— Скорее всего, папа, — живо возразила Лора, — до этого не доживу я!
— Лора, утешься, — насмешливо произнес Стас. — Редфорд рискует гораздо больше! Согласись, его шансы укоротить собственную жизнь достаточно велики. И вполне реальны!
— Вот-вот!.. — шутливо заворчала Лора. — Пусть теперь только попробует высказать мне свое недовольство! Пусть!!! Он как-то уверял, что я возненавижу на всю жизнь шампанское после нашего совместного купания. Пусть теперь только попробует придраться ко мне, и тогда уж Я, многозначительно подчеркнула Лора, — постараюсь сделать так, чтобы он возненавидел все, без исключения, продукты питания! На-всег-да!!! — угрожающе завершила она.
Вся семья весело и беззаботно засмеялась.
Прошло совсем немного времени, и Алек начал ловить себя на мысли, что все чаще и чаще приходила в голову: его стало неудержимо тянуть домой. И главное, он старался возвращаться пораньше — до того, как уходила, приготовив ужин, Лора. Случайно застав ее однажды, Алек теперь почти постоянно, изыскивая любую возможность, приезжал ровно в половине восьмого, чтобы ровно в восемь Лора сама подавала ему ужин и только после этого уходила.
Алек не мог четко ответить себе, что же конкретно подвигает его поступать именно так. Он убеждал и оправдывал себя тем, что Лора, как и любая другая женщина, одним своим присутствием привносила уют и покой; создавалась какая-то неуловимая аура семейной домашней обстановки, которой Алек был лишен вот уже несколько лет.
Так случилось, что из-за серьезной болезни сердца отца родители были вынуждены переехать. Смена климата, действительно, оказала благотворное действие. Отец чувствовал себя гораздо лучше, приступы случались крайне редко.
Какое-то время отец продолжал руководить компанией, но по настоятельной рекомендации врачей вскоре передал бразды правления сыну.
Вот когда Алек по-настоящему понял, что такое ответственность, долг, предприимчивость, деловая хватка и ум! Количество проблем, требующих качественного, эффективного, продуманного решения, было неиссякаемым. Первое время Алек спал едва ли по четыре-пять часов в сутки, отдавая все силы работе. Постепенно появился опыт; пришло умение отделять наиболее важные вопросы от тех, которые можно было переложить на плечи помощников. И главное, рядом был Карл.
Они дружили с детства, вместе учились, в юности вместе кутили и развлекались с многочисленными быстро сменяющими друг друга подружками. Как-то само собой вышло, что Алек и Карл повторили судьбу своих отцов, которые тоже дружили с детства, были партнерами по бизнесу.
К сожалению, четыре года назад отец Карла умер после тяжелой продолжительной болезни. Карл и его мать, как и семья Редфордов, тяжело перенесли утрату. Именно поэтому все они были обеспокоены состоянием здоровья отца Алека, искренне желая, чтобы жизненный путь Редфорда-старшего оказался не таким коротким и трагичным, как его многолетнего друга Хэкмана.
Поначалу, когда Алеку пришлось действовать самостоятельно, отец беспокоился за судьбу компании, звонил по несколько раз в день. Потом, когда убедился, что Алек вполне освоился и уверенно справляется с тем непомерным грузом проблем, который наваливается на руководителя, постепенно успокоился. Оказалось, что сын оправдал надежды, не обманув в ожиданиях.
Вот так и получилось, что в огромном особняке Редфордов Алек жил один. Прислуга, в основном, была приходящей. Впрочем, Алек почти и не бывал дома, предпочитая отдавать основное время работе, а в свободное — уезжать куда-нибудь. Чаще — с Карлом. Реже — с компанией. Иногда — с понравившейся женщиной. Причем длительная связь изначально категорически исключалась. Это вызывало недоумение и пересуды, ведь Алеку исполнилось тридцать лет, и следовательно, продолжительное одиночество неизбежно должно было закончиться женитьбой. Но увы… Ни одной, хоть сколько-нибудь значимой и всем очевидной связи у Алека так и не появилось. Скрывая досаду, многочисленные претендентки на звание жены… кто — с раздражением, кто — с сарказмом и иронией… объясняли такое поведение Алека его несносным характером и холодным прагматичным умом.
Во многом это соответствовало действительности. Алек и сам иногда начинал пристрастно присматриваться к себе, с ужасом думая о том, не вырабатываются ли у него привычки и манеры завзятого закоренелого холостяка, занудного и нетерпимого.
Карл, когда Алек делился с ним своей тревогой по этому поводу, безудержно хохотал, с ходу отвергая подобные, абсолютно несправедливые, на его взгляд, домыслы.
Появление Лоры изменило устоявшуюся жизнь Алека. Где-то в глубине души он даже хотел, чтобы и сам он, и Лора держались наедине не так официально и бесстрастно, обмениваясь лишь короткими вежливыми фразами, чаще всего по поводу приготовленных блюд, как сложилось между ними.
Подобные собственные порывы Алек относил на счет замечательных кулинарных способностей Лоры. Готовила она вкусно, с выдумкой, привнося какое-то неповторимое своеобразие в каждое блюдо, даже хорошо знакомое и обыденное. И конечно, уверял себя Алек, его, как и любого мужчину, безупречно приготовленная пища расслабляла, отчего и возникало лирическое легкомысленное настроение. А главное, Алека все больше и больше удивлял тот факт, что такой неконтролируемый разумом настрой теперь начинал появляться с той же неотвратимой неизбежностью, с какой стрелка часов приближалась к восьми…
— Лора, доченька, извини за внезапное вторжение, но мы с папой не могли не заехать, оказавшись поблизости от твоего места работы! Мы ненадолго! — затараторила Олимпия, как только Лора распахнула дверь. Олимпия быстро поцеловала дочь и с нескрываемым интересом посмотрела вокруг. Этот Редфорд неплохо устроился! Шикарный особняк! Грандиозный! Правда, Джо? — она повернулась за подтверждением к насмешливо улыбавшемуся мужу. Затем перевела взгляд на дочь и захохотала: — Ну ладно, ладно!.. Признаюсь чистосердечно! Раз вы такие проницательные! Подумаешь!.. Ну да, да, да!!! Каюсь! Меня привело сюда обычное женское любопытство. И профессиональное тоже. Да не смейтесь вы! Вдруг мне когда-нибудь придется описывать такой особняк. В очередном романе!
Лора слегка приобняла мать за талию и взглянула на отца.
— Ну что с вами делать! Заходите уж, любопытные мои! — засмеялась она, без особого труда догадываясь, что идея поездки целиком и полностью принадлежала неугомонной матери, отказать которой деликатный и тактичный отец, как всегда, не смог. Впрочем, Лора понимала, что в дом Редфорда их, в основном, привело чувство беспокойства и тревоги за нее, Лору, и они изо всех сил это тщательно скрывали.
