– К ночевке в гостях я не готовилась. Мне для этого нужно больше вещей, чем вам.
– Я так понимаю, мое обучение про ночной отдых вообще прошло незамеченным, – комментирует он и командует: – Костя, займись.
Кивнув, тот вытаскивает из джипа два колеса, заимствует мой домкрат и приступает к работе.
– Поехали. – Развернувшись, Матвей Сергеевич направляется к своей машине.
– А может, я подожду? И тогда Косте не придется ехать ко мне и наматывать лишний километраж.
– То есть то, что его буду наматывать я, тебя не волнует? А я ведь за это даже денег не получаю!
Его ворчание заставляет меня рассмеяться. Я и сама не замечаю, как уже направляюсь к нему. Ловкий эмоциональный шантаж.
– Костя, – спрашиваю, обернувшись, – ты не обидишься?
Тот хмыкает и качает головой.
– Мужчины не обижаются, – раздается нетерпеливое замечание у меня за спиной. – Они делают выводы.
– Например, больше не поднимать трубку, если я позвоню?
– Например, дать тебе прямой номер для связи.
– Да я и думала, если с шинами не получится, вызвать эвакуатор, но… – В сердцах всплескиваю руками под тихий смех водителя, который поглядывает на свое руководство. – В общем, мне повезло. Костя, спасибо!
– А я и не за деньги, и не за «спасибо» мокну тут под дождем, – слышится у меня за спиной.
С неба и правда начинают падать первые капли, поэтому я тороплюсь подойти к Ярову. Обхожу машину, и… к моему удивлению, он распахивает мне пассажирскую дверь.
– Спасибо, – мой голос звучит слегка сипло от неожиданности.
– Поздно, – чеканит он. – Я уже сделал вывод и решил принимать благодарность чем-то другим.
Конечно, условия лучше обсуждать не после, а до. Но, заметив, как на его пиджак приземляется еще одна капля дождя, решаю не спорить. А то счетчик может взлететь до небес.
– Как тебя сюда занесло? – спрашивает Матвей Сергеевич, когда мы оба садимся в машину.
– По глупости.
Я отворачиваюсь к окну, чувствуя, что под его пристальным взглядом мои щеки снова меняют окрас. Может, это не смущение, а? Слишком часто в последнее время. Может, у меня климакс? А я тут по бабкам брожу.
– А конкретней? – упорствует Яров.
– За грибами ходила.
– Почему не за подснежниками? – смерив меня взглядом, интересуется он. – Результат был ты тем же, но по глуши бродить романтичней.
– Не напоминайте! У меня от этих подснежников детская травма. Я так надеялась, что она выйдет замуж за месяц Апрель! А она что? Подарки взяла, колечко взяла и уехала!
– В жизни так часто бывает.
– Да знаю теперь, подросла. – Я грустно вздыхаю. – Но в детстве хотелось же сказки.
– Свадьба – тоже не всегда сказка, – говорит он спустя долгую паузу.
Я разворачиваюсь к нему, хотя и знаю, что, как обычно, не увижу эмоций. Он всматривается в дорогу. Это и правильно: здесь участок не очень, я вот уже поплатилась.
Пытаюсь припомнить: он был женат раза три? Нет, кажется, два. Первый – на маме Луки. Второй – на Виктории, нынешней жене моего шефа. Можно ли считать Светлану третьей? Не знаю. В любом случае его опыт с моим не сравнить.
– Поверю вам на слово. Только Натали с Лукой об этом не говорите. Пусть сначала поженятся!
– Да уж, ловить внучку где-то по городу мне не с руки. Куда лучше, когда под присмотром.
– А вообще, мне кажется, что у них все хорошо будет. Счастливые браки ведь тоже бывают, когда живут душа в душу.
– У тебя есть пример?
Меня подкупает живой интерес в его голосе, и потому отвечаю:
– Есть. Мои мама и папа.
– И что, они до сих пор счастливы вместе?
Я рассматриваю, как бьется на спидометре стрелка. Совсем как пульс. И так же, как пульс, однажды она тоже может застыть навсегда.
– Мамы больше нет. Уже несколько лет. Но папа до сих пор ее любит.
Он не выражает сочувствия, не просит извинения, и я ему благодарна. Я так и не научилась правильно реагировать на эти слова. Он просто дает мне время успокоиться – не мешая, не пытаясь забить тишину пустыми словами.
Постепенно деревья на обочине начинают редеть, среди них мелькают уже какие-то домики. Заметив огни заправки, спохватываюсь. До города еще полчаса, может, даже чуть больше, а пока ко мне домой – тоже время. Нет, не выдержу.
– Мы можем остановиться?
– У нас бензина хватает.
– Хочу зайти в дамскую комнату, носик припудрить.
Он поворачивает ко мне голову.
– Согласен, – неожиданно кивает и сворачивает к заправке, – одно дело, когда грибник возвращается домой без машины и без грибов. Это все понимают, бывает. И совсем другое – без вечернего макияжа.
Сам он остается в машине, а я захожу в магазинчик. Первым делом действительно дамская комната. А вот вторым…
Нет, ну я честно боролось с собой и даже дошла до двери. А потом все же вернулась. Ни один грибник не идет в лес без еды – так кто я такая, чтобы портить им репутацию?
– Латте, американо без сахара и два хот-дога… – перечисляю я, рассматривая, как жарятся колбаски. Выбираю копченые, но я же грибник на диете, поэтому… – А булочки темные!
Хот-доги так пахнут, хотя и лежат в бумажном пакетике, что я с трудом преодолеваю до машины несколько метров. Джип стоит в стороне, чтобы другим не мешать заправляться. Я смотрю на два стаканчика у себя в руках, жду, когда Яров догадается и откроет мне дверь. Тщетно. А запах дурманит.
Обхожу и становлюсь напротив капота. Оказывается, он разговаривает по телефону. И, видимо, очень увлечен разговором: брови хмурит, говорит резко, я слышу только обрывки фраз. Чем-то он недоволен.
Я ставлю стаканчики на капот. Не хочу мешать. Наверное, дело серьезное. Сделав глоток латте, мурлычу от удовольствия и прикрываю глаза. Боже… спасибо тебе за то, что вывел меня из дикого леса!
Потянувшись за хот-догом, вижу, что Яров уже не общается по телефону. Сидит, откинувшись в кресле, просто сжимает руль. И наблюдает за мной. Я киваю на второй стаканчик, а потом спохватываюсь: да нет, это же сам Яров! А я тут с ним по-простому!
Но он толкает дверь и выходит. Кофе не берет, как будто не замечает. Просто вышел мне составить компанию?
– Угощайтесь, – предлагаю я.
Открываю пакет и протягиваю хот-дог.
– Знаете, Матвей Сергеевич, мне кажется, вы зря берете на охоту ружье – лишняя тяжесть. У вас иногда такой взгляд – как прицел: хочется или бежать, или сложить лапки, закрыть глаза и притвориться, что спишь. В спящего ведь стрелять неспортивно?
На его губах мелькает усмешка, и он все же берет стаканчик с кофе и хот-дог.
– Уверяю, – говорит он, делая первый глоток, – чего под моим прицелом точно не хочется делать, так это впасть в спячку.
И смотрит так, что от его взгляда кровь разгоняется и начинает бурлить. Непривычно и немного пугает.
– Вкусно? – спрашиваю, чтобы перевести тему.
– Нет. Поэтому, если ты рассчитывала, что это и станет платой, напрасно.
– Да? Тогда не мучайтесь, оставьте – я съем!
Это не я сорвалась и забыла, что на диете. Это всего лишь последствия снятия порчи – жор. Ольга ведь предупреждала, что возможна побочка.
– Н-да, сказывается долгое общение с Егором. – Матвей Сергеевич задумчиво смотрит в стаканчик с кофе. – Что здесь? Гастрит или язва?
Мне становится смешно, особенно когда он мужественно делает еще один глоток и приступает к хот-догу.
– Да уж, не сравнить с беляшами моей невестки, – ворчит он. – Ее угощение мне куда больше понравилось.
– Так беляши были домашними! Она же сама их пекла! Но будьте уверены, колбаски я нам выбрала лучшие!
– А сама ты печешь?
Не представляю, к чему ему эта информация, но и врать не хочу. Тем более на такой мелочи.
– Нет. Готовить – готовлю, но и то потому, что у меня бабушка.
– А как же – путь к сердцу мужчины…
– Ну вот как-то так, – развожу руками, – как видите. Трасса, поздний вечер и вы.
