и освобождаю ей проход.
Делаю это только потому, что вижу, что вот-вот расплачется. А смотреть на слёзы Ежевики – это последнее, что мне нужно. Поэтому отступаю. Даю ей спрыгнуть со стола и убежать в ванную комнату. Оказавшись в которой, девчонка закрывает двери на замок.
А я выдыхаю.
Жестоко, но, надеюсь, действенно.
Беру стакан с водой и пытаюсь погасить возбуждение.
Неловко. Хотел сыграть – а в итоге игра зашла далеко. И мне теперь тяжело.
И с Ириной стоп… Ужасно…
Да… Ждёт меня теперь холодный душ…
А пока возвращаюсь в гостиную. Иду в свою комнату, но останавливаюсь, когда на столе начинает мигать телефон Ежевики. Звонит кто-то. Всматриваюсь, читая короткое имя.
Лука.
Хм. А это кто такой?
Я выхожу из ванной и стараюсь не смотреть на Ярослава. Тот стоит на кухне и заваривает чай. Странно. Почему-то я думала, что такой человек, как он, больше любит кофе. А тут… Ромашкой пахнет.
Ярослав неожиданно поворачивается, когда я стараюсь прошмыгнуть мимо него и скрыться в какой-нибудь комнате. Только бы не смотреть ему в глаза…
– Иди, чай тебе сделал.
Понуро иду к нему. А так не хотелось… Я бы сейчас позвонила Луке, поздравила его с праздником и легла бы спать. А потом, проснувшись, извинилась бы ещё раз перед Ярославом.
Испекла бы ему печенье или же… А, он же не любит сладкое… Хм…
– Чего встала? – доносится до моих ушей. – Сюда иди.
Быстренько пролетаю коридор и оказываюсь в кухне.
Смущённо теребя ткань майки, сажусь перед Диким. Болтаю ногами на высоком барном стуле. И неловко смотрю на мраморную столешницу, на которой сидела всего пару минут назад.
И, кажется, щёки снова начинают полыхать от одного только воспоминания.
– Пей.
Кружка оказывается перед моим лицом. А я словно боюсь сказать ему «нет». Вдруг он сейчас… ну… накричит на меня?
Поэтому обхватываю посуду ладонями и ради приличия отхлёбываю.
– Спасибо, – благодарю его, не поднимая глаз.
И, наверное, лучше промолчать, чтобы Дикий остыл, но мне бы сейчас кое-что уточнить… Иначе моя совесть сожрёт сама себя.
– Можно, я кое-что уточню?
Мама… Как же тяжело с ним разговаривать после того, что было несколько минут назад. Да и до этого тоже…
– Можно, только быстро, – басит Ярослав. – Поздно уже. Утомили вы меня, на ходу засыпаю.
В доказательство своих слов он зевает. И я поторапливаюсь.
– Ирина, если что, ничего страшного не сделала…
Не знаю, отчего говорю это. Наверное, потому что чувствую свою вину. Я ведь написала Ярославу. И позвала его к нам. И он увидел свою девушку не в лучшем свете…
Кто же знал, что пока меня рядом не будет, она во что-то вляпается. Я не знаю, что она там делала, и спрашивать точно не буду. Но в сегодняшнем настроении Дикого виновата я. Хотела как лучше, а оказалось… Опять напортачила.
– Вик, – начинает резко. – Я уверен, что ты хочешь как лучше, но давай не будем, ладно?
Я киваю, когда слышу его не особо доброжелательный тон.
В тишине допиваю чай и встаю со стула следом за Диким, который показывает мне мою комнату. По пути прихватив свой телефон со столика, закрываюсь и стараюсь выкинуть из головы внезапно пробудившиеся воспоминания.
Три года назад, когда Дикий помог мне, и я осталась у него в нашу встречу из-за того, что потеряла ключи… Ночевала в этой комнате. И кое-что натворила.
Снова вспоминаю это, и сердце начинает учащённо биться. Жар приливает к лицу, и я хватаюсь за щёки, пытаясь не завизжать от стыда.
Ночью, когда Дикий спал… Я его поцеловала. Наверное, была в бреду. Не знаю… Но в какой-то момент так захотелось сделать это! Спустилась, удостоверилась, что он спит. И отдала ему свой первый поцелуй. Детский, целомудренный и лёгкий.
И хоть он об этом не знает, но друг моего отца… стал моим первым, как бы это ни звучало.
А всё из-за мимолётной влюблённости маленькой дурочки.
И всё же… Дикий прав.
Непроизвольно касаюсь пальцами губ. И вновь прокручиваю воспоминание, что никогда не пропадёт из головы.
Я не изменилась. Такая же маленькая. И мои чувства остались прежними, как и…
Слышу за дверью тяжёлые шаги и будто боясь того, что Дикий услышит мои мысли – бегу к кровати. Плюхаюсь на неё, укрываюсь одеялом и открываю мессенджер на телефоне. Пишу папе пожелания доброй ночи. И поздравляю Луку с днём рождения.
Да, я плохая, раз решаюсь всего лишь написать ему. Но звонить не хочу. Отправляю сообщение со стишком из интернета и отключаюсь. Ставлю будильник, чтобы пораньше встать и приготовить что-нибудь Дикому. Извиниться.
И пока думаю, что ему приготовить, засыпаю…
***
Кашляю, размахивая полотенцем. Подбегаю к вытяжке и в панике ищу кнопку включения. Только бы дым куда-то выпустить побыстрее! И мясо спасти!
Блин… Интересно, если срезать обугленную часть, его можно будет есть?
– Ежевика, какого фига?!
Я резко оборачиваюсь и вижу в дверях заспанного и удивлённого Дикого. Он буквально залетает на кухню и, подбежав к окну, распахивает его. А я задыхаюсь, размахивая полотенцем, так и не сумев включить вытяжку.
Зато Ярослав действует быстро.
Хватает меня за талию, сбивая с ног. Прижимает к себе и в несколько шагов вытаскивает из задымлённой кухни.
– Ты чего??? С дубу рухнула??
Несколько раз кашляет, пока я висну на его здоровенной руке. И ведь даже почти не держусь!
– Что вообще происходит? Ты с фига ли не спишь? Не задохнулась?
Столько вопросов, что аж голова кружится.
– Завтрак тебе готовила, – отвечаю искренне. – У тебя плита что-то чересчур мощная. Спалила мне всё…
Тут же начинаю расстраиваться.
Блин… Я соус вкусный приготовила, да и мясо замариновала хорошо… А у него техника какая-то слишком агрессивная, или я чего-то не так поняла, не туда нажала…
Я же в своём доме только заготовки делала, а наша повариха Аннис уже всё включала да нужную температуру выставляла. И вот я как помнила, так и на его плите ввела.
– Удумала чего… – недовольно отзывается сверху. – Иди, горе луковое, умойся. Я пока уберу всё твоё безобразие.
Меня опускают на ноги, и я оборачиваюсь на Ярослава, который уже стоит ко мне спиной. И только сейчас замечаю его полуобнажённый вид.
Бесстыдник! Перед девушками в таком виде появляться!
Правда, Вика, ты вчера не лучше выглядела. Хотя нет, Дикий в одних трусах пооткровенней тебя будет…
Стоп. Что?!
Взгляд сам скользит по широкой и рельефной спине. Спускается вниз по
