от беззвучного смеха. Нестеренко тоже это заметил, слегка смутился, однако ничего не сказал. Вышел со льда и, направляясь в раздевалку, прошёл мимо девочки и щёлкнул её перчаткой по носу:
– Ладно-ладно. Завтра я настоящий гол забью. И тогда ты точно не отвертишься.
Она молча проводила взглядом его спину и снова посмотрела на лёд. Отец уже был там и о чём-то беседовал с главным тренером «волков». Он был, конечно, доволен победой и впечатлён игрой команды соперника, хотя, вероятно, своим ребятам ещё устроит сейчас по горячим следам разбор полётов.
– Не понял, – нахмурился Платов. – На что это ты с ним спорила и почему я не в курсе?
– Да неважно, – она поморщила нос и вздохнула. – Поехали домой? Я тут весь день торчу. Устала уже и хочу есть.
– Поехали, – улыбнулся он. – Давай рюкзак понесу?
– Да он лёгкий, – попыталась возразить Саша.
– Дава-а-ай, – он аккуратно снял лямку с её плеча, подхватил девочку под руку и затолкал на выход.
Она ещё раз оглянулась, выворачивая шею и пытаясь обнаружить на льду Ковалёва. Но тот, видимо, растворился где-то в толпе своих одноклубников. Интересно, как он там? И какое у него настроение? Она бы точно расстроилась.
С Романом они без приключений добрались до дома, распрощались на лестничной клетке, и каждый пошёл к своей двери. Дома вкусно пахло котлетами и какой-то сладкой выпечкой. В животе тут же заурчало. Даже не переодеваясь, Саша прошлёпала на кухню в своей красной толстовке.
– Первый пришёл, – следом за ней появилась мама в кухне. – Руки мой, садись за стол… Ты где весь день была?
– В Ледовом, где и всегда.
– Как игра?
– Ну, если учитывать, что вы все болеете за «Энергию», то великолепно.
– Вы? – удивилась мама. – А ты?
– А я – против!
– Эк тебя задело! – мама покачала головой, достала из шкафчика чистую тарелку и положила Саше картофельное пюре и пару небольших котлеток. – Как папа с Данькой?
– Довольные, конечно. У Даньки что-то там случилось, неудачно упал, но потом его починили, и он играл дальше. И даже забил дубль46, – девочка вымыла руки на кухне со средством для мытья посуды и, вытерев их полотенцем, уселась за стол.
– Ох! – вздохнула мама, поставила перед ней тарелку, налила молока в кружку и положила рядом пару кусочков белого хлеба. Сама пристроилась напротив и грустно посмотрела на дочь. – Уедет он от нас…
– Ну естественно! Ты же не думаешь, что он всю жизнь будет здесь у папы под крылышком? Вон он что творит весь сезон. И его давно бы уже с руками и ногами оторвали как минимум в Старшей лиге. Да и Данька сам не против отсюда убежать. Если б папа на агентов не гавкал…
Мама снова вздохнула и больше ничего не сказала. Саша быстро работала вилкой, уничтожая самую вкусную домашнюю еду на свете. Ей хотелось уже поскорее разделаться с пюре и котлетами, чтобы юркнуть к себе в комнату и спрятаться под одеялом. Скоро приедут отец и брат, тоже голодные и уставшие, и встречаться с ними за столом у неё совсем не было желания.
Саша успела поужинать до их появления. И даже умудрилась задремать, пока пыталась читать учебник истории. Все эти даты и стародавние события навевали только тоску и сон. А из перечня школьных предметов больше всего она уважала физкультуру. И лишь в этой дисциплине занималась всегда на отлично.
Данькин громкий смех заставил Сашу встрепенуться. Она не заметила, как он вернулся, а теперь брат хохотал, выслушивая кого-то по телефону. Мама попыталась одёрнуть его, напоминая о том, что уже поздно и часть соседей готовится ко сну. Парень на некоторое время действительно затих, только поддакивая и отвечая собеседнику коротко и односложно. А потом вдруг заговорил не слишком громко, но вполне разборчиво:
– Да это Ванька заартачился и первый не захотел пожимать руку их вратарю. Ну и все «волки», кто шёл следом за Ковалёвым, отказались пожимать руку Нестеренко. Он у нас вообще сегодня какой-то шальной был, по ходу это побочка от лекарств.
Саша потёрла глаза и обняла подушку. Вот как! И тут же вспомнила разговор с Иваном на трибуне. Расстрелять юного вратаря у него не получилось. Бросал он сегодня много, но как попало. Так что Денис без видимых усилий справлялся с его атаками. Работал чётко и почти без ошибок. Странно… Почему Иван себя так ведёт?
Девочка зевнула, поднялась с кровати и выключила свет в комнате. Снова вернулась под одеяло и подумала о прошедшем дне. Ей было ужасно неудобно подойти к этому незнакомому парню и выложить ему столько ценной информации. Но молчать девочка не могла и не хотела. Назло отцу и назло всей «Энергии». А ещё было страшно от того, что он будет смеяться. Что не воспримет её всерьёз, отвернётся, не станет слушать, да и просто не поверит ей. А он улыбался…
