посуду, чувствуя взгляд, прожигавший спину. Последние слова Ника повисли в воздухе, проводя какую-то черту. Она вдруг остро осознала, чтó именно он имел в виду. Когда у нее не осталось грязных тарелок, она стала драить плиту, потом столешницу. Наконец, когда мыть ей ничего больше не осталось, она повернулась к парню, который перебирал струны, мало заботясь о том, что пепел падает прямо на пол.
– Зачем? – спросила она, вытирая мокрые руки о домашние штаны.
– Я подумал, теперь уже можно сказать. Лу, тогда, когда ты приезжала, я говорил серьезно. Ты можешь переехать сюда к нам. Ко мне.
– Зачем?
Ник видел, как она напряглась, и на мгновение подумал, что нужно замять этот неловкий момент, сменить тему. Но потом понял, что это, может быть, последняя возможность сказать ей. Отложив гитару в сторону, он хрустнул пальцами и, откинувшись на спинку стула, посмотрел на нее из-под ресниц.
Лу курила в форточку, стоя вполоборота. Она не была невероятно красивой или какой-то неимоверно сексуальной. Она просто была такой, какой хотела быть. И ему это нравилось. Даже больше – он любил ее за это. Шумно выдыхая дым, она избегала смотреть на него, пряча взгляд. Наконец она вышвырнула окурок в окно и ушла, оставив Ника в одиночестве.
Он предвидел подобную реакцию, поэтому не пошел за ней, не стал ничего говорить. Он понимал, ей нужно время переварить его слова. В этом была вся Лу. Стремительная и резкая, она пугалась перемен, прячась в себя, как моллюск в раковину.
Снова взяв в руки гитару, он стал тихо наигрывать новую песню, пытаясь подобрать слова. Но у него ничего не получалось, потому что перед его мысленным взором была кроха.
* * *
Лу проснулась от мягких прикосновений к плечу. Приоткрыв глаза, она увидела, как длинные пальцы Ника скользят по ее коже. Он лежал на боку, подперев рукой подбородок, и смотрел на нее из-под ресниц как-то задумчиво и странно, продолжая касаться ее легко, почти невесомо.
– Ты чего тут делаешь? – тихо спросила Лу, повернувшись на бок, чтобы быть с ним лицом к лицу. Она удивилась, потому что предполагалось, что Ник будет спать на диване, как и до этого.
– У меня бессонница. Я хотел тебя разбудить, – просто сказал музыкант, касаясь кончиками пальцев ее лица. – Но ты так мило спала, что я передумал.
– И все равно разбудил, – закатила глаза Лу. – Вали к себе на диван и дай мне поспать, – потребовала она, натягивая одеяло повыше и поворачиваясь на другой бок.
Ей отчего-то стало стыдно. Она раньше часто бегала перед Ником в спальных шортиках и маечке, но сейчас ей почему-то стало не по себе. Это было как-то совсем неправильно, хотя она и не знала почему. Да и не хотела знать. Ему просто нужно было вернуться на свой чертов диван.
– Я хочу остаться, – вдруг сказал Ник, поднимая край одеяла и забираясь к ней. – Можно?
– Нет, – категорично сказала Лу, пытаясь отползти от него, но Ник закинул на нее ногу, не оставляя ей шанса на побег. – Вали на диван! Что за выходки? – возмутилась Лу, ощутив прикосновение горячих губ за ухом.
Возмутилась, чтобы не думать о том, как сладко екнуло в груди от этого поцелуя. Стыд обжигающей волной поднялся где-то внутри, а во рту стало сухо от напряжения и волнения. Это было ужасно, но она не могла найти в себе сил прекратить это. Она знала, что Ник не сделает ничего, если она не захочет. Но она хотела.
– Тебе не нравится? – выдохнул Ник, обнимая ее за талию, целуя в шею.
– Это неправильно, – прошелестела Лу, зажмурив глаза.
Она словно онемела и не могла шевельнуться, позволяя руке Ника проскользнуть под ее топ. Он целовал ее острое плечо, гладил впалый живот, спускаясь все ниже, а она лежала, замерев, почти не дыша, понимая, что сейчас произойдет.
– Я не знаю, что может быть правильнее, чем то, что происходит сейчас, – выдохнул Ник ей на ухо, проникая ладонью под ткань ее шортиков. – Я хочу тебя, – пройдясь по гладкому лобку, его пальцы надавили на клитор, и Лу вздрогнула. Удовольствие, острое, невыносимое, пронзило ее, заставляя расслабиться, раздвинуть ноги, позволяя Нику ласкать ее. – Ты меня тоже, – прошептал он, слегка надавливая пальцем на влажный вход, проникая мучительно медленно. – Разве это плохо?
– Я… я…
Лу не смогла ответить, только резко выдохнула, когда он добавил еще палец. Ее тело предательски откликалось на каждое прикосновение Ника. Его губы целовали ее везде, куда он мог дотянуться, левой рукой парень ласкал ее грудь, а пальцами правой снова и снова проникал в нее.
У Лу не было сил сопротивляться жару, охватившему ее тело. С каким-то мазохистским чувством обреченности, она позволяла Нику делать с собой все, что ему угодно. Ей стало совершенно безразлично, что будет дальше. Наверное, он был прав: глупо хранить верность тому, кому это не нужно. Может, если она переспит с кем-то другим, Рома не будет больше ей сниться?
В конце концов, это всего лишь секс. Просто получить удовлетворение, избавиться от этого тянущего чувства пустоты. Человеку нужен человек, а незаменимых нет. Закрыть глаза и не думать, просто чувствовать умелые руки на теле. Раствориться в животных желаниях, поднимавшихся с самых потаенных уголков души.
Просто секс.
Ник быстро освободил ее от ненужной одежды, а потом она ощутила на себе тяжесть его тела. Его волосы упали ей на лицо, щекоча. Закинув одну ногу девушки себе на пояс, Ник направил себя рукой, проникая в нее. Лу застонала, не в силах сдерживать себя.
– Кроха, все в порядке? – Голос Ника прозвучал неожиданно резко.
Распахнув глаза, Лу обнаружила себя одетой и укрытой. Ник сидел на краешке кровати, озадаченно глядя на нее. В руках у него тлела сигарета.
– Ник? – Лу уставилась на него, постепенно осознавая, что все это был только сон.
– Ты ворочалась, стонала, я подумал, тебе опять начали сниться кошмары, и решил разбудить. Ты вся мокрая, – заметил он, положив прохладную руку на ее лоб, покрытый испариной.
Оттолкнув руку Ника, она спрятала лицо в ладонях, не в силах посмотреть на него. Ей иногда снились такие сны с участием Ромы, а до него с какими-нибудь левыми актерами или типа того. Но никогда с Ником.
– Кроха, ну ты чего? – спросил Ник. – Лу?
