Дафна выглядела встревоженной.
— Кто может знать, что на уме у другого человека? Разве на самом деле мы знаем друг друга?
— Да, — упрямо повторила Лаура, но прозвучало это не слишком убедительно. — Я знаю Джеффа. Я знаю Дебру и Скотта, и свою мать, и тебя, и Элизу.
— Но разве кто-нибудь может проникнуть в самые потаенные мысли другого?
Это было не легкомысленное заявление. Как и все, что говорила Дафна. Она была хорошим другом и серьезным, откровенным человеком. Лаура всегда могла рассчитывать на ее честное, непредвзятое мнение.
— Ты думаешь, он мог это сделать, Даф?
— Уехать по собственной воле? — Прежде чем закончить фразу, Дафна довольно долго молчала, что совсем не понравилось Лауре. — Об этом бессмысленно задумываться. Полиция сделает все возможное.
— А что мне делать тем временем? Дебра считает, что мы должны сидеть и ждать, пока что-нибудь не произойдет, а если ничего не произойдет? Что, если от Джеффа не будет никаких известий еще очень долго? В моей душе образовалась такая пустота. Что мне с ней делать?
— Работай. Ты сама сказала это О’Нилу. Дела должны идти своим чередом.
— Но мне незачем появляться в ресторане. Я не занимаюсь обслуживанием. Элиза оформляет заказы, Ди Энн выполняет функции метрдотеля, Су, Дейв и Джаспер занимаются обслуживанием на выезде, так что мне там совершенно нечего делать.
— Ты предпочитаешь сидеть здесь день за днем в ожидании телефонного звонка? — довольно сухо осведомилась Дафна.
— Ты же знаешь, что нет. Я сойду с ума.
— Тогда занимайся чем-нибудь.
— Меня сочтут бессердечной.
— С каких это пор тебя начало заботить чужое мнение?
— С тех пор, как я занимаюсь делом, оно для меня не безразлично. С тех пор, как Дагган О’Нил указал мне на это.
— Дагган О’Нил — проститутка, — с брезгливым видом промолвила Дафна. — Он скажет что угодно, лишь бы спровоцировать человека. Такая у него работа, Лаура. Да и что можно ожидать от журналиста, работающего на Гарри Холмса, — добавила она.
Лаура что-то промычала, соглашаясь. Гаррисон Холмс III был издателем «Сан» и одной из наиболее реакционных личностей. Да и сам он пользовался дурной славой. Его возраст приближался к восьмидесяти, но выглядел он при этом лучше, чем допускали приличия, был в четвертый раз женат и, по слухам, имел внебрачных детей по всему миру, что не мешало ему порицать других за подобные грехи. Но это была лишь одна из его излюбленных тем. Другую представляла благотворительность, которая, по его мнению, плодила ленивых бездельников. И наконец, система судопроизводства, потворствовавшая, с его точки зрения, преступникам.
— Даггану нужны броские заголовки, — продолжила Дафна, — и когда они не рождаются сами, он способствует их возникновению.
Усилием воли Лаура вернулась к сказанному ею в разговоре с О’Нилом.
— Боюсь, я ему подкинула несколько.
— Ничего страшного. Если он процитирует тебя, то распишется в том, что задавал идиотские вопросы женщине, находящейся в состоянии стресса.
— Если он процитирует меня. Но ты знаешь, что он не станет этого делать. Он выберет слова и фразы и вставит их в тот контекст, в какой ему захочется. О Господи, зачем только он позвонил! Если бы у нас было еще немного времени!
Завтра утром все клиенты Джеффа будут знать, что что-то случилось.
— Они в любом случае это узнают.
— Что я скажу Лидии?
— Что ты делаешь все возможное, чтобы найти Джеффа.
— А Дебре? Об этом станет известно всем в школе. У нее и так проблемы с учебой. А теперь сосредоточиться на занятиях ей станет еще труднее. Она даже не сможет делать вид, что все в порядке.
— Дебра прекрасно со всем справится, — промолвила Дафна с нежной улыбкой. — Она крепкий орешек.
— М-мм. Болтушка. Будет жаловаться, что я продолжаю заниматься делами в отсутствие Джеффа, а сама отправится на этот концерт. Она пойдет на него, даже если Джефф не вернется. И на Новый год она поедет с тобой. Она уже спрашивала, состоится ли поездка в этом году.
— Конечно состоится, — ответила Дафна. — Я мечтаю провести несколько дней в городе с моей любимой шестнадцатилетней девчонкой.
— Она обожает тебя, Даф.
— Наши чувства взаимны. — В голосе Дафны зазвучала легкая грусть. — Я помню, когда она родилась. Кажется, словно это было вчера.
Лаура тоже говорила чуть слышно, но это скорее было вызвано усталостью.
— К сожалению, нет. И мои седые волосы доказывают это.
— Где?
— Под краской, которую накладывает Джулиан. — Она закрыла глаза. — Такого же золотисто-каштанового цвета, какими были у меня волосы в детстве.
— Не болтай. Спи.
— Как ты думаешь, где Джефф?
— Не знаю.
— Ты думаешь, с ним все в порядке?
Дафна ответила не сразу.
— Да, думаю, с ним все в порядке.
— Он вернется?
— Ага.
Лаура вздохнула, потому что зевнуть у нее уже не было сил.
— Надо было снять свитер, — пробормотала она.
— Потом.
Она почувствовала, как прогнулся матрац, когда Дафна встала, потом ощутила прикосновение вязаного шерстяного платка, который обычно лежал сложенным в шезлонге.
— Спасибо, Даф, — прошептала она.
— Не за что, — шепотом ответила ей Дафна и слегка сжала ей плечо. — Поспи. Я буду внизу.
Лаура хотела сказать Дафне, чтобы та шла домой. Она хотела сказать, что та не может тратить на нее еще один рабочий день. Адвокатура — серьезная вещь. Жизнь клиентов зависит от Дафны. Как и от ее партнеров.
Но Лаура слишком устала, чтобы что-нибудь говорить, и ей слишком хотелось погрузиться в забытье. Поэтому она просто натянула до подбородка платок и расслабилась.
Она проснулась от какого-то движения на кровати. Она вздрогнула, и ее сознание начало медленно всплывать из глубокой расщелины сна.
— Мама! Проснись, мама. Ты должна посмотреть на это.
Это был голос Дебры. Материнское чувство подталкивало Лауру к тому, чтобы проснуться.
— М-мм? — прошептала она.
— Проснись.
Лаура с усилием открыла глаза. Дебра сидела на краю кровати в лучах раннего утреннего света, которые заставили Лауру зажмуриться.
— Что случилось, малышка? — пробормотала она, и не успела произнести эти слова, как все происшедшее снова навалилось на нее. Она резко села и откинула волосы с лица. Широко раскрыв глаза, она перевела взгляд с бледного лица Дебры на газету, которую та держала в руках. Лаура взяла ее с заведомым отвращением.
«Бесследное исчезновение местного бухгалтера-ревизора» — гласил заголовок левой колонки на первой странице. Рядом была расположена фотография Джеффа, но Лаура уже читала текст.
