Щёки вспыхивают, как алое знамя на ветру. Он же не может говорить серьёзно? Что это – насмешка или развод?
– Ну же, Лада! – говорит Глеб, снова каким-то образом угадывая мои мысли. – Это простая констатация факта. Прекрасные девушки не должны смущаться из-за комплиментов, тем более, когда они лишь отражают суть. У меня отличная идея! Идёмте пить чай в наше купе! Зачем вам стоять в проходе и ждать, когда стукнет одиннадцать и все вернутся по своим местам?
Я бросаю взгляд на часы. Почти девять. Что ж, стоять здесь несколько часов мне бы не хотелось, но и идти с незнакомым мужчиной в его купе, где находится ещё один взрослый мужчина, мне страшновато. Как же всё сложно!..
Но Глеб с лёгкостью понимает моё молчание и заверяет:
– Я – спасатель, Лада. Спасать людей – это наша работа. Спасать, а не причинять им вред. И я не хочу вам навредить. И вы большая молодец, что не доверяете первому встречному. Вам будет спокойнее, если я пообещаю, что купе будет открыто всё время, пока вы будете находиться внутри? Или мы можем прогуляться до вагона-ресторана…
– Хотите пригласить меня? – спрашиваю свистящим шёпотом. Во рту так сухо, словно это пустыня.
– Если этого хотите вы, – усмехается Глеб.
С губ слетает нервный смешок:
– Думаю, так мне будет спокойнее!
К моменту, когда Глеб провожает меня обратно к нашему с Никой и другими девочками купе, мы успеваем перейти на “ты”, а все мои страхи и смущение рассеиваются стараниями мужчины.
Он совсем не похож на моих долбанутых одноклассников, не похож даже на однокурсников Вероники. И дело, конечно, не в развитой мускулатуре крепкого, совершенно не юношеского тела! С ним я забываю о стеснении, о страхе, что каждая неловкая фраза будет высмеяна и опошлена. Он видит во мне человека, интересного собеседника, красивую девушку, и я вижу, что ему действительно интересно всё, о чём он спрашивает, а не задаёт мне вопросы, чтобы казаться заинтересованным и получить доступ к моим трусикам.
По крайней мере, такие чувства я испытываю рядом с ним. Ошибочны они или нет, я не знаю. Как и не знаю, можно ли доверять своим чувствам. Поэтому решаю пока просто наблюдать за развитием событий. Я не из тех, кто готов пуститься во все тяжкие с первым встречным, пусть и таким обаятельным, хорошим. И пусть мне кажется, что он такой и есть, я не собираюсь расслабляться ни на мгновение, не собираюсь забывать, что у взрослого мужчины куда больше опыта по части соблазнения, чем у любого смазливого парня, с которым я когда-либо ранее была знакома. Поэтому особенно важно держать ушки на макушке и не упустить тот момент, когда он проявит своё истинное лицо.
Ну а пока, за неимением другой нормальной компании, я буду наслаждаться его обществом.
– До завтра, Лада! – улыбается мне Глеб, и я улыбаюсь в ответ.
– До завтра, Глеб!
Несмотря на то, что все давно разошлись по своим купе и девочки давно спят, мне не спится. Я не могу перестать прогонять в памяти диалоги, сотни или даже тысячи обрывков фраз, пытаясь разгадать какой-то тайный смысл лёгкости, возникшей на душе.
На рассвете в дверь тихонечко стучат. Я спускаюсь с верхней полки и отпираю замок, стараясь не разбудить соседок. В образовавшейся щели вижу Глеба. Мужчина стоит с двумя стаканами в ажурных подстаканниках и улыбается.
Я распахиваю дверь, ёжась от утренней свежести, засовываю босые ноги в кеды и выскальзываю в коридор, плотно прикрывая дверь купе.
– Доброе утро! – приветствует меня Глеб. – Прямо чувствовал, что ты уже не спишь!
– Да? – с сомнением спрашиваю у него.
Неудобно стоять перед ним неумытой, нечесаной, во вчерашней одежде. Хотя я и почистила зубы на ночь, сейчас всё равно ощущаю дискомфорт из-за возможного утреннего дыхания, тогда как мужчина, судя по всему, успел совершить все необходимые утренние ритуалы. А ещё его, вероятно, ничуть не смущает мой внешний вид и внутренние переживания.
– Да, – кивает он. – Приглашаю тебя на свидание за чашечкой кофе.
– Свидание? – тихо охаю я. – Настоящее свидание?
– А ты против? – прямо спрашивает Глеб. – Не мастак я ходить вокруг да около, привык называть вещи своими именами. Поэтому, да, Лада, ты мне нравишься и я зову тебя на свидание. Это ни к чему тебя не обязывает, просто я хочу, чтобы ты изначально правильно поняла мои намерения.
– Ого, Глеб Денисович! Вот так вот сразу юную девушку и на свидание? – присвистываю я, не зная, как относиться к такой прямоте.
– Это ни к чему тебя не обязывает, – ещё раз говорит Глеб. – Я не собираюсь ни к чему тебя принуждать. И точно не собираюсь тащить в койку после первого свидания за чашечкой кофе! – Он подмигивает, протягивая мне один из стаканов. – Обычное свидание. Просто общения ради.
Я поджимаю губы, чтобы не рассмеяться, но всё-таки прыскаю:
– Это будет самое неожиданное и нелепое свидание в моей жизни!
– И самое запоминающееся, – улыбается Глеб, ещё не догадываясь, как сильно он окажется прав.
А может, он заранее знал всё наперёд, когда задумал позвать меня на это свидание?
***
Мы выходим в тамбур, и Глеб подзывает меня к окну. Мимо проносятся леса, поля, редкие населённые пункты, небольшие речушки и водоёмы, но я смотрю лишь на отражение мужчины, чей взгляд точно так же изучает моё отражение.
– Граждане пассажиры, освобождаем проход! – отрывает нас от важного занятия проводница.
– Остановка? – спрашиваю я у неё.
– Канаш-1, время стоянки 15 минут, – объявляет женщина.
Глеб с интересом смотрит на меня.
– Хочешь размяться?
– А можно? – с сомнением спрашиваю я.
– Конечно, – пожимает он плечами. – Подожди минутку, ладно?
Я киваю, и мужчина торопливо уходит. Поезд замедляется, ещё некоторое время практически ползёт мимо промзоны на окраине города, мимо частного сектора. Глеб возвращается. Часто переглядываясь и улыбаясь друг другу, мы дожидаемся, пока поезд затормозит и проводница откроет дверь.
Следом за проводником на низкую платформу сходит Глеб. И протягивает мне руку. Я осторожно вкладываю пальцы в его ладонь и стускаюсь по ступенькам поезда.
На часах около половины шестого. На станции пустынно, если не считать нас, вышедших из вагонов проводников и редких пассажиров.
– Пирожки домашние, отварная картошечка, не желаете? – спрашивает, бросаясь в нашу сторону, старушка, одна из тех, кого я приняла за пассажирку.
– С чем пирожки? – вежливо интересуется Глеб.
– Картошка, капуста по пятьдесят, беляш с мясом за сто, с повидлом – сорок.
– Хочешь что-нибудь? – спрашивает мужчина у меня.
– Бери, дочка, свежий завтрак, только из печи, – уговаривает старушка.
Мне неудобно отказываться, и я киваю:
– Давайте. Два с капустой, – запинаюсь. Поразмыслив, исправляюсь: – Четыре с капустой, четыре с повидлом. Ой, только я деньги в вагоне оставила, сейчас…
– Я взял, Лада, – отмахивается Глеб. Он заказывает ещё пирожков, видимо, тоже с расчётом на соседа, инструктора Виктора. Расплатившись, спрашивает у бабушки: – А мороженое в это время можно где-то купить?
Она указывает через пути. У здания вокзала сидит ещё одна старушка, и Глеб, вручив мне пакеты с пирожками, бросается туда.
Я, немного взволнованно, наблюдаю за ним. Страшно, что поезд тронется, уедет без нас. Ещё страшнее, если Глеб останется здесь, а я уеду…
Но вот он бежит обратно, и я различаю в его руках мороженое и… букет пионов.
С довольной улыбкой мужчина подлетает ко мне как раз в тот момент, когда проводница зовёт всех вернуться в поезд.
– Это тебе, – говорит Глеб, протягивая мне букет.
Я смущена и удивлена. С осторожностью, с недоверием принимаю цветы и краснею.
– Зачем?.. – лепечу я, пока он втягивает меня в тамбур. – Не нужно было тратить деньги… Завянут же…
– Я же сказал, что у нас свидание! А какое свидание без цветов? – усмехается он.
Я опускаю лицо в роскошные шапки цветов, пряча между прохладными ароматными лепестками пылающие щёки и глупую счастливую улыбку во весь рот.
