Так, значит, мистер Олен-Райт решил, что ее работа неприлична? Ладно, может быть, ей удастся найти другой способ выражения своей мысли — нечто, что сможет дойти до него…
Приняв вызов, с кружащейся от возбуждения головой, она принялась за работу.
Тремя часами позже, с онемевшей от лихорадочной работы рукой, Венди наконец откинулась в кресле и с неожиданно юной, озорной улыбкой рассмотрела то, что у нее получилось.
Первый рисунок был очень похож на начальный лист, лежащий в одной из папок серии, не получившей одобрения. Интерьер фабрики с изнывающими от жары, апатичными рабочими. За первым рисунком следовал второй, на котором те же самые рабочие, после монтажа кондиционеров Клиффа, выглядели свежими и энергично работающими. За этими обеими сценами наблюдала девушка — ни дать ни взять сошедшая с обложки «Плейбоя» фотомодель.
Однако следующая пара рисунков была совершенно не похожей на те, что она предложила прежде, и предназначалась для сугубо личного просмотра, подумала Венди, с триумфом рассматривая их. На первом была изображена та же самая женщина в постели с мужчиной, карикатурой на Майкла. Правда, и тут он выглядел весьма привлекательно, нахмурясь заметила она, не понимая, почему все ее попытки сделать его подбородок не столь энергичным, а взгляд — менее притягательным не удались. Он лежал спиной на смятых простынях кровати, ханжески отведя глаза от своего вялого пениса, в то время как его партнерша всем своим видом показывала, что знает, как надо взяться за дело.
Следующий рисунок показывал ту же пару в крайне компрометирующей позе на той же, теперь безлюдной, фабрике. Из кондиционера вырывался поток холодного воздуха, но, вместо того чтобы триумфально улыбаться, подружка Майкла смотрела на его по-прежнему не реагирующее тело с глубокой печалью. Внизу Венди поместила подпись: «Бывают такие горячие ситуации, охладить которые не можем даже мы».
Венди, разумеется, понимала, что рисунки оскорбительны и что их придется уничтожить. Но удовлетворение, полученное ею, все равно стоило ноющего запястья и потраченных на работу трех часов.
Карикатуры помогли ей вернуться к реальности. Она по-прежнему была не согласна с критикой ее рекламной кампании, но почувствовала, что может обдумать все это более беспристрастно. И мысленно уже искала, каким образом можно смягчить отдельные не понравившиеся ему элементы, не отказываясь от основной идеи. Венди все так же верила, что кампания пройдет успешно, что ее несколько грубоватый юмор привлечет потенциальных покупателей.
Было уже шесть часов. Она ничего не ела с самого завтрака, холодильник был пуст. К счастью, местный супермаркет закрывался в восемь.
Часом позднее, возвращаясь с покупками, Венди по-прежнему ощущала душевный подъем. Может быть, ей все-таки стоит поехать на пикник, подумала она. Хотя бы для того, чтобы показать Майклу: она не позволит ему встать между ней и ее подругой.
Припарковав машину возле дома, Венди начала вытаскивать покупки из багажника, но тут ее окликнула одна из соседок.
Полли Риджуэй, вдова лет шестидесяти, маленькая, рассеянная женщина, всегда казалась Венди несколько надоедливой. Она часто винила себя за безразличие к очевидным попыткам Полли познакомиться с ней поближе, твердя себе, что та вовсе не виновата в своей беспомощности и что нужно проявлять больше симпатии к ее одиночеству.
— Я только что разговаривала с новым соседом, — сказала Полли. — Очень милый мужчина. Такой вежливый и воспитанный. Он американец.
Американец! Ощутив нехорошее предчувствие, Венди перевела взгляд на одно из окон второго этажа.
— Он сказал, что пробудет здесь несколько месяцев, — сообщила Полли и добавила: — Я сказала ему, как беспокоюсь за то, что в наш двор может заехать кто угодно, и он согласился со мной. Сказал, что мы действительно должны поставить ворота понадежней.
Венди вздохнула. Установка снабженных электрозамками дверей, калиток и ворот была одним из пунктиков миссис Риджуэй. Коробка с продуктами, которую она держала в руках, оттягивала ей руки, и, воспользовавшись этим предлогом, она ускользнула от дальнейшего разговора.
Венди уже почти поднялась до своей лестничной площадки, когда одна из дверей отворилась и до нее донесся звук явно мужских шагов. И, столкнувшись с Майклом на лестнице, она впервые почувствовала благодарность к Полли за ее болтовню.
— Венди, что вы здесь делаете, — удивленно спросил он. Прежде чем она успела возразить, Майкл шагнул навстречу и забрал у нее коробку.
— Я здесь живу. Как будто вы не знаете…
— Не знаю, — нахмурясь, лаконично ответил Майкл. — Если бы я знал… Которая квартира ваша? — спросил он, оглядывая маленький холл с выходящими в него четырьмя дверьми.
— Вот эта, — хмуро сказала Венди, указывая подбородком на дверь.
Она вытащила свой ключ и, пройдя мимо него, открыла дверь. Потом протянула руки, чтобы взять свою коробку, но, к ее негодованию, Майкл вошел в ее квартиру, заявив при этом:
— Я отнесу это к вам на кухню.
— Благодарю вас, не надо… — начала было Венди, но он уже шел по узкому коридору, не оставляя ей другого выбора, кроме как двинуться за ним. Проходя мимо открытой двери гостиной, Майкл остановился и, не скрываясь, стал разглядывать обстановку.
Год назад Венди отделала свою квартиру заново, выбрав при этом цвета и материалы, наиболее приходившиеся ей по душе: всегда прохладные льняные ткани, чувственные шелка, гладкий хлопок и дерево. В основном все с оттенками бежевого и кремового цветов, ее любимых.
Даже Бетти была удивлена, когда с разрешения Венди осмотрела квартиру. Она — чуть ревниво — восхитилась дару подруги.
— Просто замечательно! Но это выглядит… как-то не в твоем характере…
— А что ты ждала увидеть? — спросила Венди с усмешкой, наблюдая за тем, как Бетти поглаживает стеганое покрывало ее постели. — Кричащую смесь агрессивных, дисгармонирующих красок?
— Что ты, конечно нет, — запротестовала художница, но глядя, как она изучает рисунок на кремовых обоях, столь удачно оттеняющих мягкий, приглушенно-красный цвет покрывала, Венди поняла, что та совершенно потрясена неожиданными для нее талантами подруги. Однако она не сочла нужным признаться, что умиротворяющее оформление ее дома было отражением какой-то наиболее глубоко скрываемой части ее души…
Обычно перед визитами клиентов она закрывала все двери, ведущие в ее личные комнаты, и проводила их прямо в кабинет. Сейчас при виде того, как Майкл осматривает ее дом, все защитные механизмы немедленно пришли в полную готовность.
— Вы оформили все это сами? — спокойно спросил он.
