Я попыталась выдернуть свою руку из его тисков, но он, напротив, привлек меня к себе ближе. Сердце безумно колотилось — отчаянно хотелось думать, что от гнева, но к этим праведным эмоциям примешивалось и что-то еще. Что-то, за что я начинала злиться уже на себя саму.
— Ава… — произнес он почти ласково. — Я не хотел сейчас поднимать эту тему, но ты меня вынуждаешь…
Я посмотрела ему в глаза, не скрывая своего разочарования. И поняла, что за эмоции мучали душу вместе со злостью, которую вполне закономерно испытывала.
Просто мне даже сейчас, спустя столько лет, хотелось понять, почему он так со мной поступил. Хотелось услышать, что он об этом жалеет. Хотелось его запоздалого раскаяния, чтобы суметь наконец перешагнуть через все, что случилось в прошлом. И, может, наконец суметь жить дальше.
— Я думала, что ты уже ничем не сумеешь меня удивить, — сказала с улыбкой, полной горечи. — Но ты сумел. Одно то, что ты стоишь здесь, передо мной, после всего, что сделал, после того, как со мной поступил, и не испытываешь ни малейших угрызений совести, уже меня поражает. Как и то, что ты врываешься в мой дом и имеешь наглость чего-то требовать после того, как уже забрал у меня все… Но тебе до сих пор мало, Арс. Ты как ненасытный паразит…
Он слушал все это поразительно терпеливо, но после последних слов закрыл мне рот рукой. Но я тут же остервенело ее отбросила.
— Тебе бы стоило умолять меня о прощении, пытаться завоевать доверие, если тебе действительно важна твоя дочь, — продолжала я, отступая к дому. — А вместо этого…
Я с отвращением обвела его взглядом.
— Ты, безусловно, знаешь, на что давить. Пытаешься прикрыть свои поступки лучшими побуждениями… но я уже не та наивная дура, что так в тебя верила. И если ты хоть как-то обидишь Лесю — я тебе голову отгрызу за нее, Богданов. Запомни это! А теперь… Стой тут!
Я вошла в дом и быстро вытащила из посудомоечной машины ложку, которой Леся этим утром ела. Вновь выйдя наружу, бросила эту ложку застывшему, как изваяние, Арсению, и не без удовольствия смотрела, как он не успевает ее поймать и как она врезается ему в грудь, оставляя на дорогом пальто молочно-белый след от каши.
— Забирай, — выплюнула я, жалея, что не зарядила ложкой ему в лицо. — Забирай и делай свои драгоценные тесты…
— Что ж, благодарю, — сухо откликнулся он. — Но это еще не все.
Я презрительно рассмеялась.
— Почему меня это не удивляет?
— Я хочу кое-что знать, Аврора.
И, не дожидаясь моей реакции, он обрушил на меня град вопросов:
— Почему ты одна? Почему вы здесь живете? И что случилось после того, как…
— Как ты меня выгнал? — подсказала я.
— Да, — согласился он глухо.
— Что ж… Хочешь знать, Арс… ну так дерзай знать, как говорил Гораций.
И я рассказала все.
* * *
Семь лет назад
Осенний ветер упрямо проникал под не слишком теплое пальто, которое уже не выдерживало его атак. Зарядивший в последние полчаса дождь пролезал мокрыми, холодными руками за воротник. Аврора сидела, почти не двигаясь. Не в состоянии думать, не в состоянии поверить, что все это действительно происходило с ней.
Но минуты шли, а кошмар, в котором она оказалась заключена, не заканчивался. Осознание, что еще немного — и она рискует потерять не только себя, но и маленького человека, которого едва успела зачать, прострелило голову молнией. Она попыталась вскочить, но замерзшие ноги не слушались, сделавшись неуправляемыми. С беспомощным всхлипом Аврора упала обратно на скамью и сделала глубокий вдох, стараясь не поддаться подступающей истерике.
Внезапно над ней раскрылся зонт. Она растерянно подняла взгляд на черный купол, закрывший ее от дождя и в душе зародилась нелепая, наивная надежда, что это Арсений. Что он нашел ее… и теперь все обязательно будет хорошо.
Но довольно скоро она заметила, что зонт совсем старый и что на черной ткани имеется несколько дырок, сквозь которые периодически прокрадывались капли дождя.
Чужим был и голос, раздавшийся с ней рядом.
— Ты чего сидишь-то тут, под дождем, девонька?
Говорила женщина. Несмотря на низкий и хриплый, словно бы простуженный голос, сомнений не возникало — это была именно женщина.
Аврора обернулась, чтобы ее видеть. Сердце на миг нервно дернулось, когда она поняла, что перед ней — та, кого принято называть людьми без определенного места жительства. Но испуг быстро прошел, когда Аврора поняла — она сейчас такая же, как эта женщина. У нее ничего нет. Ей некуда и не к кому идти.
А еще… эта женщина заботливо держала над ее головой зонт, а сама при этом мокла.
— Говорить-то можешь? — нахмурилась незнакомка. — Смотрю, промокла совсем…
Наклонившись, она принялась что-то искать в своем мешке, который Аврора заметила только теперь, и в итоге выудила оттуда какую-то куртку.
— На-ка, накинь… — пробормотала женщина, укутывая ее в старую, но зато сухую ткань почти по-матерински. — Почти новая куртенка, только сегодня нашла.
Едва зародившееся чувство брезгливости тут же потухло под приливом благодарности. У этой женщины, наверняка бездомной, почти ничего не было, но она все же делилась с Авророй тем немногим, что имела.
— С-спасибо, — удалось кое-как произнести дрожащими губами.
— У-у, да ты совсем плоха… — покачала головой женщина. — И идти-то тебе, поди, некуда?
— Некуда, — эхом повторила за ней Аврора это страшное слово.
— Эх… пошли тогда. Покажу тебе укрытие.
Было все еще страшно довериться незнакомому человеку, но разве у Авроры был выбор? В любом случае, даже если эта женщина и заведет ее в нехорошее место, то взять с Авроры было, по большому счету, особо нечего. Разве что на карточке еще имелись какие-то скудные остатки денег, да мелочь в кошельке…
Счета обычно вел муж. И он же переводил ей любую необходимую сумму, какую бы Аврора ни попросила.
Во всяком случае, так было раньше… теперь же он стал причиной того, что она шла рядом с незнакомкой сама не зная, куда.
— Тебя как зовут-то? — спросила женщина, кидая на нее взгляд искоса.
— Аврора.
— Ишь какое имя красивое… А у меня попроще. Галина я.
— А отчество?
Та почему-то рассмеялась.
— По отчеству меня уже давно никто не звал… Галина Ивановна, раз уж так тебе удобнее.
Аврора не знала, что еще сказать. Так они и дошли молча до какого-то заброшенного здания.
— Заходи, — махнула рукой Галина Ивановна, приглашая ее внутрь. — Не хоромы, конечно, зато хоть какая-то крыша над головой.
Аврора огляделась. Сомнений не было — все, что ее окружало, сюда кто-то принес, собрав по окрестным мусоркам. Старый прогнувшийся диван с вылезшим наружу поролоном, ковер с прожженными в нем дырами, в углу — явно сложенное своими руками подобие печки.
— Вы здесь живете? — спросила Аврора, удивляясь, что никого больше в заброшенном доме не было.
— Ну как — живу… — отрывисто рассмеялась Галина Ивановна. — Скорее, прячусь в непогоду. На улице жить как-то… привычнее. Свободнее.
Аврору ужаснуло это откровение. Как человек по доброй воле мог предпочесть жить на улице? Но что она знала вообще о подобных людях? Еще несколько часов назад богатая наследница, а теперь… такая же, как они.
— Садись, переоденься хоть в сухое, — предложила новая знакомая.
Аврора не сопротивлялась. С благодарностью натянула все, что ей дали.
— Ты девочка-то не бедная… — резюмировала Галина Ивановна некоторое время спустя. — Как на улице-то оказалась?
— Муж выгнал, — произнесла Аврора со смирением, пришедшим на смену прежнему неверию. И неожиданно для себя спросила:
— А вы?
— По глупости, — невесело хмыкнула Галина Ивановна. — Своей же собственной.
Аврора уже не ждала продолжения, но та неожиданно добавила:
— Дочка моя меня обманула. Влюбилась в какого-то афериста, стала просить продать нашу с ней общую квартиру, чтобы помочь им новую купить… обещала к себе взять… а потом так и сгинула с деньгами вместе…
