Пока они не оказались в его квартире, Люк не произнес ни слова и даже не взглянул на нее.
– Чего же ты все-таки хочешь, Нина? – наконец спросил он.
– Я бы хотела, чтобы ты был немного более… покладистым, что ли.
– И мне бы хотелось, чтобы ты стала сговорчивее. Но боюсь, что ни у тебя, ни у меня это не получится.
Нина не нашлась с ответом.
После неловкой паузы Люк предложил сварить кофе.
– Потом мы сядем и поговорим как нормальные взрослые люди, – сказал он. – Могу я надеяться, что ты не сбежишь?
Она опять разозлилась:
– Я не трусиха, Люк.
– Знаю. Вернусь через несколько минут.
Пока он был на кухне, Нина осмотрела его жилище. Огромные окна квартиры в старом здании с большими комнатами выходили в парк. Мебель была удобной, солидной, из ореха или красного дерева. Стены сплошь увешаны книжными полками. Много предметов индийского народного искусства и вышитых подушечек – наверное, от мамы. Обилие довольно удачных, по мнению Нины, картин и рисунков. Если забыть об эпизоде на выставке, то можно сказать, что у Люка тонкий, консервативный, как ни странно, вкус.
Все вещи, такие разные, удивительным образом составляли единый ансамбль. Здесь можно было отдыхать. Как и в квартире Нины, очевидным было пристрастие хозяина к музыке: стерео, гитары, фортепиано, груды нот, пластинок, кассет.
Инородным, с точки зрения Нины, был лишь ковер – мягкий и пушистый. Но Нина с удовольствием сбросила туфли и погрузила в него ноги.
Люк вошел в комнату с большим подносом и поставил его на кофейный столик.
Он разлил кофе по тонким изящным чашкам.
– Как тебе?
– С сахаром и со сливками.
– А я пью черный, – сказал он.
Их глаза встретились, на лицах обоих появилась легкая улыбка. Существовало ли в мире что-нибудь такое, что нравилось им обоим?
Их глаза снова встретились. Взгляд Люка был мягким и задумчивым.
– Я не сказал тебе, какая ты сегодня красивая. Ты всегда красивая, будто неземная. Я живу ожиданием. Ведь наступит же такое время, когда я проснусь утром и увижу тебя. Тогда я пойму, всегда ли ты такая или живая, с недостатками, как мы все.
Нина чуть шевельнулась:
– Живая, можешь поверить мне на слово.
– Я бы хотел в этом убедиться сам.
У Нины вдруг пересохло во рту. Ее поразила простая мысль: она тоже, проснувшись, могла бы первым делом увидеть Люка, теплого, сонного, ласкового. У нее заныло все тело. Забраться бы к нему сейчас на колени, чтобы его сильные заботливые руки обняли ее. От его прикосновений у нее буквально вскипала кровь в жилах. Вот ответ на беспокойство и бессонные ночи, которые она познала после встречи с ним.
– Я не могу спать с человеком, с которым я даже не могу… нормально разговаривать, – неуверенно произнесла она.
– Можешь, – развеселился Люк. – Светские разговоры – это для случайных знакомых. Я хочу с твоей стороны честности, Нина, ведь мы не просто случайные знакомые.
Его темные глаза жгли ее, доводя до полуобморока. Нина встала и подошла к окну. В осеннем парке пламенели деревья. Люк тихо подошел к ней, обнял за талию и погладил по волосам. Нина медленно, с наслаждением погружалась в его объятия.
– Ты торопишь меня, – сказала она.
– Знаю, – согласился он и осторожно повернул ее лицом к себе. – Я понимаю, ты нервничаешь. Ты в моем доме, и я не должен пользоваться этим.
Он поцеловал ее. Поцелуй был легким, но полным сдержанной страсти и скрытых обещаний.
– Это нечестно, – слабо запротестовала она, когда он прижал ее голову к своей груди.
– Но так надо, – грустно сказал он, поцеловал ее волосы и провел горячей рукой по спине. – Послушай меня.
– Слушаю.
– Я могу выдержать твои замечания, ссоры, готов к компромиссу и буду очень стараться быть достойным тебя. Но с одним я не могу справиться. – Он отстранил ее от себя. В его глазах вновь была решимость.
– С чем? – спросила она.
– С тем, что каждый раз, когда мы ссоримся, ты грозишься уйти. Я от тебя уйти не в силах.
– Ты меня каждый раз провоцируешь, – пролепетала она беспомощно.
– Наверное, я пугаю тебя.
– Возможно.
– Это нормально. Я сам боюсь. Мы оба можем обжечься.
– Со мной это уже было, Люк. Я не хочу снова пройти через это, – судорожно сглотнув, сказала Нина.
– Посмотри на меня, Нина, – потребовал он. Глаза его смотрели строго. – Я не собираюсь сбивать тебя с ног. Ты взрослый человек и должна принять решение. – Он легонько поцеловал ее в лоб и отстранил от себя.
Нина потерянно следила, как он собирал со стола кофейные чашки и уносил их на кухню.
Она испугалась. Люк все больше завладевал ее душой. Если она подпустит его ближе…
Через несколько минут Люк вернулся. Лицо его было настороженным. Она поняла: высказав все, он не оставил себе ни одного шанса и боялся, что она уйдет. Он ведь уже сказал, что тоже боится. Нина была рада, что страшно не ей одной.
Он взглянул на нее.
– Хорошо, – просто сказала Нина.
– Хорошо? – осторожно переспросил он.
– Я хочу сказать… Я не буду больше говорить, что мы не увидимся. Я постараюсь приспособиться. Я… Я с тобой.
Плечи его расслабленно опустились, лицо смягчилось, глаза засияли. Только сейчас она поняла, в каком напряжении он был весь день.
– Я… рад. – Дыхание его прервалось. Потом он поддразнил ее самодовольно: – Я знал, что будет по-моему.
Нина закрыла глаза. Улыбка осветила их лица. В эти минуты они были душевно близки как никогда. Они излучали нежность.
– И что же дальше? – спросила Нина на одном дыхании.
В глазах его были, как всегда, и дерзость, и ласка.
– Мы можем это отпраздновать, – предложил он мягко. И медленно, как во сне, двинулся к ней. Огонь в его глазах разгорался все ярче. Люк подошел так близко, что она чувствовала тепло его тела, но все еще не прикасался к ней.
– О Боже! – воскликнула Нина. Она хотела сказать, что еще не готова к дальнейшему, что нужно остановиться, но слова замерли у нее на губах.
Его руки расстегнули молнию ее платья. Платье упало на пол, и она стояла перед ним в одной кружевной комбинации.
– Я не хочу ничего, если ты не готова. Мы можем остановиться, если ты не уверена в себе.
Нина посмотрела ему в глаза. Чего она боится? Она хотела познать его всего. Просто это опять начало.
– Хочешь, чтобы я отвез тебя домой? – спросил он глухим голосом.
– Обними меня, – сказала она просто, отдаваясь во власть его прикосновений.
Люк снова притянул ее к себе. Его руки скользнули под мягкую ткань, гладили упругий живот, стройную спину, грудь, узкую талию, бедра.
– Боже, как прекрасно, – хрипло сказал он.
– Это чистый шелк.
– Я не об этом.
Люк ласково провел рукой по ее лицу, коснулся губ и подбородка.
