к инструктору. Он смотрел на нее. Перехватив ее взгляд, он потянулся к ней, но она отступила назад, высвобождая руку.
– Прости, – шепнула она одними губами и поспешила затеряться в толпе.
–Очень хотела – и мост проводил,– слова гвоздями вколачивались в грудь, причиняя боль. – И он по мостам никогда не ходил, но знает, узнает, что ждет впереди,– а впереди нет ничего, потому что там нет Ромы.
Но выживут только влюбленные,Только влюбленные, только влюбленные,Только влюбленные, только! [111]
Арбенина выкрикивала слова в микрофон, а Лу вторила ей. Только влюбленные. Только с Ромой, только с ним. Ей больше никто не нужен. Лу стало стыдно за то, что она позволила Артему касаться ее, оскверняя тем самым то чувство, которое, пусть и причиняло нестерпимую боль, было самым реальным, что происходило с ней за всю ее жизнь.
* * *
Уже поздно вечером, когда она пешком шла до дома, Лу поняла, что больше не может оставаться тут. Весь город был пропитан воспоминаниями. В любой момент из-за угла могла снова вырулить синяя «Мазда». Ей нужно было бежать: от себя, от Ромы, от осколков чувств, которые так больно ранили.
Выхватив из кармана телефон, она посмотрела на календарик, прикидывая, а потом позвонила Нику.
– Привет, – почему-то шепотом сказала она. – Можно я у вас дней десять перекантуюсь?
– Кроха, что за вопрос, – фыркнул Ник, опуская приветствие. – Мой дом – твой дом, ты забыла?
71. И не знает боли в груди осколок льда [112]
Сойдя с поезда, Лу огляделась и сразу увидела Ника в его неизменном черном пальто. Он стоял, прислонившись к колонне, сжимая в зубах сигарету, не обращая ни малейшего внимания на запрещающий знак. Девушка пошла к нему, пристально высматривая малейшие изменения.
Темные волосы отросли ниже плеч, а в остальном он был все таким же. Ее Ник. Лу подошла к нему и нерешительно замерла, не зная, будет ли уместным обнять его. Но увидев его смеющиеся зеленые глаза, она тут же отбросила в сторону все мысли и прижалась к нему, обвивая руками.
Он обнял ее в ответ, а потом, сжав руками ее плечи, отстранил, рассматривая. Лу без привычного макияжа была для него в новинку. Он смотрел на нее, словно не узнавая. Она казалась младше, но взгляд ее стал другим. Не таким, как в прошлый раз. Более взрослым.
Ник не знал, радоваться этому или нет, но почувствовал какое-то незнакомое ему волнение, которого раньше не испытывал в ее присутствии. Точнее, испытывал, но не в том объеме. А сейчас он даже на мгновение оробел, загипнотизированный взглядом дымчатых глаз.
– У меня что-то на лице? – разволновалась Лу, заметив его взгляд. А потом осознала. – Я теперь не крашусь, – сказала она, будто извиняясь.
– Тебе так намного лучше, – вышел из ступора Ник. – Просто немного непривычно. Но тебе идет.
Мелкая смутилась и дернула плечами. Ей была приятна похвала Ника, но немного смущал взгляд, которым он на нее смотрел.
– Так, у нас неделя, – наконец сказал он. – Чем займемся? Музеи и все такое?
– Я ненавижу искусство, чертов ты засранец! – возмутилась Лу, повиснув у него на руке. – Отведи меня в крутую тусовку рокеров!
– А мы с ребятами разве не крутая тусовка рокеров? – возмутился Ник, направляясь к выходу с вокзала.
– Пф, – взмахнула рукой Лу. – Ладно, давай сделаем фотку у Эрмитажа, типа я туда ходила, чтобы Рокса меня не клевала, а потом пошатаемся где-нибудь?
– Как скажешь, – усмехнулся Ник. – Как же я соскучился, – признался он.
– Я тоже, – искренне сказала Лу, сжимая его руку еще крепче. – Я рада, что приехала.
* * *
Дни неслись невероятно быстро, и неделя, которую ей отвела Рокса, стремительно катилась к концу. Она побывала на репетиционной базе, на студии, они с Ником и парнями обошли весь Питер, а по вечерам она закатывала им царские ужины, балуя их самыми излюбленными блюдами.
Лу рассказала Нику о расставании с Ромой, упустив подробности. Ей не хотелось тратить их время на это. В конце концов, именно для этого она сменила обстановку. И это помогало. Она выжимала из этой недели все. Максимум времени с ребятами, максимум веселья и беззаботности. Было здорово снова почувствовать себя частью этой своеобразной семьи.
Лу чувствовала себя неимоверно счастливой. Ее радость омрачали только мимолетные мысли о скором отъезде, но, с другой стороны, она понимала, что живи она с ними, как раньше, ее присутствие в доме не вызывало бы такой фурор. Как-никак у них у всех была своя жизнь.
Вот и сегодня, в пятницу вечером, они умотали на репетицию. Лу собиралась было пойти с ними, но потом передумала. Ей хотелось приготовить Нику его любимую лазанью. Оставшись в одиночестве, она включила музыку повеселее и принялась колдовать на кухне. Часов в одиннадцать все дружной гурьбой завалились домой.
– Лу, мы тусить, ты с нами? – весело спросил ее Ярик, когда тарелки опустели.
– Ник? – спросила она у солиста.
– Я, пожалуй, пас. У меня домашнее настроение, – капризно протянул Ник, поглаживая живот. Он наелся лазаньи и размяк. Идти никуда не хотелось.
– Тогда я тоже, – быстро сказала Лу.
Ей не хотелось шумных компаний. Уж лучше побыть с Ником. Тем более послезавтра вечером она уедет домой.
– Ох уж эти творческие люди с тонкой душевной организацией, – хохотнул Яр, толкая Сашку в бок. – А ты идешь?
Саша молча кивнул. Андрей уже давно собрался и ждал их в прихожей. Миша уехал на свидание сразу после репетиции, так что они ушли втроем, пообещав не возвращаться до утра. Выпроводив их, Ник вернулся на кухню и помог Лу убрать со стола.
– Посиди, – попросила она, забирая у него тарелки. – Мне нравится за вами ухаживать, – призналась она, открывая воду. – Мне этого не хватает больше всего.
– А мне просто тебя не хватает, – вдруг сказал Ник.
Лу обернулась к нему. Он крутил в пальцах сигарету, задумчиво ее рассматривая. Потом отложил ее в сторону и вышел из комнаты. Вернувшись с гитарой, он закурил и, зажав сигарету в зубах, начал что-то наигрывать.
Мелкая продолжала мыть
