тела Итана сквозь тонкий слой хлопка, разделявший их. Приложив влажные салфетки обратно к пятну, она попыталась ускориться.
Когда она шевельнулась и, слегка согнувшись в коленях, наклонила голову ниже, чтобы лучше рассмотреть пятно, Итан поморщился.
Хм, ничего из ее действий не должно было причинить боль.
– Что? Ручка так сильно воткнулась в тебя?
– Нет. Прости. – Итан смутился. – Просто вода холодная.
Наоми невольно ругнулась себе под нос. Все то время, что она пыталась вывести пятно, вода с салфетки капала прямо ему на живот. Представлять траекторию стекающих капель было до жути возбуждающе.
Она сделала шаг назад. Затем еще один. Но этого было недостаточно.
– Пожалуй, случай безнадежный, – заключила Наоми.
– Все нормально. – Итан хмуро посмотрел на слегка померкшее, но все еще видимое пятно. – Может, я смогу спрятать его под своим талитом.
– А, да. До меня доходили слухи, что молитвенную шаль носят не только в знак солидарности с общиной и преданности Богу, но и как элемент стиля. – Она вернулась в комфортную зону сарказма, словно в теплую ванну.
На этот раз улыбка Итана была снисходительной.
– Так чем я могу помочь? Ты пришла сюда явно не для того, чтобы помочь мне с одеждой.
Да, точно.
– Вообще-то, я пришла поговорить о курсе, но если время не совсем подходящее, – она многозначительно посмотрела на его рубашку, – то могу вернуться позже.
– Нет, – отмахнулся Итан, – садись, пожалуйста.
– Хорошо. – Наоми устроилась на стуле напротив. Ее было несложно убедить.
Он выжидающе на нее посмотрел, сложив перед собой руки.
Ей пришлось с усилием заставить себя собрать воедино слова, которые она не хотела произносить.
– Не уверена, что смогу продолжать вести семинары.
– Вот как? – Опустив взгляд, Итан взял сломанную ручку и принялся возиться с колпачком. – Понятно. Назрели другие планы?
– Не совсем. – Скорее, время, которое она провела с ним, заставило ее желать того, чего ей желать не стоило.
И дело было не только в сексе. Хотя – она окинула взглядом жесткий изгиб его челюсти – без секса тут никуда. Семинар, проведенный в начале недели, наполнил ее ложным чувством единства, и она поняла, что не может позволить себе привыкнуть к нему. В этом курсе было уж слишком много переменных, которые Наоми не могла контролировать. Если она продолжит ходить в ЕОЦ неделю за неделей, то рано или поздно забудет, что в иудаизме, а точнее, в этой синагоге, для нее нет места.
– Просто сейчас я слишком загружена делами своей компании, – произнесла она натянуто. – Уверена, тебе не составит труда найти мне замену…
Стук в дверь застал их врасплох.
Пожилой мужчина с седой бородой кивнул Наоми и затем повернулся к Итану:
– Простите, что прерываю, ребе Коэн, но можно вас на пару слов?
Итан отбросил хмурое выражение, которое было на его лице секундой ранее, и кивнул.
– Конечно. Дай мне минутку.
Мужчина кивнул в знак признательности и вернулся в коридор, чтобы подождать там.
Итан стоял, гневно глядя на чернильное пятно на своей рубашке.
– Прости. Это Джонатан Вайс, глава исполнительного совета синагоги, – сказал он шепотом. – Он урезает мне зарплату, поэтому с моей стороны было бы неразумно заставлять его ждать. Ты не против посидеть здесь пару минут? Я быстро разберусь.
И хоть немедленный побег принес бы ей облегчение, Наоми была сделана не из такого мягкого теста, как могло показаться на первый взгляд.
– Не волнуйся. Иди. Я умею себя занять.
– Я быстро, – повторил он, в спешке забыв закрыть за собой дверь.
Наоми достала телефон и принялась листать сообщения и проверять почту. Если она закажет китайскую еду по дороге домой, то, вероятно, поспеет за курьером и застанет его прямо у своей двери. Конечно, при условии, что пробки на шоссе будут не хуже обычного.
– Послушай, Итан. Я знаю, ты славный малый.
Ого, голос Джонатана звучал гораздо снисходительнее, чем минуту назад в кабинете Итана. Разве ему не полагалось проявлять уважение?
– Малый? Брось, Джонатан. Даже Мори не называет меня так, а он, между прочим, старше меня не на один десяток лет.
Ладно, подслушивать, конечно, невежливо, но Наоми уже не могла остановиться. Оперев стул на задние ножки, она вся обратилась в слух.
– Совет нанял тебя в надежде, что ты сможешь привлечь прихожан новыми методами, но мы рекомендовали тебе действовать осторожно, – говорил Джонатан, и слова его звучали отрывисто. – Мы обеспокоены потенциальным нарушением правил приличия в связи с недавними программными решениями.
– Уверяю тебя, все аспекты программы – новые и не только – остаются такими же уместными и корректными, – ответил Итан, и в его голосе прозвучало предостережение.
– Надеюсь на это. Совет не может подвергать себя риску. У Бет Элохим и без того много проблем с имиджем. Жалобы от общины – последнее, что нам нужно. На всякий случай я буду держать ухо востро. Уверен, ты согласишься, что нет дыма без огня.
Наоми вцепилась руками в подлокотники стула.
– Джонатан, – голос Итана выражал безмерное терпение, – ты же понимаешь, что наши интересы совпадают. Мы оба хотим сохранить синагогу. И, чтобы сделать это, необходимо дать что-то взамен. Курс об интимной жизни поможет привлечь более молодую аудиторию, я уверен в этом. И тут ты должен поверить мне на слово.
– Я знаю, Итан, и стараюсь верить, но неужели ты считаешь уместным развлекаться за закрытыми дверями? – Джонатан понизил голос, но слышимость осталась безупречной.
У нее внутри все сжалось.
Когда Итан заговорил снова, его голос выражал такую твердость, на какую, она и не догадывалась, что он способен.
– Джонатан! Еще немного – и ты оскорбишь одного из самых квалифицированных волонтеров, не говоря уже о том, что подрываешь мой авторитет.
Наоми не раз доводилось быть центром шумихи, но от того факта, что кто-то защищал ее доброе имя, у нее внутри встрепенулось нечто незнакомое.
– Мы промолчали, когда ты нанял Наоми Грант, потому что ты рассказал нам о ней только после первого семинара. Но теперь ты
