Несмотря на то, что я так спешил добраться до Аннаполиса, что вынудил нас бросить автобус и идти пешком на морозе, даже моя жестокость имела свои пределы. Я отвел нас в ближайшую закусочную, где мы позавтракали. У них был включен обогреватель, и я мог сказать, что Вайолет было холодно, даже если она пыталась отшутиться каждый раз, когда я спрашивал ее, как у нее дела.
Вайолет отхлебнула кофе и вздохнула от удовольствия.
— Я не большой любитель кофе, но после такого я бы выпила что-нибудь теплое.
— Лошадиную мочу? — спросил я.
Она чуть не выплюнула свой кофе.
— Это была шутка? От человека с красным деревом в заднице?
Я нахмурился, глядя на стол.
— Думаю, что мог простить тебе «палку в заднице», но красное дерево — это просто грубое преувеличение. Но я также понятия не имею, что это был за комментарий с лошадиной мочой. Я, должно быть, потерял несколько клеток мозга на холоде, извини, я…
— И извинения? Неужели Питер Барнидж умер во время нашего холодного похода по пересеченной местности, а ты просто призрак, производящий плохое впечатление?
— Я действительно заслуживаю этого. Я был строг с тобой.
Она наклонилась вперед.
— И… Это та часть, где ты должен объяснить, почему ты был таким ослом. Знаешь, твоя история должна быть как о происхождении суперзлодея? Кто-то пролил на тебя бочку радиоактивного колючего сока?
Я не мог удержаться от ухмылки. Мне понравился ее юмор. Это было ужасно глупо. Она не пыталась быть утонченной или высокомерной. Она просто была веселой.
— Колючий сок?
Девушка слегка пожала плечами, что было восхитительно, хотел я признать этот факт или нет.
— Я обдумывала между бочонком с колючим соком и сумасшедшим ученым, который случайно дал тебе два члена… один между ног, а другой для индивидуальности.
Я удивленно хмыкнул.
— Сколько именно времени ты потратила на размышления об этом?
— Большую часть поездки на автобусе. По крайней мере, в тех местах, где ты не храпел слишком громко, чтобы сосредоточиться.
— Я не храплю.
Официантка поставила наши тарелки… вафли для меня и блины для Вайолет.
— Никто так не думает, дорогой, — сказала официантка хриплым голосом. — Я никогда не думала, что храплю, пока не переехала в квартиру. Мой сосед сверху пожаловался домовладельцу на «ночные строительные работы».
Я ждал, приподняв брови, не уверенный, к чему она клонит со своей историей.
— Они говорили о вашем храпе? — спросила Вайолет.
— Можешь поставить на это свои булочки (прим.: имеется в виду ягодицы, попу), — сказала она. Затем она похлопала меня по плечу. — Что-нибудь еще я могу принести для вас, голубки?
— О, мы не… — начала Вайолет.
Она издала пренебрежительный звук.
— Может быть, ты так не думаешь. Но когда ты достаточно долго обслуживаешь столики, ты можешь заметить знаки. Он смотрит на тебя так, словно хотел бы откусить кусочек, а ты смотришь на него так, словно тебе было бы приятно позволить ему это. Черт, держу пари, он хотел бы схватить этот сироп и хорошенько, долго поливать тебя, прежде чем вылизать. Аккуратно и медленно.
Я прочистил горло.
— Я вообще-то думал, что мне следовало бы заказать блинчики. Извините, что прерываю вас.
Официантка не выглядела убежденной, но в конце концов ушла и оставила нас в покое.
— Она была… интересной, — сказала Вайолет.
— Да уж, — буркнул я.
Я не хотел смотреть на Вайолет. На самом деле я не думал о том, чтобы укусить ее. И облить ее сиропом? Это звучало не очень гигиенично, даже если образ мягкого тела Вайолет и коричневой липкой жидкости, стекающей по ее изгибам, прокручивался в моем сознании. Это был опасный образ… такой, который мог привести к плохим решениям. Я схватил сироп, и глаза Вайолет расширились от удивления. Каким-то образом выражение ее лица подсказало мне, что я был не единственным, кто представлял себе это вместе с нашей официанткой. Неловко я вылил сироп на свои вафли так бесчувственно, как только мог.
— На секунду я испугалась, — сказала она.
— Ха, — выдохнул я. Я даже не мог взглянуть на нее, пока не съел половину своей еды. Бл*ть. Я хотел наказать официантку на ее чаевые за психологический ущерб, который она нанесла, хотя у меня никогда не хватало духу оставить дерьмовые чаевые, даже когда они действительно были заслужены.
В течение нескольких минут единственными звуками были скрежет наших столовых приборов, пока мы ели.
— Итак, каков наш план? — спросила Вайолет.
— Мы находим ближайшую прокатную компанию и отправляемся в путь.
Вайолет вздохнула и отодвинула тарелку.
— Я сыта. Ты все еще хочешь немного моих блинчиков?
Я покачал головой.
— Я всегда ненавидел блины.
Она уставилась на меня так, словно я сказал что-то не то, а потом я вспомнил оправдание, которое дал, когда официантка сказала, что я смотрел на Вайолет так, словно хотел ее укусить.
Я открыл рот, но если и было правдоподобное объяснение тому, почему я противоречил себе, то оно не приходило мне в голову.
Губы Вайолет растянулись в озорной улыбке.
— Итак, если ты не смотрел с жадностью на мои блинчики, что именно заставило тебя так проголодаться?
«Идиот».
— Нам нужно выдвигаться. Пошли.
Она не пошевелилась.
— Ты же знаешь, что тебе нужно заплатить после того, как ты поешь в ресторане, верно? Она даже не принесла чек. Или ты просто так отчаянно пытаешься избежать ответа на мой вопрос, что готов поесть и убежать?
Я вытащил из кармана пятидесятидолларовую купюру и бросил ее на стол.
— А теперь пошли. Давай.
— Хорошо, храни свои секреты, — сказала Вайолет с той же самодовольной улыбкой.
Я яростно на нее посмотрел.
— У меня нет секретов. Хотя у меня действительно вспыльчивый характер и недостаток терпения.
Она подняла ладони.
— Эй. Все в порядке. Ты не хочешь говорить о том факте, что был таким мудаком со мной только потому, что не хочешь эмоционально привязываться, прежде чем съешь меня на ужин. Я поняла. На самом деле теперь это имеет гораздо больше смысла. Я даже понимаю, почему ты хотел поджечь меня. Ты просто предпочитаешь, чтобы твое мясо было обжаренным.
Я держал рот на замке, пока мы возвращались на холод, потому что боялся, что рассмеюсь, если заговорю. Хуже того, я боялся, что буду флиртовать. Мои мысли были заняты, пока я пытался разобраться в себе. С тех пор как Кристен стала задницей, это стало естественным. Это никогда не было похоже на действие. Люди пытались подобраться поближе, но я их отталкивал. В этом не было ничего сложного или таинственного. С Вайолет, однако, это было похоже на игру. Мне постоянно приходилось контролировать свое лицо, чтобы не ухмыляться вместе с ней или не улыбаться тому, как она огрызалась, когда я проверял ее.
Почему я так старался убедить ее, что не хочу иметь с ней ничего общего? Я знал, что отвечу, если Гарри спросит меня, но я не знал правды.
Я посмотрел на нее, как будто хотел найти какой-то ответ на ее лице. Смотреть на нее было ошибкой, потому что ее волосы были заправлены за уши, которые я нашел совершенно неуместными на ее в остальном безупречном лице. У нее даже было выражение счастливого удовлетворения на лице, когда она оглядывала маленький городок, как будто это было что-то красивое, а не заурядная остановка на шоссе. Я потащил ее с собой на выходные против ее воли, а потом вытащил на ледяной холод из чистого упрямства, и ей все равно удалось найти способ развлечься.
Я не думал, что когда-нибудь смогу понять ее, особенно когда я не мог понять даже самого себя.
Глава 9
ВАЙЛЕТ
Мы с Питером оказались в вестибюле уютной маленькой семейной гостиницы «Инне». Я была не уверена, что буква «е» в конце имени на вывеске снаружи не была грамматической ошибкой, или так хозяева решили «проявить фантазию», но для меня название было странным. Кресло, в котором я сидела, в какой-то момент своей жизни, вероятно, было красным, но сейчас оно было гораздо ближе к коричневому или темно-бежевому. Тем не менее, оно стояло рядом с потрескивающим огнем, а я не была одета для пешего похода в снежную бурю по пересеченной местности, так что я все равно была благодарна за этот перерыв.
