на приличное расстояние, но из-за стола не ушла.
Когда мы все уже истомились, седой в сопровождении Станислава вышел из кабинета.
— Станислав Александрович, — мужчины степенно пожали друг другу руки, — вазу я вам компенсирую, надеюсь, вы не держите зла на Татьяну, она просто расстроилась.
— Ну что вы, все хорошо, да и вазу я планировал менять.
И чужаки ушли. Станислав же обвел глазами приемную и язвительно спросил Мариванну, устроившуюся к тому времени в моем кресле.
— Теть Маш, а с каких пор это вы моя личная помощница?
Старую каргу как метлой из приемной вымело. А за ней и все остальные любопытные разбежались.
— Станислав Александрович, подать кофе?
— Сделай и себе тоже и подай в мой кабинет.
И босс скрылся за дверью.
— Сделай два кофе, себе и мне и подай в мой кабинет, — распорядился босс и ушел.
Когда я вошла в его кабинет с подносом, на котором стояли два кофе, газированная холодная вода, сахар и вазочка с печеньем и конфетами, он не стал ждать, когда я все это поставлю на стол, а забрал у меня поднос и сам сервировал стол.
— Садись, Алин, — он указал на кресло напротив своего и это вовсе не был “стул позора”, это было удобное кресло, которое он ставил для своих важных посетителей. — Выпьем за то, чтоб никогда мне больше не пришлось брать на работу по протекции!
— У тебя неприятности? — я потянула свой карамельный латте сквозь трубочку, пока Станислав смаковал эспрессо, макая в него маленькое курабье. К сахару мы оба не притронулись.
— На удивление, нет. Меня спасло то видео, что ты записала и как ни странно, показания тети Маши.
Опа, оказывается, чудовище в бусиках не такое уж и чудовище.
— Она что, тогда в лесу что-то видела? — Я занервничала. Нет, я не сделала ничего плохого, но “Марьиванна знает” было равно “знает весь офис и еще полгорода”, сомнительная перспектива, прямо скажем.
— Нет, я ее вызвал как свидетеля той сцены в офисе. — Станислав смачно жевал печенье, взяв сразу два и его щека смешно оттопырилась. Было видно, что босс чем-то очень доволен: он развалился в своем кресле, откинулся на спинку и смаковал кофе с закрытыми глазами. — В общем, — сказал он не открывая глаз, — тебе больше не о чем беспокоиться. Разве что если ты хотела, что бы муж к тебе вернулся, то тут вряд ли.
— Не хотела. — Я конечно немного покривила душой. Виталик поступил из рук вон плохо, но иногда мне все еще хотелось, чтоб он попросил прощения и моя размеренная привычная жизнь вернулась. Хотя умом я понимала, что увы, это нереально. Если мужчина хоть раз поднял на тебя руку, то потом может и убить, а оно мне надо?
— Ну вот и ладненько, — босс приоткрыл один глаз, поставил чашку из-под кофе на стол и откинулся на кресло уже всем корпусом, потягиваясь. Рубашка на нем натянулась так, что стали видны литые пластины грудных мышц, накачанный твердый пресс, больше похожий на стиральную доску, а рукава казалось вот-вот лопнут. Я судорожно сглотнула, глядя на это великолепие.
Даже жаль, что не по Сеньке шапка. Хотя… Если судить по тому поцелую — шапка думает иначе. Но лучше не очаровываться, не питать пустых надежд, они очень больно ранят, разбиваясь.
— Да кстати, — сказал босс уже мне в спину, когда я выходила с подносом, собрав на него чашки из-под кофе и прочее, — Настасья передавала привет Андрюхе, и между нами, сказала что вот такого брата она бы хотела.
— Я передам, — я разулыбалась, комплименты ребенку для матери как мед на сердце.
Неделя пролетела как на крыльях. Я работала, моталась с Андрюхой в школу и из школы, пила чай с подругой на кухне, в общем, жила уже почти привычной жизнью. Только все еще зверски уставала, все таки Тамара Васильевна жила далековато. Мысли о том, что надо бы снять квартиру, прочно засели в моей голове. И даже моя подруга сначала и слышать не желала о том, что мы переедем, но все таки признала, что я права. И если моя усталость — дело десятое, то Андрюше лишняя нагрузка в виде почти ежедневной долгой дороги мягко говоря не полезна.
Так что в пятницу я медитировала на свой разбитый телефон. Надо было выбирать, или заменить стекло, пошедшее паутиной трещин, не трогая заднюю панель, разбитую вдребезги, или купить новый. Оба варианта влетали в копеечку, а мне еще квартиру снимать!
— О чем задумалась, — Станислав стоял перед моим столом уже в пальто.
— О чем задумалась, — Станислав уже собирался уходить и остановился рядом с моим столом. Он был в пальто и держал в руках свой любимый шарф, помнится, называл его кашне.
— Да так, о всяком, — я задумчиво поковыряла ногтем трещины на экране смартфона.
— А что с телефоном? — Станислав смотрел на аппарат как будто видел его впервые.
— Наверное, когда Виталик им кидался, то попал об камень или об дерево и вот, — я подняла и показала. Ссыпающаяся задняя панель, паутина трещин на экране. — Думаю, что делать.
— Ясно. — Станислав выглядел задумчивым. — Желаю удачи в раздумиях, — он встрепенулся, помахал мне своим кашне на прощание и ушел. Мне тоже было пора, меня ждали Андрюша, свекровь и пятничный ужин.
****
В понедельник вечером я отнесла кофе боссу и осталась со словами:
— Станислав, я по личному делу.
— Да, конечно, заходи.
— Я бы хотела немного пораньше уйти сейчас. — Я замялась, было неловко об этом просить, вечер был довольно ранний, пять минут шестого.
— Да, конечно, тем более, на сегодня мы почти со всем закончили, остальное терпит до завтра. Все хорошо?
— Да, все хорошо. — И я не удержалась, заговорила о личном, — пойду смотреть квартиру, хочу переехать поближе к школе Андрея.
— Желаю удачи! — Станислав улыбался так, что у меня в животе начинали порхать бабочки. — И кстати! — Он вытащил из ящика стола коробочку в подарочной упаковке, перевязанную розовой ленточкой. — Это тебе, и даже не пытайся возражать. Только одно условие, открой дома.
— Спасибо. — Я обрадованная и ошарашенная полетела, смотреть квартиры.
Вечер выдался хлопотным, но безрезультатным, ни одной квартиры я так и не нашла. Мне не подходили то расположение, то обстановка, то цена. Откровенный “бабушатник” без ремонта снимать не хотелось, а приличные квартиры пугали ценником. Расстроенная я приехала домой и сразу же упала спать, волевым усилием косметику смыла, но на большее меня не хватило.
