понимая, как оказалась здесь, и я понимаю, что мне это не кажется.
Совсем наоборот.
Она так же прекрасна при свете дня, как и в темном зале особняка Альтьере. Даже больше. Ее кожа бледная и прозрачная, молочного цвета с розовым оттенком, как тонкий фарфор. Ее светлые волосы гладко зачесаны от лица и стянуты в балетный пучок на затылке, и я думаю, не танцовщица ли она на самом деле. Это объяснило бы ее миниатюрную, тонкую фигуру и грациозность движений, даже когда она торопится.
Желание завязывается тугим узлом в моем животе, и мой член дергается, пока я смотрю на нее. И так же быстро беспокойство с оттенком гнева поднимается ему навстречу.
— Я же сказал тебе держаться подальше. — Я остаюсь на своем месте, сидя за столом, и не приглашаю ее пройти дальше в комнату. — Я предупреждал тебя, что ты не должна искать информацию обо мне или о том, что случилось с Альфио Альтьере.
Она тяжело сглатывает. Мой взгляд мгновенно переключается на движение ее горла, и мой член набухает. В голове всплывает фантазия о том, как она стоит на коленях, а ее полные розовые губы обхватывают головку моего члена.
Мой член дергается, упираясь в бедро, и я стискиваю зубы. Я человек самоконтроля, и всегда им был. Я не склонен к неуместным желаниям или неспособности контролировать свои. И все же я здесь, с быстро растущей эрекцией на женщину, от которой должен быть в ярости, не представляя всех тех вещей, которые я хочу, чтобы она сделала своим языком.
— Я не… — Она переводит дыхание, и я вижу, как она вытягивает руки перед собой. Она нервничает, и это отражается от нее волнами.
— Я здесь не из-за этого.
— Ты здесь не из-за Альтьере. — Неверие в моем голосе ощутимо. Я ни на секунду не сомневаюсь, что она говорит правду. — Ты здесь не для того, чтобы, например, шантажировать меня?
— Что? — Удивление в ее голосе вырывается наружу в виде писка. — Я… нет! Конечно, нет.
— Ты, наверное, не узнала, кто я, не сложила два и два, а потом не пришла сюда с угрозой обратиться в полицию с тем, что тебе известно, чтобы вымогать у меня что-нибудь? Может быть, что-то вроде того, что ты получала от самого Альтьере? — Мой голос твердеет, а пульсация в члене ослабевает. Сосредоточенность на деле дает о себе знать. Но то, как дрожат ее губы, как расширились ее глаза, когда она делает еще один неуверенный шаг к моему столу, грозит снова вывести меня из равновесия.
— Нет. — Она медленно выдыхает, ее подбородок слегка вздергивается. Вот оно. Та вспышка непокорности, которую я видел в особняке, сталь за ее очевидным страхом. Она не была создана для того, чтобы иметь дело с такими мужчинами, как Альтьере, такими, как я, и не знает, как это сделать. Но то, чего ей не хватает в опыте, она старается компенсировать наглостью.
Это не должно быть таким уж разрушительно привлекательным сочетанием.
Эта сталь, кажется, скользит по ней, пока не сковывает ее позвоночник и не подталкивает ее вперед к моему столу, где она садится без приглашения. Я обратил внимание на то, во что она была одета, когда вошла — пара узких серых брюк, пудрово-голубая блузка без рукавов и балетки. Она пришла сюда по-деловому одетая.
— Не помню, чтобы я предлагал тебе встречу. Более того, я не думаю, что ты есть в моем расписании. — Я сужаю глаза, стараясь не обращать внимания на то, что ее присутствие так близко действует на меня. Я чувствую ее запах, этот приторно-ягодный аромат, исходящий от ее кожи. От него у меня пересохло во рту, а член запульсировал с новой силой.
Неужели прошло столько времени?
Должно быть, я слишком долго не был с кем-то. Это единственное объяснение тому, как эта девушка, чьего имени я еще не знаю, заставляет меня реагировать. Это не может быть она. Эта идея просто смехотворна.
Никогда еще женщина не оказывала на меня такого влияния исключительно из-за своей привлекательности или личного обаяния. Только после того, как я слишком долго с кем-то не общался, обычно из-за того, что отвлекался на другие вещи, — я чувствую, что начинаю нервничать. Нуждающийся. Возбуждающийся по малейшему поводу.
В этот раз прошло всего пару месяцев, но я должен винить в этом себя. Я должен, потому что в противном случае эта хрупкая девушка вцепилась в мою кожу меньше чем за два дня и отказывается уходить.
— Мне все равно удалось сюда подняться. Твоя секретарша читала журнал. — Ее ярко-голубые глаза смотрят на меня, требуя моего внимания, но я все еще вижу, что на ее лице мелькает страх. Что бы ни привело ее сюда, ей что-то очень нужно. Я всегда умел читать людей и вижу, что она держится за свою решимость на волоске.
— И ты здесь не для шантажа, как ты говоришь. Так в чем же дело? Я могу дать тебе пять минут. — На самом деле я могу дать ей гораздо больше, у меня нет ничего особенно срочного в расписании на это утро. Но мне нужно, чтобы она как можно скорее покинула мой кабинет.
Она плотно сжимает губы, словно набираясь смелости, чтобы сказать то, зачем она сюда пришла. И тут слова вырываются у нее, на целую секунду лишив меня покоя.
— Я хочу заключить с тобой ту же сделку, что и с Альфио. Альтьере, — добавляет она, как будто я не знаю, о ком она говорит. — Я здесь, чтобы предложить тебе это.
Проходит секунда, потом другая. На мгновение я теряю дар речи. Я не ожидал этого, я вообще не ожидал, что она придет сюда. И в один ужасный момент мой член запульсировал, мой моральный компас бешено закрутился, и я испытал ужасное искушение сказать ей "да".
— Понятно. — Я опираюсь руками на стол, сохраняя как можно более спокойный вид, в то время как мой член напрягается в передней части брюк при одной только мысли о том, что она может оказаться в моей власти. — Что за сделка у вас с ним была?
Ее губы слегка дрожат.
— Ты не можешь догадаться?
Могу. Абсолютно точно могу.
— Тебе придется сказать это вслух, если ты хочешь, чтобы я хотя бы рассмотрел то, что ты предлагаешь. Сделка должна быть очень четкой. Как бизнесмен, я должен точно знать, что мне предлагают и что я должен дать взамен.
Она кивает, снова тяжело сглатывая. Ее руки сжимаются в кулаки.
— Альфио
